Диссертация (1148504), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Из этих сюжетов рассказ263Древнерусская притча. — М., 1991. — С. 412–413.Рождественская М. В. Апокрифы о Илье Пророке // Словарь книжников и книжности Древней Руси.Вып. 1–3. Л., 1987–1989. — Режим доступа: http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=2395, свобод.(19.02.1018).26498об Иосифе квалифицируется как библейский, остальные — апокрифические,что естественно, учитывая уже упомянутую близость апокрифов к народнымфольклорным текстам и загадкам в том числе.Загадки о льне, хлебе, гусином пере прямых отсылок к апокрифическимтекстам не содержат, однако сохраняются опосредованные, связанныес самим жанром жития, в частности, реализация на разных уровнях темыстраданий.
Она проявляется в сопоставлении этапов «жизни» горшка, льна,хлеба, гусиного пера с человеческой жизнью, например: 3700. Был я накопане, был я на топане, Был на пожаре, был на базаре, Молод был —сколько душ кормил, Сколько лет терпел, ничего сам не ел, А как пал, так ипропал. Горшок (Загадки: 113).Горшок делается из глины, которую сначала копают, затем мнут(топчут) ногами, его обжигают в печи, выставляют на продажу и т. д.С одной стороны — это реальные этапы производства гончарных изделий,причем важен сам факт перечисления этих действий, поскольку, как отмечаетА. К. Байбурин, до выделения технологии в самостоятельную область«технологические процессы входили в общую космологическую схему,являясь как бы своеобразным продолжением операций по символическомусозданию или воссозданию вселенной»265.Однакосточкизренияфольклорноймоделимира«цепочкаиспытаний» — это логическая модель сюжета о страдании предмета.Аналогичным образом строятся и другие загадки о «жизни» предмета илирастения: 2142.
Дважды рожден, Ни разу не крещен, Взяли его зарезали,Сердце вынули И дали ему пить, И стал он говорить. Гусиное перо(С 1876: 265–266).Приведенный текст также описывает обычную последовательностьдействий, совершаемых с пером. Однако, как видим, в описательной частигоршок и перо представляются антропоморфно, на лексическом уровне265Байбурин, А. К.
Семиотический статус вещей и мифология // Сборник музея антропологии иэтнографии. — 1981. — Т. 37. — С. 22199происходит актуализация темы страданий: об этом свидетельствует, преждевсего, семантика личных глаголов, например: терпел, пал, пропал и под. Этотже мотив усиливается указанием на «смерть» горшка и хлеба в концеповествования об их «житии».Важно заметить и то, что на синтаксическом уровне в текстах о «житиирастений и предметов» предпочтительными оказываются неопределенноличные предложения с глаголами-сказуемыми активного действия, а вкачестве прямого объекта выступает местоимение я, скрывающее отгадку.Тема страданий в этом случае безусловно усиливается: №1275; №1275 (а):Режут меня, Вяжут меня, Бьют меня немилосердно, Колесуют266, жгутменя, А смерть моя нож и зубы. Хлеб (С 1876: 157).Среди действий, производимых с горшком, требует комментарияследующее, встречающееся в трех текстах: девица или жена (‗женщина‘)ударяет по горшку золотым кольцом (3689.
<...> Вывели меня на торжище,Пришла девица, Ударила золотым кольцом Мои кости рассыпучие, В гроб некладучие, Блинами не помянучие. Горшок (Загадки: 112)). Золотое кольцо —«символ венчания и брака» (СД 2: 563).Как известно, ритуальное битье посуды, особенно глиняных горшков,«символизирует обновление жизни и характерно в первую очередь дляобрядов,отмечающихпереходчеловека винойполовозрастнойисоциальный статус, — для родин, свадьбы и похорон»267. Особенно частобьют горшки на свадьбе в качестве символа дефлорации новобрачной268. Повидимому, этот обряд и нашел отражение в указанных «загадочных» текстах.Семантический компонент страдания содержится также в словетерпеть ‗выносить, переносить, сносить, нуждаться, страдать‘ (Даль 4: 412),которым в четырех загадках характеризуется «жизнь» горшка, например:266Колесовать — ‗казнить колесованьем, предать мучительной казни, ломая кости колесом‘ (Даль 2: 138).Топорков А.
Л. Домашняя утварь в поверьях и обрядах Полесья // Этнокультурные традиции русскогосельского населения XIX–начала XX в. — М., 1990. — С. 82.268Там же. — С. 86.2671003726. Сколько лет терпел, Сколько душ кормил, Где упал — тампропал. Горшок (Загадки: 114).Тема страданий горшка, льна, хлеба, гусиного пера выражаетсяне только лексическими, но и грамматическими средствами: обычновторичныеноминацииэтихотгадокявляютсялибообъектнымидополнениями (3704. Били меня, перебили, бросили на Китай-город, тамменя звери не едят и птицы не клюют. Горшок (Загадки: 113)), либообъектными подлежащими: 3701.
Был я копан, был я топтан, Был я напожаре, <...>. Горшок (Загадки: 113).Вфункциисказуемыхвтакомслучаевыступаюткраткиестрадательные причастия от глаголов НСВ со связкой быть и без нее,глаголы в страдательном залоге, что также актуализирует тему страданий:3686. В огне крещается, берестой повивается.
Горшок (Загадки: 113).Разумеется, перечисленные формы встречаются только в загадках о горшке,генетически связанных с книжными текстами.Такимобразом,«претерпеваютвмучения»,загадкахчтогоршок,связано,влен,хлеб,первуюгусиноеочередь,перосихантропоморфностью в «загадочной» ЯКМ. Тема страданий выражаетсялексическими (использование библейских антропонимов для проведенияпараллелей между «житием» горшка и библейскими и апокрифическимисюжетами; соотнесение действий, совершаемых с названными предметами(бить, резать и др.), с жизнью человека; использование слов колесовать,терпеть и др., характеризующих «жизнь» горшка, льна, хлеба, гусиногопера) и грамматическими (вторичные номинации отгадок имеют объектноезначение, используются страдательные причастия и глаголы в страдательномзалоге) средствами.Всеперечисленныеперечислениеэтаповзагадки«жизни»)виструктурномсемантическом(последовательное(реализациятемыстраданий) отношении тесно связаны между собой, а также с фольклорными«житиями-мучениями» и апокрифическими «житиями» (в первую очередь101это касается загадок о горшке).
Эти тексты, как и «обыденные» предметы(изготовлявшиеся за одну единицу времени, например, за сутки, вапотропеических целях) могли становиться магическим, охранительнымсредством269.имагическую«Обыденные»силупредметыблагодаря«приобреталиполнотеисакральностьзавершѐнностивсеготехнологического процесса, его временной концентрации»270. По-видимому,загадкапроверяетзнаниеадресатомэтихтекстов,важныхдля упорядочивания жизни человека.
Принципиальное отличие загадкиот«жития-мучения»изаговорасостоитвеедиалогичности,ориентированности на ответ.Интересно, что, помимо загадок о горшке, льне, хлебе, с жанромфольклорного «жития» соотносятся и явно более новые тексты о гусиномпере, расположенные Садовниковым в одном из последних, «маргинальных»разделов: «Грамота и книжная мудрость».
В статье С. М. Толстой о «житиимучении» в «Славянских древностях» (СД 2: 220–230) также нет упоминанийо «житии» пера. Думается, что эти загадки были созданы по аналогии с болееранними (о горшке, льне, хлебе), чтобы показать, что гусиное перо (связанноес грамотностью) так же важно для жизни человека. Если высказанноепредположение верно, то загадка здесь реализует дидактическую функцию.Существует также очевидная связь между описанными загадкамии двумя приведенными Д. Н. Садовниковым текстами с совпадающейописательной частью: Сорок недель сидел я в темнице, Шесть недель —в больнице, Двадцать недель меня вязали, Да год на виселице держали.В загадке №1709 отгадка — младенец (С 1876: 212), в загадке №1725 (б) —человек (С 1876: 216).269Ср.
Т. Н. Бунчук отмечает прагматическую направленность этих текстов: «быть средствомапотропеической или продуцирующей магии» (Бунчук Т. Н. Концептуальный анализ текстов традиционнойкультуры: (Тексты Vita herbae / rei и кумулятив. сказки; актуал. слова-концепты) : дис. … к.
филол. наук. —СПб, 2003. — С. 37).270Толстая С. М. Время как инструмент магии: компрессия и растягивание времени в славянской народнойтрадиции // Логический анализ языка. Язык и время. — М., 1997. — С. 30.102Общность загадок о горшке, льне, хлебе, гусином пере и о человекесостоитвпоследовательномперечисленииэтаповжизни,атакжев актуализации темы страдания (на уровне грамматики: заместительнаяноминация отгадки в функции объектного дополнения; на уровне лексики:использование в описательной части слов темница, больница, виселица,вязать). Как известно, в традиционной культуре первые шесть недель(ср.
указание на это в загадках) ребенок считался мягким, податливым, егонадо было «доделывать» (СД 3: 258–259) — в этом и состоит, очевидно,смысл его соотнесения в «загадочном» жанре с горшком и другимиописанными отгадками271.Кроме того, «наблюдается тенденция противопоставления мираотгадок и мира загадок: предметы бытовые, простые уподобляются более<...>одушевленным,болеевозвышенным,а<...>одушевленные,религиозные замещаются <...> подчеркнуто сниженными»272.3.3. Внутрижанровые интертекстуальные связи загадокБудучи средством проверки знания адресатом соответствующего кода,загадка, разумеется, в первую очередь сфокусирована на себе самой: чтобыпройти обряд инициации, надо знать не только и не столько тексты другихфольклорных жанров, сколько сами загадки.«Внутрижанровая»интертекстуальностьзагадокпроявляетсяна формальном и содержательном уровне в виде опоры на ограниченноеколичество т.
н. «логических моделей», формульности, семантическойи композиционной общности загадок с одним «скрытым денотатом»и со сходными (например, обозначающими непредметные понятия)отгадками.271Ср. также: А. К. Байбурин отмечает «универсальный характер корреспонденций между создаваемойвещью, строением человеческого тела и представлениями о структуре вселенной» (Байбурин, А. К.Семиотический статус вещей и мифология // Сборник музея антропологии и этнографии. — 1981.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
