Диссертация (1149043), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Это, в свою очередь, побуждает насглубже проанализировать изначальный вопрос, появившийся на этих страницах впризыве Ратцингера, в его работе о смысле личности «Значение лица вбогословии», где, говоря о перспективах размышлений на данную тему, он указална центральный пункт: во Христе присутствуют две природы и единое лицо. Этоозначает, что пребывание у иного не отторгает собственного «Я», но приводит кполному завершению себя. «Во Христе мы видим бытие, пребывающее у иного.Но это не исключает того факта, что Он является и бытием, пребывающем в себе,и ведет к полному совершению самого себя <…> В Христе, человеке, вполнепребывающем у Бога, бытие человека не аннулируется, а, напротив, достигаетсвоей вершины: преодоления себя самого в стремлении к абсолюту и достижениюбезусловности божественной любви»251.251Ratzinger J.
Dogma e predicazione. P. 187.1642.4 Отношения между человеком и Богом и пробуждение человеческого«Я»В предыдущем параграфе диссертации мы произвели анализ разума какрелигиозного чувства, и в итоге этого анализа можно было бы предположить, чторазум, с его стремлением ко всеобъемлемости, является вершиной мировоззренияДжуссани относительно природы человека. Однако эта констатация значительноумалила бы восприятие личности как образа Божьего (imago Dei), и, чтобыуточнить этот пункт и напомнить уже исследованные нами стороны философскихвоззрений Джуссани, мы начнем данный параграф настоящей диссертации не сэпизода из жизни мыслителя, а с фрагмента интервью, включенного в книгу, гдесобраны также статьи Джуссани и множество публичных выступлений, таких каквстречи с молодежью и лекции.«Верно ли, что ваши педагогические воззрения ставят упор на религиозномчувстве? – Лучше сказать, что сердцевина наших воззрений – это возвещениепроизошедшего события, которое настигает людей точно так же, как две тысячилет назад весть ангелов в Вифлееме настигла бедных пастухов.
Произошедшегособытия, предшествующего всякому делению людей на религиозных инерелигиозных. Именно принятие этого события возрождает или усиливаетпервоначальное чувство зависимости и стержень изначальных очевидностей,который мы называем “религиозным чувством”»252.2.4.1 Вера не является религиозным чувствомЗдесь мы возвращаемся к тому, что было сказано в начале данной главы включевой цитате Й. Ратцингера: «Истинным и подлинным центром жизниДжуссани является встреча с личностью Христа»253. Он никогда не подменяетрелигиозное чувство, то есть стремление познать смысл существования, – верой.Если он не дуалист и противится теологии двух уровней (природного и252253Giussani L.
Un avvenimento di vita, cioè una storia ... P. 38.Ratzinger J. Introduzione. // Camisasca M. Comunione e Liberazione. Р. 6.165сверхприродного), которая создала множество проблем в лоне Католическойцеркви, он и не модернист. Напомним, что модернизм – это философскоенаправление, которое выводит утверждение о трансцендентном божественном изпотребностей, имманентных человеческому сознанию; здесь в итоге несуществует никакого различия между религиозностью и верой. Как мы отметилив предыдущих параграфах, Католическая церковь сурово осудила эту попыткупридать религиозному опыту исключительно имманентную интерпретацию,согласно которой он является потребностью в Божественном, создающейсобственную цель и утверждающейся впоследствии как вера и религия.
ПоэтомуДжуссани не становится имманентистом, то есть не сводит одно основание (вера)к другому (религиозность), а рассматривает их в присущих им своеобычности,устанавливаямежду нимионтологическийприоритет.Ответтайнынанеудержимую человеческую потребность во всеобъемлемости не может исходитьиз человеческого бытия. Это нечто иное: невообразимое, немыслимое,непостижимое и поэтому удивительное. Это не плод исходных факторов.«Существует диспропорция, которую постоянно выделяет Джуссани, междупроисходящим из религиозной потребности вопросом и возможным ответом нанего»254.И этот ответ есть чистая свобода Бога. В качестве следствия из него можновывести фундаментальное различие между религиозностью и верой.
Первое – этовыражение человеческой потребности в поиске, предчувствии и выявленииконечного утоления своей жажды всеобъемлемости. Второе же – изумление передлицом исторического факта, «встречей» с присутствием, как мы его назвали.«Вера – это признание истинности исторического присутствия как такового, <...>это память об историческом событии, когда один человек сказал о себе нечто, чтоокружающие признали истинным и что сейчас признаю и я через тотисключительный метод, в котором Факт Воплощения все еще достигает меня»255.Поэтому в качестве исходного пункта к последнему этапу нашего анализа254255Borghesi M.
Introduzione. Il senso religioso come sintesi dello spirito. P. 39.Giussani L., Alberto S., Prades J. Generare tracce nella storia del mondo. – Milano, Rizzoli, 1998. P. 22.166необходимо принять во внимание, что для Джуссани вера не может быть сведенатолько к религиозному опыту. В сущности, речь здесь идет о двух различныхфакторах познания. Как мы уже пытались показать в параграфе, посвященнойопыту, когда мы исследовали два составляющих его феномена, то есть объект исубъект, или реальность и осознание себя самого, или же, говоря другимисловами, присутствие Бога и человеческое желание свершения, объект имеет двепринципиальных характеристики: независимое от субъекта бытие, прежде него,помимо него; и переизбыточествующее бытие.
Со своей стороны, субъектпризван не к тому, чтобы быть источником и направляющей силой явленияобъекта, как полагает рационалистическая философия, начиная с Декарта и по сейдень, но, прежде всего, он получает данность, осознает ее, становится еесвидетелем. «В гипотезе откровения Бога религиозное чувство не может бытьнормативным, априорно устанавливать Божий лик.
Оно может быть тольковоспринимающим»256.Тем не менее мы видели, как субъект, то есть человеческий фактор, являетсяопределяющим в мировоззрении Джуссани. Напомним, что в эпизоде, все большестановящимся центральным для жизни священника, то есть в эпизоде«прекрасного дня», присутствуют два фактора: почитание Дж. Леопарди икомментарии к первой главе Евангелия от Иоанна. Выше мы уже показали, чтобез первого фактора, то есть без самосознания, проживаемого через конечные ивсеобъемлющие вопросы, которыми полна поэзия Леопарди, невозможно было быпонять и второй фактор.
Хотя субъект не может диктовать объекту свои условия,он, тем не менее, крайне централен и незаменим: объект открывает себя тому, ктожаждет его принять.А выше мы уже приводили цитату из Фомы Аквинского, являющуюсяцентральной в творчестве Джуссани: «…истина как adaequatio rei et intellectus, тоесть как соответствие того, что нам предлагается (будь то событие илиутверждение), нашей жизни, самосознанию, включающему в себя исходные256Borghesi M.
Indroduzione. Il senso religioso come sintesi dello spirito. P. 41.167потребностииочевидныеистины»257.Этокрайнеделикатныйпункт,исследование которого нам еще предстоит, и, по нашему убеждению, он в полноймереподтверждаеторигинальностьрелигиозно-философскихвоззренийДжуссани. Для него разум не должен быть собой лишь до встречи со Христом, ноименно во встрече со Христом он получает силу и понимание себя самого,которые до этого были ему не известны. Попробуем рассмотреть, как эторазъясняет сам Джуссани.2.4.2 Вера не исключает человеческий фактор: вклад Л. Джуссани в пониманиесмысла Халкидонского символа верыСогласно довольно распространенному представлению, как только в силувступает второй фактор, то есть вера, встреча с Божественным ответом начеловеческий вопрос, последний уже не считается обязательным.
Здесь переднамипредстаетраспространенноепротивопоставлениеразумаиверы,являющееся более тонкой ветвью широко известной версии. То, что обычноподразумевают под этим противопоставлением, состоит в утверждении орадикальной несовместимости веры и разума, где вера относится к областичувства или желания, и ей не придается никакого значения в смысле познания.Согласно этой точке зрения, которая все еще является главенствующей в западнойкультуре, в сфере знания должна господствовать рационалистическая концепцияразума, где вопрос о конечном смысле реальности и самой жизни человека неимеет определяющего значения, и потому отдельно от нее должна существоватьсфера веры, понимаемой как область иррационального, чувства, субъективныхрешений, в рамки которой «втискивается» весь феномен религии258. Именнотакого видения придерживается во множестве выражений и вариантов, включая ипостмодернизм, современная культура, истинное дитя рационализма.Но существует и иная версия несовместимости разума и веры, еще болееутонченная и глубоко укорененная в лоне самой Католической церкви.
Даже если257Giussani L. Il movimento di Comunione e Liberazione ... P. 28–29.В этой связи большое значение имеет диалог М. Планка, В. Гейзенберга, В. Паули и других ученых,процитированный в Ratzinger J. Fede, verità, tolleranza. – Siena: Cantagalli, 2005. P. 145-147.258168мы согласимся, что разум, проживаемый согласно своей истинной природе, тоесть в стремлении ко всеобъемлемости, служит для того, чтобы открыть себявозможному ответу, – тогда, как только этот ответ получен, можно решить, чторазум перестает быть основополагающим.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
