Диссертация (1148830), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Готовность действовать и само действие для стоиков есть не что иное, как осуществление практики аскезы, направленной на обретение самообладания перед страстями (атараксия): «В то время как другие философы не удаляли страсти из человеческой души, но словносжимали их и ограничивали их действенность, Зенон полагал, что мудрец лишен этих, так сказать болезней… По его мнению, страсти эти произвольны и порождаются превратным суждеСтоляров А.А.
Фрагменты ранних стоиков. Том 3, часть 1. Хрисипп из Сол. Этические фрагменты.Пер. и комм. А.А. Столярова. М.: «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шичалина, 2007. С.65.124Там же, с. 165.125Столяров. Фрагменты ранних стоиков. Том 1. Зенон и его ученики. С.73.12356нием, а матерью всех страстей, по его мнению является некая невоздержанность»126.
Стоики вэкзистенциальную ситуацию проявления воли вносят род довлеющих обстоятельств: страсти.Для ранних стоиков деятельность души ориентирована на разумность в действиях и познании. Обратив внимание на довлеющие обстоятельства, основной частью которых являетсясама душа в своих неразумных влечениях, сосредоточившись на познании и освобождении отстрастей, стоики остаются под влиянием философии древних греков, с ее возможностью полноосмыслить жизнь души в разуме.
Эта же разумность актуальна для поздних стоиков, однако вих философии осуществляется наиболее полная, детальная и конкретная регистрация довлеющих обстоятельств в экзистенциальной ситуации проявления воли. Воля сосредотачивает цельжизни в соответствии с (разумной) природой. Свобода воли, различие добра и зла в инстанциисвободного выбора интериоризованы к воспитанию, формированию и совершенствованиювнутреннего самообладания стоика перед угрозами, опасностями и катастрофами мира, перипетиями общественной жизни и отношений между людьми. Стоики целостно раскрывают феномен воли в самообладании, которое как идея стоит за всеми их размышлениями, концепциями,понятиями, словно маяк, освещая их подлинное содержание и суть.Поздние стоики исследуют пределы проявления самообладания (стойкости), в котороевписан образ жизни.
Таким пределом и началом для Эпиктета является свобода воли, котораязадает предел и цель самообладанию в том, что зависит от нас. Что же не зависит, не принадлежит человеку, в отношении чего он должен быть бесстрастен: «Зависит от нас свобода воли ивсе дела, зависящие от свободы воли, а не зависит от нас тело, части тела, имущество родители,братья, дети, отечество, словом, общество… Если все это истинно, и мы не по тупоумию и непо лицемерию говорим, что благо человека заключается в свободе воли, так же как и зло, а всеостальное не имеет никакого отношения к нам, что мы еще впадаем в смятение, что мы ещевпадаем в страх?»127. Идея Эпиктета о свободе воли обращает сознание человека к самому себе;упражнение и воспитание себя в таком обращении есть философия: «Философия не обещаетдать человеку ничего того, что относится к внешнему миру»128.
Эпиктет коротко замыкает свободу воли на стойкости: то, что от меня не зависит и мне не принадлежит, но через что менямогут пытать, управлять мною и эксплуатировать меня, не является мною, не есть я сам. Поэтому я буду сносить все трудности и давления, страдания, поскольку только это от меня и зависит (и от того, насколько я свободен от мнительности и впечатлительности, насколько яосмотрителен): «Да какое еще дело мне, наделенному величием духа, до всего того, что можетвыйти? Что лишит меня самообладания или приведет в смятение или что покажется мучительТам же, с. 87Беседы Эпиктета. Изд.
и подгот. Г.А. Таронян. М.: Ладомир. 1997. С. 76, 79-80128Там же, с. 66.12612757ным? Разве я не стану пользоваться той способностью, которую я получил для этого, а станусокрушаться и стенать по поводу того, что выходит?»129. Чуть ниже Эпиктет пишет: «Подавайтеперь, Зевс, какое хочешь обстоятельство: у меня есть подготовленность, данная мне от тебя, ивозможности для того, чтобы украсить себя благодаря всему, что получается»130.
Здесь самообладание перед любыми довлеющими обстоятельствами, стоическая воля способствует украшению себя успехами и результатами. Иными словами, можно украсить себя, даже действиямисвоей воли, но саму волю украсить невозможно.В философии стоиков жизненная цель состоит в совершенствовании соответствия (разумной природе), что укоренено в опыте самообладания и бесстрастия.
В ходе феноменологического анализа выявлено, что самообладание представляет собой такое энергетическое напряжение между целью и установкой: цель достигается реализацией установки. В контексте стоиков достигаемая цель в опыте самообладания обретает онтологические измерения, соответствуяцелям существования человека. Практический смысл установки сознания (установок) как строявнутренней речи для стоиков заключается в понятии Παρασκεσή: «Так вот, этим оснащением, окотором надо заранее позаботиться и которое позволит ответить на вызов сразу же, как только вэтом возникнет нужда, прибегая при этом к самым простым и действенным средствам, будутlogoi(речи)… Хороший атлет, тот, у которого достаточная paraskeue…Некоторое число действительно произнесенных высказываний, которые он действительно когда-то слышал или прочитал и которые он сам себе врезал в память, повторяя их, перебирая в уме в каждодневныхупражнениях, записывая, переписывая их для себя, как к примеру, Марк Аврелий — у него, каквам известно, не разберешь, где его собственные слова, а где чужие… Это слова учителя, слова, обращенные к другим и самому себе.
Вот из этих, взятых в указанном — материальномсмысле слов (logoi) и состоит оснастка того, кто должен быть хорошим борцом со случаем, сфортуной»131. Παρασκεσή обычно переводят как оснащение: оснащение истинными речами,структурирующими поведение и действия стоика.Итак, феноменология воли, осмысленная через философию стоиков, замыкает все возможные раскрытия феномена воли на одном единственном и базовом: самообладании.
Свободный выбор, гражданские поступки — все определены и направлены к совершенствованию самообладания и соответствия природе. Марк Аврелий, император-стоик, государственность ифеномен общественности возводит, в конце концов, к разуму как природе, которой обладаеткаждый: «Если духовное у нас общее, то и разум, которым мы умны, у нас общий. А раз так, тои тот разум общий, который велит делать что-либо или не делать; а раз так, то и закон общий;Там же, с.
50.Там же, с. 51.131Фуко М. Герменевтика субъекта: Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1981-1982 учебномгоду / М. Фуко; Пер с фр. А.Г. Погоняйло. СПб.: Наука.2007. С.100.12913058раз так, мы граждане; раз так, причастны некоей государственности; раз так, мир есть как быгород»132. Марк Аврелий различает себя как гражданина Рима и как человека, для которого государство — мир, обретение гражданства в котором — обладание разумом: «А полезно каждомуто, что по его строению и природе, моя же природа разумная и гражданственная. Город и отечество мне, Антонину, — Рим, а мне, человеку, — мир.
А значит, что этим городам на пользу,то мне только благо»133. Подвижничество как критерий предельного проявления воли, целикоми полностью сосредотачивается вокруг самообладания, совершенствовать которое только ивозможно обращением к разуму и стойкостью перед страстями: «Должно поэтому уклонятьсятого, чтобы в цепи представлений было случайное или напрасное, а еще более — суетное излонравное; приучать себя надо только такое иметь в представлении, чтобы чуть тебя спросят:«О чем сейчас помышляешь?», отвечать сразу и откровенно, что так и так…И вот такой человек, который более уже не откладывает того, чтобы быть среди лучших, есть некий жрец и пособник врагов, распоряжающийся и тем, что поселилось внутри его, благодаря чему человекэтот наслажденьями не запятнан, не изранен никакой болью, ни к какому насилию не причастен, ни к какому не чувствителен злу; подвижник он подвига великого — ни единой не покорился страсти, справедливостью напоен до дна; от всей принимает души все, что есть и даносудьбой»134.Сенека в подвижнической сущности самообладания делает акцент в движении навстречусмерти для освобождения от всех представлений, связанных с нею как со злом.
Цель такого подвижничества состоит и основана на сознании безразличия к смерти: «Так разве мужественнопойти на смерть наперекор всему, что внушено нам давним убеждением, не есть один из самыхславных и великих подвигов человеческого духа? Ему никогда бы не подняться к добродетели,если бы он считал смерть злом; он подчиняется, если сочтет ее безразличной»135. Оборотнаясторона стоической практики размышления о смерти и предвосхищения зол — вынесение самой смерти, безразличие к ней, так что смерть занимает свое положение существования переджизнью: «Так что даже если смерть и принадлежит к вещам безразличным, пренебречь ею нетак легко: нужно закалять дух долгими упражнениями, чтобы вынести ее вид и приход»136.Смерть как одна из основных тем философии означает понимание того, что смерть стоитнамного ближе человеку, чем его биологическое прекращение жизни.Марк Аврелий Антонин.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
