Диссертация (1148892), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Тернера и несутотпечаток влияния его теоретико-методологических построений. В ряде случаевможно отметить также необоснованное расширение границ термина «ритуалыперехода». Данное обстоятельство интересно потому, что сам Тернер, напротив,часто сужал сам термин, так как предмет его интереса составлял, в первуюочередь, феномен коллективной лиминальности, как повышения, так и переменыстатуса и те условия, которые способствуют возникновению коммунитас,коллективнойрефлексии,креативности,новаторства,возникновениюиперестройке смыслов, норм и ценностей.К направлениям исследований ритуалов перехода так же можно отнестиисследованиелиминальностиивозможностииспользованияконцепциилиминальности в качестве объяснительной модели для целого ряда социальных,исторических, культурных, политических, экономических явлений.
В основном,представители данного направления применяют концепцию лиминальности дляанализаразвитыхсложноорганизованныхобществ.Несомненно,чтовышеуказанное направление представляет ценность для исследования различныхсторон окружающей действительности, однако, для изучения религиозногоритуалабольшеезначениеимеютработы,посвященныеисследованиюритуальных символов. Данному вопросу В. Тернер так же уделил свое внимание.Необходимо отметить, что сущность обрядов перехода не может бытьсведена исключительно к описанию социального измененияв обрядахжизненного цикла, так же как и не может выражаться только в комплексеметодологических приемов для исследования ритуала, так как ритуалы переходапокоятся на мировоззренческих особенностях религиозного сознания. Кроме того,процессуальная схема обрядов перехода, выделенная Ван Геннепом, воспринятаяи развитая Тернером, не может давать основания для отождествления обрядовперехода с любыми процессами, стадии которых соотносимы со стадиями152религиозного ритуального комплекса.
Нет места ритуалам перехода и вклассификационных схемах ритуалов, так как определенный ритуал можеттрактоваться как элемент схемы обряда перехода или как другой вид ритуала, взависимости от применяемого метода исследования. Данное исследование имеетсвоим предметом анализ теоретико-методологических проблем изучения обрядовперехода, однако, автор признает, что данный вопрос, а так же, вопрос обопределении термина «обряды перехода» во много остается открытым.Однако, несомненно, что модель обрядов перехода может наличествоватьтогда, когда имеет место определенный тип мировоззрения, предполагающийнеоднородность,гетерогенностьокружающегомира,разделенногонаопределенные, четко дифференцируемые области, представляющие областьпотустороннегоактуализируютсяивобластьритуале,посюстороннегофундируямира.сценарийДанныеритуаловобластиперехода,направленных на установление связи и осуществление дистанцирования междуоппозиционными сферами мифоритуального пространства.
Данные отношениямежду сферами включают коммуникативный аспект, так как предполагаютнекоторуюформуобменамеждупотустороннимипосюсторонним.Коммуникативная составляющая ритуалов перехода подчеркивалась в работах Э.Лича, А. К. Байбурина, Е. Новик. Ситуация постоянной циркуляции ресурсовмеждусферамиопределяетсуществованиедвухкомплементарныхмировоззренческих принципа – «смерть как источник жизни» и «смерть какпротивоположность жизни». Это рождает двойственное отношение к пороговымсимволам как к источнику одновременно блага и опасности. В наибольшейстепени данное отношение реализуется для психоэмоционально нагруженныхсимволов.Если отношения между структурными элементами мифоритуальногопространства в конкретном ритуале развернуть в виде диахроническойпоследовательности ритуальных действий, как это предполагает процессуальныйанализ, то получится схема обрядов перехода, так, как она представлена уАрнольда Ван Геннепа.
На мировоззренческом уровне эти структурные элементы153представляют области потустороннего и посюстороннего мира, которые могутбыть конкретизированы различными оппозициями, такими как внутренний –внешний, свое – чужое, человеческое – нечеловеческое, жизнь – смерть и такдалее. В области социальных отношений, данные сферы представлены с помощьюструктуры и антиструктуры, как это представил Виктор Тернер или болееартикулированнымиименееартикулированнымиобластямисоциальнойструктуры, как это выражено у Мэри Дуглас. У психоаналитиков – юнгианцевможно усмотреть соотношение мифоритуальных сфер с сознательными ибессознательными областями психики.Ритуальные символы обладают множественными референтами, и, чемстарше символ, тем в большей степени он семантически нагружен.
При этом,одни и те же значения выражаются при помощи множества кодов. Всинхроническом плане, оказывается, что интегрированная система символовпередает множество значений при помощи нескольких кодов выражения, которыедублируют полностью или частично комплекс основных смыслов в ритуале. Вдиахроническомпланепроисходитпостояннаяперекодировкавместесизменением количества референтов за счет присоединения новых и утратыстарых значений.Особенностью ритуальных символов является то, что они функционируюткак семантические структуры и как ассоциативные связи между когнитивнымикатегориями. При этом способность к символизации связана с этим когнитивнымизмерением существования символов.
Концепты – содержания структурныхэлементов когнитивной системы, в пространстве ритуала, составляют одну изсторон символа (означающее или означаемое), два концепта, принадлежащихразным категориям и связанных посредством ритуального символа, ассоциируютдве познавательные категории. Категории служат для классификации опытаокружающей действительности. Таким образом, посредством символа происходитсоединение разрозненных элементов опыта в единую интегрированную систему.Символ может соединять как две, так и несколько, чаще несколько, когнитивныхкатегорий, каждая такая связь образует семантическую структуру символа и154опосредует интеграцию множественных означающих и означаемых в единуюсистему.
На мировоззренческом уровне, такие связи образуют упорядоченнуюкартину мира.155СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ1.Абрамян, Л. А. Мир мужчин и мир женщин: расхождение и встреча //Этнические стереотипы мужского и женского поведения. – СПб: Наука, 1991. –С.109-1322.Байбурин, А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. –Л.: Наука, 1983. – 188 с.3.Байбурин, А. К. Обрядовые формы половой идентификации детей //Этнические стереотипы мужского и женского поведения.
– СПб: Наука, 1991. – С.257-2654.Байбурин, А. К. О жизни вещей в народной культуре // Живая Старина. –1996. – № 3. – С. 2-65.Байбурин, А. К. Полярности в ритуале (твердое и мягкое) // Полярность вкультуре / Сост. В.Е. Багно, Т.А. Новичкова. – СПб.: Альманах "Канун", 1996. –Вып. 2. – С. 157-1656.Байбурин, А. К. Похороны и свадьба / А.К. Байбурин, Г.А. Левинтон //Исследования в области балто-славянской духовной культуры: (Погребальныйобряд).
– М: Наука, 1990.- С.64-997.Байбурин, А. К. Пояс: (к семиотике вещей) // Сборник музея антропологии иэтнографии. Из культурного наследия народов Восточной Европы. – СПб: Наука,1992. – С.3-138.Байбурин,А.К.Ритуалвтрадиционнойкультуре:Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. – СПб: Наука, 19939.Байбурин, А. К. Ритуал: свое и чужое // Фольклор и этнография: Проблемыреконструкции фактов традиционной культуры. – Л. – 1990. – С. 3-1710.Байбурин, А. К. Семиотические аспекты функционирования вещей //Этнографическое изучение знаковых средств культуры / Отв. ред. А.С.Мыльников.
– Л.: Наука, 1989. – С. 85-8611.Байбурин, А. К. Семиотический статус вещей и мифология [Электронныйресурс] // Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)156РАН. – URL: http://www.kunstkamera.ru/files/lib/mae_xxxvii/mae_xxxvii_16.pdf(дата обращения 12.10.2016)12.Баранов,Д.А.Образлягушкиввышивкеимифопоэтическихпредставлениях славян / Д. А. Баранов, Е. Л. Мадлевская // Женщина ивещественный мир культуры: Сб. статей / Сост. Л.С. Лаврентьева. – СПб:Петербургское востоковедение, 1999. – С.111-13013.Бейлис В. А. Теория ритуала в трудах Виктора Тэрнера // Символ и ритуал.– М.: Наука, 1983.
– С. 7-3114.Бернштам, Т. А. Молодость в символизме переходных обрядов восточныхславян: учение и опыт церкви в народном христианстве. – СПб.: ПетербургскоеВостоковедение, 2000. – 394 с.15.Богатырев, П.Г. Магические действия, обряды и верования Закарпатья //Народная культура славян / П.Г. Богатырев, сост. Е.С. Новик, Б.С.
Долгин. – М.:ОГИ, 2007. – С. 21-13116.Богатырев, П.Г. Функции национального костюма в Моравской Словакии //Народная культура славян / П.Г. Богатырев, сост. Е.С. Новик, Б.С. Долгин. – М.:ОГИ, 2007. – С.215-27917.Богордаева, А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
