Диссертация (1148754), страница 23

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 23)

В самомделе,представляетсясправедливым,чтонадломленность–неестьдействительное, реальное состояние палочки (мы не склонны сомневаться в том,что при погружении в воду она не меняет свою форму). И в то же время выше мыпризнали, что нечто, к чему относится характеристика надломленности, являетсячасть физического мира. Не ведут ли оба таких допущения к парадоксальномувыводу, что частью физического мира оказывается нечто нереальное?118На данный вопрос следует отвечать отрицательно.

Для прояснениякажущегося затруднения обратимся к классическому примеру Остина, а именно,рассмотрим суждение:(2.3.6) если некто видит утку-приманку, которая не является настоящейуткой, то некто видит нечто ненастоящее.Влингвистическомсмыслевысказывание(2.3.6)многозначно.Насовременном этапе развития семантики мы бы связали такое явление сфеноменом так называемой анафоры – зависимостью означивания термина отвнешнего контекста (к чему данный термин относится).

Так, (2.3.6) имеетистинное прочтение, если при выполненном антецеденте термин «ненастоящее» вконсеквенте относится (может быть заменѐн) к утке - некто в самом деле видитненастоящую утку. Но (2.3.6) также имеет и ложное прочтение, если термин«ненастоящее» отнести к утке-приманке – не верно, что некто видит ненастоящуюутку-приманку14.Ситуация лишь усугубится, если мы в (2.3.6) заменим термин «нанастоящее»на «нереальное»:(2.3.7) если некто видит утку-приманку, которая не является реальной уткой,то некто видит нечто не являющееся реальным.Осложнение положения дел определяется тем фактом, что теперь, помимомногозначности грамматической формы, мы имеем дело также и с многозначнымтермином–«нереальный».Примечательно,что(2.3.7),хотяужеивоспринимается на уровне лингвистической интуиции в качестве ложного, всѐ жеформально имеет истинное прочтение аналогично случаю (2.3.6) – при замене вконсеквенте «нечто» на «утку» получаем «некто видит утку, не являющуюсяреальной», что при определѐнной интерпретации многозначного термина«реальный» может соответствовать формальным условиям истинности.14Ср.

с типичным примером анафоры: «У фермера есть сосед, и он учит его играть в шахматы».119И всѐ же ничего парадоксального или мистического из таких рассужденийвывести невозможно – в отрыве от анафорического контекста консеквентприобретает ложное значение – не верно, что при виде утки-приманки нектоимеет дело с несуществующим объектом.Аналогичным образом ситуации обстоит и в случае палочки, погружѐнной вводу – из того, что некто видит еѐ надломленной, что не является еѐ реальнойформой, вовсе не следует, что данный некто видит нечто нереальное, несуществующее в рамках физического мира.Такого рода многозначность термина «нереальный» может подталкивать наск идее, что и термин «видеть» может быть столь же неоднозначен. В самом деле, впараграфе 1.4 мы уже сталкивались с тем феноменом, когда, интерпретированныев качестве интенсиональных контекстов, такие суждения, как «Василий видитчертика» принимали истинное значение, в то время как при экстенсиональнойтрактовке отношения «видеть» они оказывались ложными.

Очевидно, взависимости от того, как мы понимаем логическую форму подобных сужденийзависит и то, что выступает в них аргументом – интенсионал некоего концепталибо индивид. Допуская возможность первого случая, мы тем самым оставляемширокое пространство для манѐвра различным версиям косвенного реализма, чтодляОстинабылобынеприемлемо.Именнопоэтому,блестящепродемонстрировав необозримое разнообразие несводимых друг к другуконтекстов употребления слов «реальный», «кажется», «материальный предмет»и многих других, он затем несколько непоследовательно, но твѐрдо выступает заналичие единственно верной интерпретации понятия «видеть»:«Предположим, я смотрю в телескоп, а вы спрашиваете меня: «Что Вывидите?». Я могу ответить: (1) «Яркое пятно»; (2) «Звезду»; (3) «Сириус»; (4)«Отражение в четырнадцатом зеркале телескопа».

Все эти ответы могут бытьсовершенно правильными. Стало быть, мы имеем здесь разные смыслы «видеть»?Четыре разных смысла? Конечно, нет. Отражение в четырнадцатом зеркалетелескопа и есть яркое пятно, это яркое пятно и есть звезда, а эта звезда и есть120Сириус. Я могу сказать совершенно правильно и без всякой двусмысленности,что я вижу всѐ это» ([129], с.214).По-видимому, следует признать, что в своѐм полемическом запале Остинзашѐл слишком далеко.

Во-первых, признать за глаголом «видеть» в качестведопустимой только лишь экстенсиональную трактовку – значит полностьюисключить из рассмотрения его эпистемический аспект. В самом деле, достаточнопростейших фрегеанских аналогий, чтобы сконструировать пример, в рамкахкоторого некий субъект признает, что видит яркое пятно, но отрицает при этом,что видит Сириус. Таким образом, по крайней мере, из перспективы первого лицаразличие смыслов явно может иметь место.Кроме того, суждение «данное яркое пятно А - есть Сириус» само по себеспорно в силу закона Лейбница.

Допустим, что помимо пятна А мы видим такжеи пятно Б, причем «пятно Б - есть луна». Разумеется, верно, что «пятно Азначительно меньше, чем пятно Б», из чего путѐм формальной замены терминов стождественным значением должно следовать «Сириус значительно меньше, чемлуна», что очевидно ложно.Но это еще не все доводы против приведѐнной выше цитаты. Так, в рамкахкаузальной теории восприятия, имеет место следующий тезис: «яркое пятно А –есть результат фотохимических процессов на сетчатке глаз субъекта N».

Если жемы признаѐм, что «яркое пятно А – есть Сириус», то, осуществив очереднуюподстановку, получаем «Сириус – есть результат фотохимических процессов насетчатке глаз субъекта N».Чем можно объяснить подобные затруднения, к которым приводят вполнеестественные по своему происхождению языковые интуиции Остина? Повидимому, дело в том, что связку «есть» в суждении «отражение в четырнадцатомзеркале телескопа - есть Сириус» следует трактовать вовсе не как отношениетождества значений, а как предикацию. Отсюда и явная асимметрия: отражение взеркале в определѐнном контексте назвать Сириусом вполне можно, в то времякак Сириус, массивный материальный предмет, занимающий определѐнный121объем физического пространства назвать отражением в зеркале (отнести к классуотражений) - нельзя.Формально:(2.3.8)∃x (х = Отражение(Сириус)&Имя(х) = ‗Сириус‘), но(2.3.9) ¬∃x (Сириус = Отражение(х)).Отметим, что (2.3.9) в явном виде постулирует существование класса такихобъектов, как отражения, которые можно именовать и по которым можнопроводить квантификацию (ключевые критерии для определения онтологическихобязательств языка теории по У.

Куайну). Очевидно, аналогичным образом мытакже можем получить и класс ярких пятен. Напомним, что Остин – плюралист, итакие последствия для него вполне приемлемы. Главная же цель – обосноватьлегитимностьестественно-языковойпрактики,характернойдляпрямогореализма, и эта цель достигнута.В самом деле, наиболее резкое несогласие косвенный реализм вызывал уОстина тем, что искажал, деформировал естественный язык.

Оказывалось, строгоговоря, некорректным даже такое простое суждение, как «я вижу стол», вместочегоследовалоговорить«явижучувственныеданные,которымпредположительно соответствует стол». Как было показано выше, Дж. Остину, вцелом, удалось продемонстрировать избыточность подобных усложнений.§2.4У. Селларс и критика неопозитивистского фундаментализмаПожалуй, вовсе не случаен тот факт, что завершая рассмотрениепроблематики, связанной с теорией чувственных данных, мы впервые в рамкахпоследовательной части нашего изложения вынуждены обратить свой взгляд напредставителя американской школы философии.122Безусловно, эпистемологическая проблематика занимала важное место и втворчестве значительно более ранних мыслителей Нового света нежели Селларс достаточно упомянуть концепцию квалиа, разработанную Ч.С.

Пирсом[64], откоторой ведѐт своѐ происхождение традиция американского ментализма,представленная среди прочего такими авторами как ранний Ф. Джексон[45] и Т.Нагель[59]. И всѐ же данный дискурс мы позволили себе оставить внерассмотрения,какнеотносящийсяктеориичувственныхданныхнепосредственно, хотя и весьма близкий по тематике.

Обойти же вниманиеминтеллектуальное наследие У. Селларса не представляется возможным преждевсего в силу заострѐнной полемичности его аргументов, их направленностипротив устоявшихся догм, имеющих, в том числе, и британское происхождение, апотому в явном или неявном виде разделяемых едва ли не всеми мыслителями,аргументы которых мы анализировали ранее. Более того, Селларс и сам был вопределѐнной мере непосредственной частью рассматриваемого дискурса,поскольку в 1934-37 годах он учился в Оксфорде.

Соответственно, в том еготексте, который имеет для нас в данном случае ключевое значение, –«EmpiricismandthePhilosophyofMind»([75], с. 127-196) - имеется множествопрямых ссылок на таких авторов как Г. Прайс, А. Айер и Г. Райл.Задача, поставленная У. Селларсом в рамках данной работы, весьмаамбициозна – развенчание «мифа данного», суть которого можно усмотреть видеях косвенного реализма о непосредственном восприятии сущностейпосредников, репрезентирующих недоступные нам иным способом объектывнешнего мира.

Собственно, под ударом оказывается не только само понятиеданного (кем, кому и как?), но и в не меньшей степени тезис онепосредственности происходящего. Второй мишенью Селларса являетсянеопозитивистский фундаментализм(в духе А. Айера[7] и Р. Чизолма[17]),утверждающий, что подобный опыт способен и должен выступать в качествепрочного основания всего научного знания.Обращаясь к критике понятия непосредственного чувственного знания,следует обратить внимание на тот факт, что в рамках теории чувственных данных123имеет мест своего рода непрояснѐнная двойственность: с одной стороны,ощущение – есть процесс восприятия неких ментальных сущностей и именно онивыступают подлинными объектами восприятия, в то время как наивноепредставление о том, что объектами выступают предметы физического мира естьне более чем систематическая иллюзия, необходимая для целей практики ивыживания.

Характеристики

Список файлов диссертации