Диссертация (1148851), страница 16
Текст из файла (страница 16)
«Тэг» как территориальный маркер. Теоретикам довольно скоро стало ясно,что «тэггинг» представляет собой весьма архаичную семиотическую практику:метку территории. Еще в 20-ых гг. в Филадельфии уличные банды (Savage Skulls, LaFamilia, DTBFBC, the Savage Nomads) использовали граффити для обозначения«своей» территории, внутри которой действовали установленные бандой законы.Изначально Нью-Йоркские «тэги» также не выходили за пределы «черныхгетто» – существующих практически автономно районов, заселенных эмигрантами(Бруклин, Манхеттен). Уже к концу 60-ых гг. эмигрантские районы оказалисьтотально покрыты настенной росписью.
Семиотическую активность обитателейгетто проще понять, если обратить внимание на то, что подобный феномен(активное означивание сплоченной группой собственной территории) не является102Sennett R. The Consience of the Eye, W.W. Norton & Company, New York - London, 199078уникальным. Очевидно, что означивание территории – одна из древнейших формсемиозиса, свойственная ещѐ животному.
Территорию метит как индивид, так исоциальная группа. Необходимость означивать территорию, функционирующая науровне инстинкта, сохраняется и у современного человека. Въезжая в новуюквартиру, молодая семья старается как можно быстрее заполнить пространствособственными фотографиями, картинами, книгами, открытками, сувенирами,создавая тем самым особое «символическое окружение», необходимое длякомфортного проживания.
За право устанавливать «символическую ауру» междусупругами может развернуться борьба. Когда муж и жена спорят о том, обои скаким изображением клеить, какие картины развесить по стенам, и, конечно, какойтелеканал смотреть, спор идет не иначе как за позицию главы социальной группы (умногих видов животных правом означивать территорию обладает только вожакстаи).
В определенный момент и ребенок, ставший подростком, включается в спор,желая расклеивать на стенах портреты своих кумиров, смотреть молодежныйтелеканал, громко слушать любимую музыку. В семьях с достатком, способныхвыделить ребенку отдельную комнату, «детская» становится своеобразным «гетто»(аналогом «черных гетто» Нью-Йорка).
Подросток замыкается в отведенном емупространстве, заполняя территорию своими знаками. Однако не каждая семья можетпозволить себе «детскую». Этот фактор выдавливает подростка на лестничнуюплощадку, где его уже ожидают ровесники. Подъезд оказывается слепой зоной,расположенной между одинаково враждебными подростку улицей и родительскимдомом.
Эту ничейную, заброшенную, слепую зону и заполняют «отверженные»,покрывая подъезд эмблемами футбольных команд, символами музыкальных групп,матом, жаргоном, строчками из культовых песен.«Тэггинг», как форма бытования граффити, отличается от граффитироссийских подъездов лишь тем, что подростки решились выйти за пределыисторически сложившихся «цветных районов», посягнув в своей семиотическойактивности на весь город (all city). «Нам нужна вся Америка!» – не смущаясь,говорит одни из героев документального фильма о граффити. В этот момент«тэггинг» становитсяэкспансией: уже не просто разметкой, но агрессивным79захватом территории, что, естественным образом, вызывает крайне негативнуюреакцию обывателей и властей.
С середины 70-ых гг. в борьбе с «райтерами»городскиевластииспользуютэлектрическийтокисобак,защищающихметрополитен от «вандалов».2. «Тэг» как интервенция в медиапространство.То, что «тэг» является территориальным маркером, очевидно. Однако данноеопределение не исчерпывает смыслового содержания такого феномена, как«тэггинг». Желая лучше понять феномен, необходимо присмотреться к тойкультурной ситуации, в которой Нью-Йоркский «тэггинг» возник.60-70 гг. ХХ века можно считать временем значительного культурногоперелома: западное общество окончательно вошло в информационную эпоху.Информационная эпоха производит на свет не только «информационное общество»,ставшееобъектомпристальногоизучениякультурологии,нотакже«информационную ментальность», изученную, как кажется, значительно меньше.Для носителя информационной ментальности, нечто, любая вещь, любое событие,обретает подлинное существование только став образом – знаком себя самого.
Вэтомкроетсяразгадка«селфи-мании»:«Я»толькотогдаощущаюсебясуществующим, когда, посредством камеры, превращаю «Себя» в «себяшку» (selfi).Кроме того, я ощущаю, что действительно был на Мальдивах, действительно елсуши, действительно ходил в фитнес-клуб, только в том случае, если образы (фото,видео, аудио) этих событий, вброшенные в медиа-пространство, посредствомсовременного телефона, получили достаточное количество «лайков».Нам представляется, что Нью-Йоркский «граффити-бум» 60-70гг явление еслине инвариантное, то, по крайней мере, родственное современной «селфи-мании».Население «черныхгетто», состоящее преимущественно из национальныхменьшинств, существуя физически, символически было мертво.
Ни сами обитатели«черных гетто», ни их культура не имели доступа к всемогущим медиа: их несуществовало в медиа-пространстве США, а значит, не существовало вовсе. В то жевремя город, потерявший в информационную эпоху роль публичного пространстваpar exellent, приобрел роль одного из массовых медиа: улицы наполнились знаками и80образами господствующей культуры. Но если радио, печатные издания и, конечноже, телевидение были наглухо закрыты для чернокожего подростка, то, несмотря назаконы и жестокость полиции, городская поверхность оставалась для негопринципиально доступной. Обращая себя в «тег», подросток бесцеремонновторгался в медиа-пространство, тесня, а то и вовсе заслоняя, белозубых политиков,сказочных кинозвезд, сексуальных моделей, логотипы могущественных корпораций,патриотические лозунги, и т.д.
Каждый «тэг» становится своего рода криком: «Ятоже живу здесь! Я – существую!».3. «Тэггинг» как революционная практика.В рамках информационного общества, править – значит контролировать неполки и роты, не средства производства, но дискурсы, символические практики, атакже те пространства и медиумы, в которых эти дискурсы и практикиразворачиваются. Вторгаясь в публичное пространство, «тэггинг», очевидно,нарушает установленный и поддерживаемый властью «символический порядок»,попросту игнорируя его.
Этот жест наделяет «тэггинг» мощным критическимпотенциалом: «райтер» ставит под сомнение не конкретный политический режим,но власть как таковую, власть как «порядок символического». Вовсе не случайнопоэтому внимание к «бомбингу» со стороны крупнейших теоретиков левого толка,трактующих данный феномен как действенную революционную практику. В работе«Символический обмен и смерть»103 Ж. Бодрийар протестует против интерпретацииНью-Йоркских граффити как искусства, на том основании, что подобнаяинтерпретация лишает «тэггинг» его подлинного, революционного смысла.4. «Тэггинг» как экзистенциальная практика.
Граффити и графомания.Достаточно ли сказанного, чтобы объяснить популярность «тэггинга» ухудожников, подростков и маргинальных групп по всему миру? Какие мотивыдвижут юношей из Санкт-Петербурга, ежедневно наносящим десятки «тэгов» наповерхность Василевского острова и сотен ему подобных?Ответить на этот вопрос невозможно без указания на притягательность«тэггинга» как практики, дарующей «райтеру» уникальный экзистенциальный опыт.103Бодрийард Ж. Символический обмени и смерть.
– М.: «Добросвет», 2011.81Фланирование по ночному городу с аэрозольным баллончиком в руках под угрозойареста, делает из юноши Героя, внося в его жизнь изрядную порцию адреналина.Как и когда-то дрейфующие дадаисты, «рейтер» вступает с городом в интимные,чувственные,непосредственныеотношения.Воткакописываетопытграффитизации французский художник Zevs, на сегодняшний день далекоотошедший от «примитивного» «тэгинга»: «Более всего меня «вставляло» чувствовозможностивыражатьсебяипониманиетого,чтояоставляюсвоизнаки».104Страсть к означиванию – еще один глубинный инстинкт свойственныйчеловеку.
«Тэггинг», очевидно, оказывается не только интервенцией в медиапространство, не только экзистенциальной практикой, но и одной из формграфомании. Вид чистой стены также невыносим для «райтера», как не выносим дляписателя чистый листок бумаги.Эволюция «тэггинга»: становление «граффити-искусства».Обращает на себя внимание, что среди предложенных нами интерпретацийотсутствует рубрика «тэггинг как художественная практика». Действительно,первые «райтеры», очевидно, не ставили перед собой художественных задач.
Длянаиболее ранней стадии «тэггинга» характерно безразличие к эстетическомукачеству «тэга». Значение имеет лишь частота нанесения. «Королем улиц»признается тот, чей «тэг» встречается чаще других.Однако уже к началу 70-ых гг. «тэг» начинает усложняться: используютсяцвета, появляются трехмерные элементы, сложная графика. Вероятно, наусложнение «тэга» толкает «райтеров» тяга к дифференциации посредствомразработки собственного уникального стиля.Мы предлагаем называть этот процесс «эстетизацией тэга».Эстетизация тэга приводит к появлению полноценных школ, направлений: в 80ые гг, прежде чем наносить «тэг» на поверхность стены или вагона, «райтер», какпрофессиональный художник-монументалист, создает десятки эскизов, ведетподготовительные104работы,тщательновыбираетфактуру.«КоролемNguyen P, Mackenzie S. «Beyond the Street: The 100 Leading Figures in Urban Art – Gestalten, 2010улиц»82признается уже не тот, чей «тэг» встречается чаще других, но тот, кто обладаетнаиболее впечатляющим стилем.
Новая форма граффитизации, возникшая врезультате эстетизации «тэга», получает название – «бомбинг».С этого момента принято говорить о становлении «граффити-искусства».Переход от простого «тэггинга» к «граффити-искусству» находит отражение вразвитии лексикона «райтеров»105. У граффити-художников появляется «Blackbook»– альбом с собственными эскизами, а также фотографиями интересных работ,встреченных на улице. Граффити, нанесенное во всю длину поезда (но непокрывающее вагон целиком) называют – «End to end». Изображения, наносимые настекла вагонов - «Flying Panel». Стиль рисования, тяготеющий к предельнойсложности,делающийграффитипрактическинечитаемым–«Wildstyle».Отдельного термина заслуживают некоторые приемы рисования: «Blockbuster»(крупные ломаные буквы), «Fading» (мягкое перетекание одного цвета в другой),«High Lines» (контур, наносимый на некотором расстоянии от основной частиработы).
И хотя рисование собственного «никнейма» остается важной частью«граффити-искусства», сюжетная программа в этот период заметно расширяется:«граффити-художники» принимаются изображать персонажей (часто – героикомиксов), сопровождают изображения надписями, комментариями.Процесс эстетизации «тэгов», смысл которого состоит в превращениитерриториальныхмаркероввполноценныехудожественныеобъекты,принадлежащем изучении может открыть нам пути к пониманию своеобразия«художественного». При осмыслении процесса эстетизации «тэга» эвристичнымоказывается обращение к функциональной модели языка советского лингвистаР.Якобсона.
По Якобсону, любое речевое сообщение выполняет одну из шестифункций: если в сообщении преобладает «референтивная» функция, оно призваносообщить нечто о положении дел в мире (референте), если «фатическая», онослужит поддержанию коммуникации, и т.д.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
