Диссертация (1148830), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Размышления / Литературные памятники. Ленинград: Издательство«Наука». 1985. С. 17.133Там же, с.34.134Там же, с. 14.135Сенека Л.-А. Нравственные письма к Луцилию; Трагедии / Пер. с латин. и вступ. статья С. Ошерова;Сост и научн. подгот. текста М. Гаспарова; Коммент. С.
Ошерова и Е. Рабинович. М.: Худож. Лит., 1986.С.159.136Там же, с. 158.13259Мы подходим к главной теме философии стоиков, а именно к судьбе, собрав в единстворанее исследованные идеи: совмещение свободы воли с самообладанием, при котором основасамообладания состоит в обладании тем, что зависит от нас. Прямой путь стоического образажизни: самообладание-судьба. Укоренение познания того, что зависит от нас, в совершенствовании самообладания раскрывает возможности (подражание и соответствие природе) разумасовершать выбор действия или отказа от него, управлять своими мнениями и представлениям,рождающими пристрастное отношение к вещам, людям.
Следовательно, познание космоса иприроды в ее божественном разумном замысле (логосе) сопряжено с воспитанием самообладания и бесстрастия и приводит к добровольному принятию судьбы (повеленья). Поэтому стоикине столько не признают свободы воли, сколько переносят ее в опыт самообладания, через который выстраивается прямой путь к познанию и принятию судьбы. Тот, кто не обрел самообладание, тот не знает судьбы, тот сопротивляется, во всем видит необходимость, тем самым лишаясебя возможности проявить свою волю: «Старайся ничего не делать против воли! Все предстоящее предстоит по необходимости тому, кто сопротивляется; в ком есть охота, для того необходимости нет.
Я утверждаю: кто добровольно исполняет повеленье, тот избавлен от горчайшегов рабской доле: делать, чего не хочется. Несчастен не тот, кто делает по приказу, а тот, кто делает против воли. Научим же нашу душу хотеть того, чего требуют обстоятельства…Нужноподготовить себя к смерти прежде, чем к жизни»137.Для стоиков сама воля становится средством эстетизации (украшения) себя (подвигом воли).2.4 Две воли ХристаОпределение способов эстетизации воли обретает свою логику: воля-трактовкаэстетизация. Мы обращаемся к проявлению воли, ее трактовке, пониманию и осмыслению иэстетизации как чувственному выражению в представлении, повествовании. В философии Платона воля политического поступка испытывается в решимости — выборе себя, который долженсовершить человек в преодолении смерти. Эстетизация воли в мифе о загробных воздаянияхповествует среди прочих о справедливом выборе, отличающем достойного политика (философа), готового послужить на благо полису.
Волю в обращении с мифами проявляет сам Платон(по Деррида), воплощая ее эстезис — иронию и смелость.137Там же, с.117.60Исходный этический опыт проявления воли, по Аристотелю, — решительность, полагающая установку проаирезис и направленная к осуществлению общего блага. Эстезис волизаключает в себе катарсический эффект (как и справедливая воля у Платона, избирающая правильную меру выпитой воды из реки Леты). Однако у Аристотеля мы не найдем эстетизацииволи посредством мифа, подобной Платону. Аристотель обращается к трагедии как возможности (трагической) эстетизации, что повествует о субъективной решительности или нерешительности, выпадающей или противостоящей благу полиса.
Стоики подвиг воли (философиястоического образа жизни) готовы использовать для украшения себя. Иными словами, возможность эстетизации находится в самой воле как средстве украшения себя.Возникает гипотеза: воля, ее трактовка и эстетизация, могут существовать в историческом разделении друг от друга: так волю проявляет один человек, осмысляет его опыт другой, аэстетизирует третий.
Скажем далее: мы сами, смотрящие на картины, читающие литературныепроизведения, изучающие скульптуру и архитектуру способны к трансляции эстетизации воливо времени через наше эстетическое отношение, словно художественные произведения обладают своей незавершенностью: «Для меня незавершенные шедевры гениев…всегда более значимы, чем их, гениев, общепризнанные, законченные, заточенные в собственное величие,"Шлягеры"…Незаконченные же, послав мощные сигнал-импульс, дают простор и свободу для"доделывания", "домысливания" и "дочувствования"»138.
При этом, задача эстетизации волирешается.Направляющее историко-философский анализ раскрытие способов эстетизации волипозволяет сориентироваться в христианской традиции мысли, которая уделяет воле самое пристальное внимание. Сюжеты Евангелия для многих художников разных веков и историческихэпох стали темой изображения на художественном полотне. На этих полотнах, раскрывающихевангельские сюжеты, нам и предстоит исследовать эстетику воли самого Христа. Для этого мывыберем самый противоречивый, с точки зрения феномена воли, сюжет, а именно моление очаше в Гефсиманском саду. Действительно, в саду на Христа нападают скорби и сомнения, оноказывается в состоянии борьбы с самим собой.
На первый взгляд, этот сюжет воплощает какраз временное безволие и бессилие Христа. Однако, при всех обрушившихся на него страданиях, смысл действий самого Христа состоит в том, что он сохранил в себе волю для предназначенной ему миссии, познав в себе борение человеческой воли. И смысл эстетизации здесь заключается в том, чтобы выделить в художественном образе волю, которой он удержался отгреха. На этот счет христианские учения имеют что сказать в лице авторитетных комментариевСоколов Е.Г.
Архитектоника (само)сознания (эпохи) и архитектура, и целостность // Studia Culturae:Вып. 3 (29): Academia: Е.Г. Соколов. С.49-61.13861к этому эпизоду из Евангелия. Возьмем к исследованию учение Максима Исповедника о двухволях, с опорой на описанную в исследовании феноменологию воли.Прежде приведем описание этого события в Евангелии. Матфей повествует так: «Тогдаговорит им Иисус: душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною.
Иотошед немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче мой! если возможно, да минуетМеня чаша сия; впрочем не как я Хочу, но как Ты. И приходит к ученикам и находит их спящими, и говорит Петру: так ли не могли вы один час бодрствовать со мною? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна. Еще, отошед в другой раз,молился, говоря: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы мне не пить ее, дабудет воля Твоя. И пришед находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. И оставивих, отошел опять и помолился, сказав тоже слово (Матф: 26: 38-44)».
Слова Марка после просьбы учеников побыть с ним таковы (с сокращением): И, отошед немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; И говорил: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты (Марк: 14: 35-36). Наконец Евангелияот Луки: «И сам отошел от них на вержение камня и, преклонив колена, молился, Говоря: Отче!о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя дабудет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И находясь в борении, прилежнее молился;и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Луки: 22:41-44).Отметим различия в повествованиях.У Матфея Христос несколько раз отходит и подходит к ученикам, за два подхода произнося свои молитвенные речи, повторяя на третий раз сказанное. Это означает, что после первоймолитвы он не смог возыметь самообладание перед страхом и скорбью, к нему вновь циклически (как и свойственно такому состоянию) возвращаются скорби, когда он вновь после обращения к ученикам вынужден молиться (Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобымне не пить ее, да будет воля Твоя).
Христос молится, упав лицом на землю, что выдает егопредельную беспомощность. У Марка Христос, преклонившись, молится дважды и триждыподходит к ученикам с призывом о бодрствовании (причем последние два подряд). У ЛукиХристос молится, упав на колени, затем встает и подходит к ученикам, и в это время к немуподходит Иуда с солдатами, чтобы захватить его. В самом бессильном состоянии находитсяХристос в повествовании Матфея: он не только падает лицом на землю, но и вынужден вновь ивновь молится, подходя между молитвами к ученикам.
Строгую молитву без прерываний произносит Христос у Луки, получая поддержку у Ангела. Встав затем, чтобы обратиться к ученикам, он встречает солдат с Иудой. Самое противоречивое повествование у Марка: во-первых,Христос несколько раз подряд подходит к ученикам, призывая их к бодрствованию, при этомон сам смог совершить молитву дважды. Однако вторую молитву Христос мог совершить за62учеников, молясь за их бодрствование: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение:дух бодр, плоть же немощна.
И опять отошед, молился, сказав то же слово». Странным звучитповествование об учениках, которые «не знали, что Ему отвечать». Находясь во сне, они непросто не знали, что отвечать, но попросту и не могли ответить, так как и не слышали вовсеХриста вследствие сна.В имеющихся живописных полотнах мы можем увидеть, каким Евангелием пользовались художники для написания картины. По Евангелию от Марка трудно идентифицироватьнаписанные картины, оно является самым затемненным и неопределенным по описанию. Болеевсего сюжетов написано по повествованию Луки (включая знаменитые полотна Эль Греко,Мантеньи), где Христу, что молится на коленях, прислуживает Ангел с чашей в руках.
Действительно, у Луки Христос ведет себя решительнее всего, усиленно и долго молясь и не бегаявзад и вперед к ученикам, как это он делает у Матфея и Марка. Пребывая в борении, он сосредоточен в молитве, держа в уме установку о бодрствовании духа. Картины, более всего отвечающие повествованию Матфея: В.Г. Перов, «Христос в Гефсиманском саду» (все-таки еще присутствует ангел), Н.А. Кошелев, «Моление о чаше». На них Христос предстает упавшем наземлю в своем бессилии.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
