Диссертация (1148808), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Этотвнешний образ не будет референтно коррелировать с сексуальностью человека, пока сам субъект не начнет относиться к себе как источнику уникальных чувственных переживаний, частично пересекающихся с общепринятыми.Власть погружает механизмы подчинения и контроля в сексуальностьиндивидов, закрепляя и усиливая их при стирании дистанции между индивидуальным, уникальным миром человека и социально одобренной реальностью. Понятия сексуальности и гендера сливаются в своей неразличимости,1Rosenfeld D. Heteronormativity and Homonormativity as Practical and Moral Resources: The Case of Lesbian andGay Elders // Gender & Society. 2009.
23. P. 634.127утверждается непреодолимая связь между ними, подменяя смысл явлений.«Ключевой характеристикой всех ранних описаний является предположениео том, что гендер и сексуальность – естественные феномены, отношения между которыми универсальны и неизменны»1. Утверждение о существованиипрямой зависимости между сексуальностью и гендером перемещает властный механизм управления гендерными характеристиками как приемлемымсоциальным поведением во внутреннюю сферу бытия человека, в его сексуальность.Философская антропология расценивает данную ситуацию как потерючеловеком бытийственного статуса, когда природа и сущность индивида низводятся до уровня социального конструкта.Сексуальность, управляемая гендером, лишена смысла и ценности, поскольку ей отводится роль гендерного маркера, который направлен на достижение социальной договоренности о сущности конкретного индивида.
Сама же сексуальность интерпретируется как вопрос осознанного выбора человека, который может изменяться, завися от трансформации гендерных стратегий. Развивая взгляды Дж. Хокс2, М. Тайлер подчеркивает «очевидностьфакта, согласно которому постмодернистская сексуальность может быть охарактеризована прогрессивным избавлением от модернистской ассоциации своспроизводством. В постмодернистском анализе также отмечается преобладание полезных сексуальных идентичностей, которые являются результатомвыбора жизненного стиля, но не сущностным выражением сексуальной“природы”»3. Если придерживаться данной логики, смена гендерного поведения приведет к субстанциальному изменению сексуальности.
Понятиеприроды в постмодернистском дискурсе утрачивает свое значение, поскольку всеобщее освобождение, охватывающее большую часть явлений человеческой жизни, делает его независимым также от необходимости придержи1Richardson D. Patterned Fluidities: (Re)Imagining the Relationship between Gender and Sexualities // Sociology.2007. 41.
P. 459.2Подробнее см.: Hawkes G. A Sociology of Sex and Sexuality. Milton Keynes: Open University Press, 1996.3Tyler M. Managing between the Sheets: Lifestyle Magazines and the Management of Sexuality in Everyday Life //Sexualities. 2004. 7. P. 90.128ваться определенной линии поведения, которая продиктована индивидуальной природой человека. Следовательно, индивид, его действия, решения, переживания зависят не от какой-то абстрактной сущности (природы), а от изменяющихся условий социальной жизни или властных дискурсов.Более того, несмотря на то, что индивид обладает свободой в выборегендерных практик, социального одобрения он достигает лишь одним способом – через «правильный» гендер. «Достижение “правильного гендера” ассоциировано со становлением гетеросексуалом, являясь результатом отголосков предположений, которые основаны на натуралистических оценках, рассматривающих гомосексуальность в качестве признака “неправильного гендера”»1.
Это представление, с которым боролась феминистическая мысль игендерные исследования, с целью подорвать патриархальные устои общества. Данная закономерность продиктована исторически сложившейся практикой исследования сексуальности, или, если следовать логике М. Фуко, экономическими потребностями буржуазного общества, когда сексуальностьвыделялась в качестве объекта изучения как форма патологии. Д. Ричардсонподтверждает данную идею, утверждая, что «исторически взаимосвязь гендера и сексуальности исследовалась, как правило, относительно ненормативных гендеров и сексуальностей»2.
Приемлемая сексуальность – это полезнаясексуальность, все иные формы должны быть исправлены, либо исключены.Капиталистический способ производства закрепляет данные коннотации.Воспроизводство индивидов должно носить постоянный характер, и в этомвоспроизводстве обязан участвовать каждый. Буржуазная семья как тип вНовое время только начинает складываться: формируется особое восприятиесемейных отношений, новая мораль общества, новое сознание отдельногоиндивида. «Столь первичное для нас теперь, а по существу не отнюдь самособой разумеющееся представление о профессиональном долге, об обязательствах, которые каждый человек должен ощущать и ощущает по отноше1Richardson D. Patterned Fluidities: (Re)Imagining the Relationship between Gender and Sexualities // Sociology.2007.
41. P. 462.2Ibid. P. 460.129нию к своей «профессиональной» деятельности, в чем бы она ни заключаласьи независимо от того, воспринимается ли она индивидом как использованиеего рабочей силы или его имущества (в качестве «капитала»), – это представление характерно для «социальной этики» капиталистической культуры, а визвестном смысле имеет для нее и конститутивное значение»1. Капиталистическое общество ничего не оставляет за гранью производства. Семья, основанная на патриархальных отношениях, постепенно включается в буржуазную систему как неотъемлемый элемент всеобщего производства. Любой отказ от участия в данном производстве ведет к исключению человека из системы социального взаимодействия, к отторжению его обществом или, в мягкой степени, к его беспрестанной критике.
При такой интерпретации допустимым является только один вариант проявления сексуальности, которыйфундирован видимой непротиворечивостью гетеросексуальности. Эта непротиворечивость будет ослаблена при более внимательном изучении гетеросексуальности.Трудность данной ситуации выражается в том, что гетеросексуальностькак форма сексуальности практически не становилась объектом философскоантропологического анализа, поскольку «именно гетеросексуальность во всевремена избегала быть объектом исследования, стремясь сохранить статусинстанции изучения иного.
Это изначальная предпосылка для возможнойобъективации, производства незаинтересованного знания о других объектах,в первую очередь, о гомосексуальности»2. Перемещение гетеросексуальностив сферу непроблематизируемого методологического усмотрения оставляетгетеросексуальность сокрытой. Для индивида ситуация подлинного переживания своей сексуальности в рамках гетеронормативности становится неразрешимой, поскольку постулирование ценности гетеросексуального желаниянепосредственно не сопряжено с его переживанием.1Вебер М.
Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 76.Grimwood S.M.H. Some Foucauldian Perspectives on Issues in Human Sexuality // Theology and Sexuality. 2002.8. P. 110 – 111.2130Репрезентируемый образ гетеросексуальности изначально универсаленв собственной абсолютности.
Он, будучи самореференциальным, фактическиисключает индивида из своего поля, при замене одного субъекта другим гетеросексуальность остается неизменной, элиминируя индивидуальное переживание сексуальной чувственности, и тогда «сексуальность воспринимаетсякак ведущий механизм патриархального контроля»1.
Чтобы наполнить живым опытом понятие гетеросексуальности (так же, как и гомосексуальности),субъекту важно раскрыть фигуративное измерение сексуальности.Фигуративная сексуальность в репрезентации исходит из индивидуального ощущения сексуальной чувственности, и лишь после этого субъектомформируется концептуальное представление о своей сексуальности (будь тогетеросексуальность или гомосексуальность).
Движение к уровню субъективированных переживаний избавляет индивида от следования транслируемымобразцам сексуальности, инициированных гетеронормативностью. Гетеронормативное восприятие сексуальности крайне однообразно, так как она рассматривается, исходя из принципа бинарных оппозиций, не останавливаявнимание на конкретном индивиде, нивелируя уникальность его сексуальности.Сущность гетеросексуальности остается незамеченной из-за репрезентируемых образов гомосексуальности, уклоняясь от объективации: «в ситуации, когда некоторый Другой объективируется и репрезентируется как объект, субъект, инициировавший репрезентацию, всегда остается сокрытым»2.
Сексуальность постоянна в своем стремлении к ускользанию от властного регулирования, нормативного ограничения и подчинения. По этойпричине гендерные стратегии и стереотипы – удобная форма ее нормирования и определения. Неизменность образов, в которых сексуальность репрезентирована в гетеронормативном поле, как правило, постоянна, поскольку1Richardson D. Claiming Citizenship? Sexuality, Citizenship and Lesbian / Feminist Theory // Sexualities. 2000. 3.P. 266.2Grimwood S.M.H.
Some Foucauldian Perspectives on Issues in Human Sexuality // Theology and Sexuality. 2002.8. P. 117.131они направлены на производство четкого и определенного социального порядка, опираясь на интерпретацию природы человека как неизменной, монолитной данности, порабощающей жизнь каждого индивида.Связь между сексуальностью и гендером в большинстве случаев описывается следующим образом: «В доминирующих дискурсах гендера и сексуальности предполагается, что биологический пол непроблематично влечетвозникновение гендерной идентичности, которая должна быть гетеросексуальной, которая характеризуется как одно из основных свойств «приемлемой» гендерной идентичности»1.
Гендерная идентичность, в первую очередь,репрезентирована во внешней сфере бытия человека, не затрагивая при этомаутентичного (подлинного) восприятия сексуальности, так как гетеронормативность в качестве приоритетной выделяет проявления феномена, но не еговнутреннее содержание.Утверждение о флексибильности сексуального желания формально,поскольку оно – путь к извлечению максимального капитала из эротического.
«Акцентирование подвижности желания с целью реинвестирования в различные разрушительные и трансгрессивные идентичности или поступки создает риск воспроизводства «нерегулируемой» природы современного капитала, разоблачающего и реинвестирующего себя в извлечение ценностей»2.Сексуальность, как и сексуальная идентичность, позиционируется как феномен, отчужденный от субъекта, который может быть использован в прагматических целях.Таким образом, гетеронормативные структуры, в современном обществе укорененные в основном в посылах, образах и смыслах, транслируемыхСМИ, в концептах систем образования и воспитания, подвергают сомнениюценность сексуальности как антропологической данности. При таких условиях свободно проявлять свою сексуальность (неважно гомосексуальность или1Koller V. “Not Just a Colour”: Pink as a Gender and Sexuality Marker in Visual Communication // Visual Communication.
2008. 7. P. 408 – 409.2Noys B. “The End of the Monarchy of Sex”: Sexuality and Contemporary Nihilism // Theory, Culture & Society.2008. 25. P. 105.132гетеросексуальность) довольно проблематично. Гомосексуальность позиционируется в качестве искаженной антропологической природы человека, гетеросексуальность же, перегруженная идеологическими и властными смыслами, трансформируется в конструкт, который не способен вызвать отклик эротической чувственности отдельного индивида. Внутренняя репрезентацияиндивидуализированной сексуальности замещается довлеющими в обществегетеронормативными концептами. Переживания лишаются своей уникальности, последовав за отчужденными эталонами сексуальных отношений.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
