Диссертация (1148830), страница 13
Текст из файла (страница 13)
Именно решимость (сосредоточенность души), направленная квысшему благу порождает оппозицию добра и зла: зло человек не совершает добровольно, нопо неведению, по утрате высшей цели. И эта решимость у Платона может быть эстетическиизображена через любовь как приобщение и стремление к божественному, которое прекрасно.Абсолютная истина решительного стремления к благу для Платона имеет политический смысли политическое значение, в чем мы можем извлечь для узловых точек исследования историческую (этическую и политическую идею) форму, в которой реализуется и определяется содержание воли.
Этой формой, воплощающей концентрацию души на стремлении к высшему благу,является добродетель, именуемая справедливостью, которая собирает вокруг себя остальныедобродетели вроде мужества и рассудительности, поскольку именно она связана с политическим действием, поступком в стремлении к высшему благу, одновременно, будучи его целью, вто время как несправедливость связана с бездействием, замыканием в себе: «Даже возникая водном человеке, она (несправедливость) производит все то, что ей свойственно совершать.Прежде всего она делает его бездейственным, так как он в раздоре и разладе с самим собой, онвраг и самому себе и людям справедливым»87.
Более того понятию формы через Платона можнопридать смысл присутствия божественного (высшего стремления) и бессмертного начала в душе: «Но то, что находится в наилучшем состоянии, менее всего изменяется под воздействиемдругого… бог все менее должен принимать различные формы… невозможно и то, чтобы богпожелал изменить самого себя; но, очевидно, каждый из богов пребывает попросту всегда всвоей собственной форме»88. Самообладание у Платона настраивается на обретение добродетели рассудительности: «Нечто вроде порядка — вот что такое рассудительность: это властьнад определенными удовольствиями и вожделениями — так ведь утверждают, приводя выра-Платон.
Государство // Платон. Сочинения в четырех томах. Т.3 / Под общ. ред. А.Ф. Лосева и В.Ф.Асмуса; Пер. с древнегреч. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та; «Изд-во Олега Абышко», 2007. С.136.88Там же, с. 174.8746жение "преодолеть самого себя"»89. Воля, проявленная в самообладании контролирует удовольствия и вожделения.Решительность как стремление к высшему и общему благу определяет для Платона выбор философии в деле справедливого устроения государства: «…искони наблюдался какой-торазлад между философией и поэзией»90. Из государства изгоняются поэты и исключаются мифы, вносящие противоречие в божественную форму, повествующие о распрях между богами:«Боги не могут порождать зло… и даже слушать об этом вредно: всякий станет тогда извинятьв себе зло, убежденный, что подобные дела совершают и совершали.
А потому нам пора перестать рассказывать эти мифы, чтобы они не породили в наших юношах склонностях к пороку»91. В «Государстве» Платон говорит о формировании установок сознания (души) на основеправильно выстроенных речей в их истинном сосредоточении (складе): «Значит, ладная речь,благозвучие, благообразие и ладный ритм — это следствие простодушия: не того недомыслия,которое мы смягченно называем так — простодушием, но подлинно безупречного нравственнодуховного склада»92. Итак, эстетизация воли добродетельного образа жизни воплощается в прекрасном облике человека: «Если случится, что прекрасные нравственные свойства, таящиеся вдуше какого-нибудь человека, будут согласовываться с его внешностью, поскольку у них будутиметься общие черты, это будет прекраснейшее зрелище для того, кто способен видеть»93.Платон отличает души, отчужденные от высших стремлений, которые не могут обратиться к ним и запутываются в противоречии низших и высших стремлений.
С другой стороны, есть души, обращенные к высшему миру идей и форм. Поэтому речь может идти об упорядочивании спонтанных и импульсивных действий, влечений, вожделений и управлении способностями через главную божественную часть души — ум. Как в «Федре», так и в «Государстве» справедливость выступает началом, что удерживает душу от низших стремлений инаправляет ее в стремлении к высшему благу. Платон свободно обращается с поэзией, изгоняявредных поэтов в деле воспитания стражей, которые воспевают те стремлениям души, что неподчиняются разуму.
Платон отбрасывает ненужные для политики мифы, как раз для того, чтобы изобрести нужные мифы, определяющие справедливость главным условием выбора, определяющего судьбу, который тесно связан с жизнью полиса. Произведение мифа становится эстетической задачей и требует эстетического восприятия справедливости, чтобы сделать справедливый выбор прекрасным в своей сути.Там же, с.239Там же, с.
475.91Там же, с. 187.92Там же, с.200.93Там же, с.202.899047Для Платона справедливость является не столько добродетелью частного лица, сколькодобродетелью жизни полиса, в которую должен включиться каждый свободный человек. Прохождение дистанции смертоносного кругооборота в выборе своей судьбы имеет смысл, есливыбор удачен и справедлив для полиса. Рассказанная в мифе о загробных воздаяниях ситуациявыбора, по Платону, отнюдь не индивидуальна, но вмещает в себя сообщество душ, что не отменяет исключительности выбора для каждой души.
Здесь, по Делезу, Платон проводит отборпретендентов к политическому управлению: «Следует тщательно разобраться в каждой претензии, отличить истинных претендентов от ложных. Для достижения этой цели Платон опятьтаки прибегает к иронии, ибо как только перед процедурой разделения на деле ставится задачотбора [претендентов], все происходит так, будто бы как раз для этого она и не годится — разделение подменяется мифом… Он позволяет строить ту модель, по которой уже можно судитьо претендентах»94. Силой свободного выбора обладает справедливый и рассудительный человек: «Однодневные души! Вот начало другого оборота, смертоносного для смертного рода. Невас получит по жребию гений, а вы его изберете сами… Добродетель не есть достояние коголибо одного: почитая или не почитая ее, каждый приобщится к ней больше или меньше. Этовина избирающего: бог невиновен»95.
Платон создает свою мифологему, в которой образ справедливости должен предстать в силе взвешенного, продуманного выбора себя, определяющегостепень приобщения к добродетели: «После этих слов прорицателя сразу же подошел тот, комудостался первый жребий: он взял себе жизнь могущественнейшего тирана. Из-за своего неразумия и ненасытности он произвел выбор, не поразмыслив… Вообще говоря, немало тех, ктопришел с неба, попалось на этом, потому что они не были закалены в трудностях.
А те, ктоприходил с земли, производили выбор, не торопясь: веди они и сами испытали всякие трудности, да и видели их на примере других людей»96. Тот, кто справедлив, сделает правильный дляблага полиса выбор. Платон собирает вместе души, должные предстать перед выбором.Главную меру справедливости должны избрать участники дистанции смертоносногооборота при прохождении равнины Леты, где располагается предел напряженной ситуации выбора себя: здесь они должны вернуться к своему существованию, покинув владения смерти, длячего должны испить из реки, избавляющей от забот. Справедливый выбор здесь равен должноймере испитой воды, придающей забвению страдания смертоносного кругооборота, но не обращающей к будущей беззаботности и беспечности: «В меру все должны были испить этой воды,но, кто не соблюдал благоразумия, те пили без меры, а кто ее пьет таким образом, тот все забы-Делѐз Ж.
Логика смысла / Пер. с фр. Я.И. Свирского. М.: Академический Проект, 2011. С.329-330.Платон. Государство, с. 489.96Там же, с. 491.949548вает»97. Воля справедливого выбора, знающего меру, также подлежит эстетизации через смежные темы других диалогов: «Вот теперь сила блага перенеслась у нас в природу прекрасного,ибо умеренность и соразмерность всюду становится красотой и добродетелью»98.
Потенциалэстетизации воли в философии Платона раскрывается в объединении диалогов, освещающих сразных позиций одну тему.Для Платона сущность воли раскрывается в силе справедливых решений, которые способен принять человек. И в этой справедливости размечается путь к политической практике: «Яскажу, что все справедливые люди с летами становятся правителями в своем государстве, еслиим этого хочется99.
Для античной философии полагания «я хочу» и «я могу» стремятся к своему единству: «Знала или нет античная философия о возможном конфликте между тем, что я могу, и тем, что я волю, она определенно должна была понимать феномен свободы как нечтонеотъемлемое от «я-могу», или могла бы, вероятно, определять его как совпадение «я-волю» и«я-могу»»100. Изгнание поэтов из идеального государства требует от Платона решительности вконструировании нужных мифологем как мощных аргументов идей, которые должны служитьблагу самого полиса.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
