Диссертация (1149043), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Как мы видели в предыдущейглаве, таковы составляющие «опыта» Джуссани. Сейчас мы постараемся точнееопределить, что он подразумевает под одним из двух факторов, входящих в этопонятие, то есть разум и осознание себя. Мы уже видели, как в глубине этогосамосознания содержится исходный опыт, поскольку любое познание не можетбыть таковым, если объект не сравнивается с этой совокупностью потребностей иочевидностей, неотъемлемых от человеческой природы.Возвращаясь сейчас к теме рассматриваемой нами книги Джуссани, то есть крелигиозному чувству, мы обнаруживаем в связи с этим еще одну проблему –234Как мы уже заметили в первой главе, Л. Джуссани использует это понятие, указывая на первенство данности ина первоначальное проявление действительности, подразумевающее субъекта, получившего ее.
Он такжеопределяет очевидность как осознание неоспоримого присутствия: бытие, как для И. А. Ильина, отсылает к иному,к нечувственному содержанию.235Цит. по Giussani L. Il senso religioso. P. 9.236ThomasAquinas.Summatheologiae.Primapars.Quaestio21.Articulus2.URL:http://www.fulvionapoli.it/sommateologica/somma.htm (дата обращения: 24.04.2015).237Giussani L. Il movimento di Comunione e Liberazione ... P.
28–29.155проблему действительного знания. Поскольку религиозный опыт есть феномен,относящийсякобластичеловеческого,необходимоэкзистенциальноеисследование, то есть исследование себя самого в постоянном сравнении с«исходным опытом», с той совокупностью потребностей и очевидностей, которыеи составляют изначальную структуру человека.
Из внимательного размышлениянад собственным опытом становятся очевидными два типа реальности:материальная – измеримая, делимая, изменчивая, и другая, которую мы можемназвать духовной, поскольку она неизмерима, неделима и неизменна. Религиозноечувство является фундаментальным аспектом духовного фактора. На времясоздания этого труда формулировка такова: «Религиозное измерение воплощаетприроду нашего “Я”, поскольку находит свое выражение в вечных вопросах: “Вчем смысл бытия?”, “Почему существует страдание, смерть, зачем стоит жить?”Или, подходя с другой точки зрения: “В чем источник всего сущего и ради чегооно создано?” Религиозное чувство соответствует нашему “Я” на уровне этихвопросов: оно совпадает с той полной вовлеченностью в жизнь, которая в нихпроявляется»238.
На тот момент процесс сближения религиозного чувства иразума почти завершился, это очевидно из определения разума: «способностьосознавать реальность во всей ее целостности»239. В подтверждение этогоопределения религиозного чувства Джуссани приводит цитаты из литературныхпроизведений, используя их не просто как доказательную базу, а как истинноеотождествление с сердцем писателей. Дж. Леопарди, Е. Монтале, Ч. Павезе,К. Ребора,Р. М. Рильке,Ф. М. Достоевский,Т. Манн,П.
Лагерквист,У. Шекспир – вот некоторые из его излюбленных авторов. Это есть измерениеполноты, поскольку основополагающую характеристику вопросов, которые жизньставит перед человеком, можно определить как потребность во всеобъемлющемответе: «Я» есть та часть природы, где утверждается потребность в смысле всегосущего. Это и есть разум, потому что эти вопросы «исчерпывают энергию, всю“энергию поиска” разума.
Это вопросы, требующие всеобъемлющего ответа,238239Giussani L. Il senso religioso. P. 59.Там же. P. 17.156покрывающего весь горизонт сознания <…> Действительно, разуму свойственнобыть последовательным и не останавливаться до тех пор, пока он не отыщетисчерпывающий ответ»240.Достигнув такого отождествления разума и религиозного чувства, Джуссани неотходит от экзистенциальной постановки вопроса, он должен признать, что чембольше человек старается ответить на подобные вопросы, тем больше он осознаетсвою неспособность найти исчерпывающий ответ. Это тайна человеческого «Я»:жажда бесконечного смысла и структурное несоответствие, неспособностьутолить эту жажду своими силами.
В качестве доказательства этой структурнойнесоизмеримости он приводит пример математика Ф. Севери, который именно врамках собственного исследовательского опыта открыл существование этогозакона: каждое научное открытие было отсылкой к новому, открывающемусяперед глазами ученого горизонту, и он чувствовал, что его подталкивают ктаинственной, удаляющейся границе, находящейся за пределами его поиска.
Водном из разговоров математика с А. Эйнштейном, последний сказал: «Тот, ктоне допускает существования непостижимой тайны, не может быть ученым»241.Чтобы быть самим собой, ученый и человек как таковой должен допуститьсуществование иного, существование тайны. В противоположном случаеопровергается, если не сказать больше, почти отрицается сердцевина егочеловеческого бытия, то есть поиск, открытость всеобъемлющему ответу,который мы не способны найти лишь собственными силами.С точки зрения феноменологии, то есть с точки зрения смысла человеческогосуществования, это является доказательством того, что утверждал Ратцингер,анализируя теологические споры о концепции «лица»: отношение с иным естьсуть человека.
«Отношение, связь – это не есть нечто, что добавляется к лицу, этосамо лицо. Лицо существует по своей сути только как связь»242. Джуссани, выводяэти вопросы на чисто философский уровень, приходит к выводу, что если природачеловека есть это устремление, открытость, поиск всеобъемлющего ответа на240Giussani L. Il senso religioso.
P. 61.Severi F. Scoppiò cinquant’anni fa la “rivoluzione” di Einstein. // Corriere della sera. 20.04.1955. P. 3.242Ratzinger J. Dogma e predicazione. P. 178.241157жажду полноты, тогда отрицание возможности ответа подавляет вопрос, то естьсаму человеческую природу. «Религиозное чувство является первым и наиболееистинным проявлением разума, поскольку оно непрестанно старается дать ответна его наиболее глубинную потребность: потребность в смысле <…> Онораскрывает нашу личность и подводит нас к началу того, что отличается от нас,к истоку иного, бесконечного»243. Поэтому разум приводит человека кутверждению идеи тайны, инаковости.
Важно подчеркнуть, что человеческоеестество как таковое ведет к открытию тайны, то есть чего-то неизмеримого инеизвестного, – тайны, к которой человек постоянно стремится и которую желаетпознать. Это открытие тайны проживается человеком не как ограничение, а какбесконечная открытость, знак его достоинства и величия, стремящихся запределы происходящего и измеримого.Джуссани по этому поводу приводит цитаты из Данте, касающиеся егоинтерпретацииобразаОдиссея.ВXXVI песне«Ада»ДантеАлигьерипредставляет оригинальное и крайне драматичное видение мифа об Одиссее,персонаже, который в европейской культуре олицетворяет человеческий разум.После возвращения на Итаку, влекомый любопытством и типичной жаждойоткрытий, он вновь выходит в море со своими товарищами.
Он плавает по всемуСредиземноморью, являющемуся символом измеряемой реальности, чьимхозяином он и является. Однако в определенный момент он достигаетГеркулесовых столбов, за которыми простирается океан, то есть то, что уженельзя измерить и в чем нельзя быть уверенным. Для классического мира этистолбы были границей, которую неразумно пересекать, поскольку она былазнаком неизвестности. И здесь он произносит свой знаменитый призыв к разумукак таковому, то есть призывает не останавливаться перед неизвестностью, неоставаться в рамках измеряемого:Подумайте о том, чьи вы сыны:Вы созданы не для животной доли,243Giussani L. Il senso religioso. P. 136.158Но к доблести и к знанью рождены.244Согласно самой природе разума, Одиссей не может избежать того, что большевсего соответствует его потребности, не может остаться в тех пределах, где онуже хозяин, но должен идти дальше, поскольку того, чем он уже овладел,недостаточно, чтобы утолить его глубинную жажду.
Для Джуссани это и естьвыражение истинной природы человека: не отступать перед лицом неизвестностии тайны, не отрицать их, не бояться того, чего нельзя измерить согласно канонамрационалистически понимаемого разума. Перед врожденной потребностьюдоходить до смысла вещей рационалистический разум отступает, отрицая этожелание и ограничивая его способность пределами Средиземного моря – инымисловами, некоторыми научными процессами. Одиссей же перед Геркулесовымистолбами почувствовал зов человеческой природы, он не увидел в нихограничение, а призыв. «Тогда он отбросил советы мудрецов и поплыл дальше<…> “Идти вперед” – это было заложено в его природе; приняв такое решение, онпоистине почувствовал себя человеком.
Здесь проявляется суть борьбы междуистоком человечности, то есть религиозным чувством, и бесчеловечностью, тоесть позитивистской основой современного мировоззрения. Оно внушает:“Мальчик мой, единственно достоверно то, что ты способен констатировать иизмерить опытным, научным путем; по ту сторону – лишь фантазия, безумие,ложь воображения”»245.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
