Диссертация (1148892), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Фрэйзер, Э. Дюркгейм, А. Ван Геннеп и других, былапредметом специального исследования в работах Рудольфа Отто1, Роже Кайуа2,Мэри Дуглас3. Неразрывность блага и опасности составляющая один из аспектовамбивалентностисакрального–черта,свойственнаяархаическомумировосприятию, которая покоится на представлении об обмене ресурсами междусферой потустороннего и сферой посюстороннего.Универсальное представление о двойственности смерти, которая мыслитсяв качестве источника жизни и ее противоположности, является основой длясценариевотношенияритуаловсвязимифоритуальногоперехода,/детерминируетдистанцированияпространства:междупотустороннегонеобходимостьреализацииоппозиционнымиисферамипосюстороннегомира.Двойственность представлений о смерти в традиционной культуре базируется надвух мировоззренческих принципах, которые могут быть выражены в формулах«жизнь versus смерть», «через смерть к возрождению».
Смерть представляетсобой пороговый символ, который часто эксплуатируется в переходных ритуалах,1Отто Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным. СПб, 2008.272 с.2Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное. М., 2003. С. 141-2543Дуглас М. Чистота и опасность: анализ представлений об осквернении и табу.
М., 2000. 288с.133особенно тех, в которых присутствует продуцирующая символика. Фертильностьсообщается при переходе в новый статус, который предполагает наличие этогосвойства. Так продуцирующая символика присутствует в сезонных и аграрныхритуалах, в ритуалах инициации, интронизации, свадебных обрядах. В этихритуалах символика связи со сферой потустороннего выражена через метафорусмерти – возрождения, которая, помимо семантики границы, указывает насообщаемую потенцию к воспроизводству жизни.На продуцирующее действие смерти указывают некоторые традиции,например,общераспространенныйритуалуничтожениядуха/божестварастительности, обычай рядиться в смерть во время свадебного обряда1. Фрейзерпрямо называет смерть духом растительности2.
О смерти как рождающем началев первобытном сознании пишет О. Фрейденберг. «Образ рождающей смертивызывает образ круговорота, в котором то, что погибает, вновь нарождается»3. Напредставление о мире мертвых как источнике жизни и изобилия указывает В. И.Еремина. В числе прочего, она приводит некоторые примеры, демонстрирующиеспособность смерти к продуцирующему воздействию: «В Горьковской областиберут землю с новой могилы и посыпают ее у дома, чтобы вѐлся скот»4. «ВГермании, соломенное изображение Смерти показывали женщинам, которыетолько что вступили в брак, чтобы сделать их плодовитыми»5.
Исследуяуниверсальное мировое представление «через смерть к новому рождению»,фундирующее ритуалы и верования, В.И. Еремина приходит к выводу, что«только смерть оказалась способной дать производительную силу жизни…»6. А.К. Байбурин и Г. А. Левинтон исследуют типологическое родство свадебного ипохоронного ритуала у русских, указывая на сходство ритуальных сценариев дляневесты и покойника.
Смерть выступает побудительной силой, стимулирующейженскую фертильность. В Архангельской губернии, использовали в качестве1Маслова Г.С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX – начала XX в. М.,1984. С. 772Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь: исследование магии и религии.
М., 1983. С. 2973Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. Л., 1936. С. 634Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991. С. 1225Там же, С. 1216Там же, С. 130134ритуального покрывала невесты куколь1. Еремина В.И. указывает на русскийобычай, «утраченный в обряде, но сохранившийся в фольклоре, присылать передсвадьбой девушке «рубашку на смерть», саван или «умиральную рубашку»(свадебные причитания)…»2. Эксплицированность мотива ритуальной смертисвидетельствует о значимости перехода женщины из периода девичества в периодженщины – носительницы детородной функции.
При этом смерть утверждаетфакт этого перехода – приобретения женщиной фертильной потенции, готовойреализоваться в потомстве. В первые годы замужества женщина оказывается вточке наибольшей аккумуляции жизненной энергии, на пике жизненных сил,необходимых для реализации детородной функции. Таким образом, в этот периоддляженщиныактуализируютсяобакомплементарныхпринципа,онаодновременно находится в точке наиболее удаленной от смерти, то есть в нейреализуется представление о жизни как антиподе смерти, но при этомспособность к воспроизводству жизни приобретается благодаря стимулирующемудействию смерти в ходе свадебного ритуала, что утверждает принцип «черезсмерть к возрождению».Связь смерти с продуцирующим воздействием образует символ «смерть –источникжизни»,которыйсвязываетдвекогнитивныхкатегории-психологическую и хозяйственно-экономическую.
При этом в исключительнопсихологическом поле продуцирующее действие смерти скорее понимается каквозрождающее начало, толчок к развитию, становление личности. Так символсмерти – возрождения воспринимается в психоаналитических трактовках.Способностькдеторождениюделаетженщинуканаломсвязиспотусторонней сферой, сообщая образу женщины и женственности характердвойственности, свойственный символам связи с потусторонним. Соединение вженщине образов секса и смерти обуславливает психологическую двойственностьее образа в культуре, а представление о ней как источнике блага и опасности /убытка, свойственное символике границы, являет собой экономическую1Маслова Г.С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX – начала XX в.
М.,1984. С. 552Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991. С. 92135составляющую. Согласно этим представлениям, женщина помимо способности кдеторождению, может нести угрозу благам и производительной силе природы,например, у западных славян только что родившую женщину (то естьнаходящуюся в состоянии соприкосновения с иноприродной сферой) «не пускаютодну ходить к колодцу или на реку за водой, чтоб она не испортила воды»1. ВГермании, согласно поверью, если «родильница до истечения шести недельвыйдет в поле или в сад, там прекращается рост плодов»2. В.И.
Васильевприводит примеры обычаев, связанных с рождением ребенка у ненцев и энцев.После того, как ненецкая женщина родит, она должна переступить через костер вочистительных целях, после чего всю еѐ одежду сжигают. У энцев, одна изженщин, принимавших роды, закапывает одежду роженицы в землю3. У ненцев,если ребѐнок рождался в пути, то нарты, на которых происходили роды, неподлежали дальнейшему использованию и немедленно сжигались4. Источникритуальной нечистоты – связь с потусторонним, в этом смысле одинаковымстатусом наделяются новорожденный, покойник и роженица / менструирующаяженщина. Их соотнесенность подчеркивается в киргизском языке, в которомодежду покойника, вывешенную на всеобщее обозрение, обозначали одним и темже словом, что и приданое новорожденного и невесты – «сеп»5. Нахождение награнице зон мифоритуального пространства для этой тройки отмеченосоотнесенностью канала связи с потусторонней сферой с маткой, очевидной вотношении роженицы и новорожденного, но не столь очевидной для покойника.Тем не менее, в архаических культурах существует связь между могилой иматкой.
Этим обусловлена связь рождения, секса и смерти в психологии.Отождествление могилы и лона в фольклоре и ритуалах способствует тому,что смерть приобретает женские черты и сексуальную окраску, а на женщину1Еремина В. И. Ритуал и фольклор. Л., 1991. С. 44Там же3Васильев В. И. Обрядовая сторона представлений, связанных с рождением ребенка и свадьбой у ненцев и энцевнизовьев Енисея // Традиционная обрядность и мировоззрение малых народов Севера. М. 1990.
С.1064Лярская Е. В. Женские запреты и комплекс представлений о нечистоте у ненцев // Музей антропологии иэтнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН. URL:http://anthropologie.kunstkamera.ru/files/pdf/002/02_09_liarskaya.pdf5Губаева С. С. Путь в зазеркалье (похоронно-поминальный ритуал в обрядах жизненного цикла) //Среднеазиатский этнографический сборник.
М., 2001. Вып.4. С. 1702136переносится свойство двойственности существа, заключающего в себе потенциалк воспроизводству и, одновременно, влекущего угрозу, таящуюся в сферепотустороннего.Опотустороннейприродеженскойматки,утробысвидетельствует народный термин для их обозначения – «золотник»1.