Диссертация (1148808), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Первичное знание, полученное об управляемом теле, требует расширения, чтобыоставаться достаточным. Усложнение описательной структуры, в которуювключено тело, коррелирует с процедурами организации дискурсивного порядка социальности. При этом цель познания тел остается неизменной – са1Фуко М. Воля к знанию.
История сексуальности. Том первый // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996. С. 171.2Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999. С. 226.37мовоспроизводство общества, меняются лишь организующие его методы и,соответственно, типы обществ. Вмешательство экологического типа1 побольшей части остается проектом, а человек – всего лишь телом в ряду других тел.Все отношения выстраиваются среди обезличенных тел и абстрагированных индивидов, человеческое лишено индивидуального. Парадоксально,что даже сексуальность, несмотря на свою неоднородность, направлена насоздание общих понятий и категорий, а не на обращение к неповторимому вчеловеческой природе.
Данная «логика тел» выводит сексуальность на поверхность, оставляя внутреннее только как основание для формированиявнешней реакции. Сексуальность вне близости – следствие абсолютизациител (механических или природных).Элизия уникального, исключительно человеческого, порождает представление о том, что желание, возникшее в теле, уклоняется от тотальногоконтроля, но структурируется благодаря различным формам его презентациии репрезентации. Повлиять на само желание невозможно, поскольку, как таковое, оно неотделимо от тела и, по этой причине, оно становится потребностью, за которой следует индивид.
Несмотря на стремление М. Фуко выделить в качестве приоритетного ракурса исследования сексуальности практики ее освоения и осмысления, в данном аспекте он сближается с З. Фрейдом,так как оба автора рассматривают сексуальное желание в качестве природного основания, которое отчасти предопределяет существование социальное.Презумпция естественности порожденных телом желаний, однако, не связанас признанием их в социальном контексте.Одно из расхождений во взглядах З. Фрейда и М. Фуко связано с формами социальной объективации желания.
Если для З. Фрейда основное влияние власти заключается в формировании SuperEgo человека, сдерживающегои подавляющего сексуальное желание, то для М. Фуко власть инициирует1Подробнее см.: Фуко М. Рождение биополитики. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1978 –1979 учебном году. СПб., 2010. С. 325.38обращение к сексуальности, управляя ее проявлениями, выполняя роль символического управителя сущностью субъекта.В интерпретации М.
Фуко, власть поддерживает индивида в качествеживого существа, определяя границы его природности и витальности. Черезактуализацию его желаний и страстей, обладая избыточным знанием о спровоцированных аффектах, она встраивает его в матрицу управления, котораяблагодаря сексуальности одновременно объединяет и разделяет, встраиваяединичное в общее. Обращаясь к сексуальности, власть выделяет индивидуальное и родовое в каждом человеке.
«Секс – это доступ одновременно и кжизни тела и к жизни рода. Им пользуются и в качестве матрицы дисциплинтела и в качестве принципа регуляций народонаселения»1.Дисциплинарные механизмы власти направлены не на исключение илиподавление нелегитимированных сексуальностей, но на включение их в дискурсивное пространство. «Власть выступает как раз отнюдь не в форме закона или в качестве последствия действия какого-то определенного запрета.Напротив, она осуществляет свое действие через умножение отдельных формсексуальности.
Она не фиксирует границу для сексуальности, но она распространяет различные формы сексуальности, следуя за ними по линиям бесконечного внедрения. Власть не исключает сексуальность, но включает ее в тело как способ спецификации индивидов. Она производит и фиксирует сексуальную разнородность»2. Описывая буржуазное общество, М. Фуко выделяетсексуальность в качестве одного из основополагающих механизмов управления субъектом и структурирования социального устройства. Умножение различных форм сексуальности позволяет охватить властным взором каждого,чем детальнее будет сексуальная «спецификация», тем выше вероятность,что никто не сможет уклониться от данной классификации.Полиморфность власти направлена на постоянное самовоспроизводство. Благодаря своей рассеянности в диспозитивах, дискурсах, телах (соци1Фуко М.
Воля к знанию. История сексуальности. Том первый // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996. С. 251.2Там же. С. 147.39альных и индивидуальных) власть остается не до конца явленной, усиливаясвое влияние, упорядочивая время и пространство.
Индивид поставлен в ситуацию, когда нарушение границ допустимого влечет за собой их расширение, но не разрушение. Преодолеть дискурсивный порядок, оказаться вне него – невозможно.Всякое действие вне зависимости от своего направления или цели связано с производством некоторого знания, через которое индивид будет включен в систему управления, оставлен в центре или перемещен на периферию.«Фуко пытается создать модели, границы которых конституированы сопротивлением этому механизму. В данном контексте концепт удовольствия какискусства жизни, как эстетики существования становится более определенным. Отправная точка исследования Фуко – преимущественно, настоящее,потому что здесь концентрируется требование «де-сексуализации» удовольствия ради освобождения его из тисков говорения истины о себе.
Удовольствие в таком случае будет пониматься как нечто, порождающее многообразие,преумножающее, обостряющее и усиливающее отношение с самим собой.Удовольствие становится стержнем, который позволяет перенаправить вседискурсы на тело и на дух в рамках унифицированного измерения практики»1. По мнению О. Иррера, стремление сохранить контроль над собственнойжизнью влечет за собой не переход к другому типу власти (от внешних формк внутренним), но попытку лишить прагматики собственное существование,перейти от содержания к форме. Разрыв зависимости между сексуальностьюи удовольствием означает, что человек обречен скользить по поверхностисобственного наслаждения. Освободившись от необходимости говорения истины о себе, он может более не найти путь к себе.Предельная ценность удовольствия как основополагающего жизненного принципа порабощает индивида.
Оставляя позади необходимость производства социально полезных благ, субъект подчиняется требованиям собст1Irrera O. Pleasure and transcendence of the self: Notes on ‘a dialogue too soon interrupted’ between Michel Foucault and Pierre Hadot // Philosophy and Social Criticism. 2010. 36 (10).
P. 1010 – 1011.40венного тела – беспрестанно обновлять свои ощущения, чтобы продолжатьчувствовать себя живым. Десексуализация наслаждения разобщает тело идух, поскольку интенции удовольствия в подавляющем большинстве направлены не на телесность, но на тело или на дух.Дисциплинарные механизмы, структурирующие проявления телесности, проникают в жизнь человека, создавая новую модель управления индивидами. Власть скрывает свою репрессивную функцию, порождая дискурсы осексуальности, она пронизывает их.
Граница между внутренним (сексуальностью) и внешним (властью) оказывается стертой. Симбиоз власти и сексуальности порождает новую реальность, которая воспринимается как естественная и единственно возможная. «Власть достойна любви. Если бы она была только репрессивной, то следовало бы принять либо внутреннее усвоениезапрета, либо мазохизм субъекта (что в конечном счете одно и то же). Тут-тосубъект и прилепляется к власти»1. Индивид попадает в ловушки власти,воспринимая контроль и управление как естественное продолжение своейсексуальности.Вся сексуальность пропитана властью.
«По своей природе сексуальность отнюдь не чужда власти, более того, она обладает в этом отношении«максимальной инструментальностью», через нее проходит густая сеть властных отношений между мужчинами и женщинами, старшими и младшими,администрацией и населением. Именно из-за ее дисперсности в обществе,делающей ее проявления максимально эффективными и незаметными «невооруженным глазом» одновременно, сексуальность ускользает от любойединой матрицы понимания»2. Рассеивание сексуальности способствует производству сущностей, не связанных единым основанием, но объединенныхвокруг сексуального. Игра данными сущностями позволяет власти манипулировать социальным, выводя на поверхность необходимые коннотации.1Мишель Фуко.
Ответы философа // Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи,выступления и интервью. М., 2002. С. 190.2См.: Рыклин М. Сексуальность и власть: Антирепрессивная гипотеза Мишеля Фуко // Логос. 1994. № 5. С.197 – 206.41Однако необходимо отметить, что не только власть конституирует сексуальность, но и сексуальность проникает во властные механизмы. По словам Дж. Батлер, «в «Истории сексуальности» репрессивная функция законаподрывается как раз через его собственное становление объектом эротической инвестиции и эротического возбуждения.
Дисциплинарный аппарат неспособен репрессировать сексуальность как раз потому, что эротизируетсясам, становясь поводом для побуждения к сексуальности и, таким образом,нейтрализуя собственные репрессивные цели»1. Кроме того, репрессивностьдисциплинарной власти ярче выражается не в механизмах подавления, которым можно сопротивляться, но в стратегиях, направленных на вызов сексуальности. Именно эти стратегии и связывают власть с эротическим. Субъектобречен на отклик, интимное более не остается сокрытым. Размноженные категории сексуального вынуждают индивида либо согласиться с предложенными маркерами, либо дистанцироваться от них, что в любом случае задаетнекоторую систему властных отношений, создающих единое социальное тело.Так, согласно идеям М.Фуко, сексуальность – фундаментальное противоречие человеческой натуры, подверженное практикам управления и контроля, но, парадоксально, постоянно от них уклоняющееся.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
