Диссертация (1148275), страница 26
Текст из файла (страница 26)
И мне показалось: вот настоящее, а не сказочноеСонное Царство, где спят картины на стенах, служители – в углах зал,публика – с каталогами в руках, художник – с той же широкой мюнхенскойкистью, критик – с пером в зубах, а покупатель – так тот не доходит большедо секретариата, куда раньше носил без устали деньги, потому что и его, какв сказке, захватил сон на пути к месту»354, – продолжает русский художник.Кандинский, как и Кубин в «Другой стороне», создает герметичноепространство города, отгороженное от внешнего мира и от хода истории.
Этапространственно-временная изоляция и мотив сна, в обоих случаяхотсылающий к известной сказке Перро, отражают тот дух консерватизма,который симптоматичен в том числе для мюнхенского искусства. Крометого, мотив сна дает возможность показать истинное лицо тех, ктопретендует на избранничество, выдавая себя за утонченных ценителей353354Кандинский В. Письмо из Мюнхена. С.
17.Там же, с. 17.116искусства и философствующих эстетов. Два следующих друг за другом втексте «крупных плана» разоблачают обоих «творцов» империи Патеры: пофилистерски отгораживающийся от мира в собственной постели художникрассказчик, созерцающий перед сном развеваемые ветром денежныекупюры, 355 наделен не меньшим комизмом, чем его коллега, плут имошенник Кастрингиус, уснувший за карточной игрой и зажавший в своей«клешне» символический знак самого себя - бубнового валета, за которымзначатся качества плута и мошенника.Царство грез оборачивается «пародией на Gesamtkunstwerk» 356 , гдепрекрасное, растворяясь в бытовой повседневности, утрачивает своюсамоценность, где нивелируется разница между низким и высокимискусством, оригиналом и копией, подлинностью и фальшивкой, а прошлое инастоящее соединяются в глухом безвременье.Таким образом, трансформации пространства в романе, связанные сналожением разнородных сфер культуры и природы, города и его отдельныхинституций, обнаруживают двойственную природу: с одной стороны, онимогут быть истолкованы в рамках фантастической традиции, с другой, носятхарактер метафор, отсылающих к конкретным культурно-историческимреалиям рубежа XIX - XX веков.355Тема искусства и денег имеет в романе статус лейтмотива: художник соглашается на поездку в ЦарствоПатеры и начинает верить в его существование после получения денежного чека; в Царстве грез он впервыеполучает работу с постоянным гонораром, здесь же у него неожиданно пропадают все деньги.356См.: Hofmann W.
Gesamtkunstwerk Wien // Der Hang zum Gesamtkunstwerk. Europäische Utopien seit 1800.Aarau, 1983. S.90-91.117Глава третья. Город и геройТесная взаимосвязь между городом и движущимся в его пределахгероем в «Другой стороне» складывается не только под влиянием пражскойлитературы рубежа веков и знаменитого «Голема» Майринка, о чем ужебыло не мало написано357, но и при участии французской романтическойтрадиции и, прежде всего, повести Жерара де Нерваля (1805-1855)«Аврелия» (1855), над иллюстрациями к которой Кубин работал в периоднаписания собственного романа358. Из средоточия страха и смерти город в«Другой стороне» превращается для художника в особое место, где жива«надежда на диалог»духовных недостач»359360, где открывается возможность «возмещенияи переживание моментов «высшего духовногопросветления»361.По наблюдению В.Н.
Топорова, эпицентрами «магической силыгорода», которая становится объектом пристального внимания в литературеXIX века, в частности, в творчестве Бальзака, Диккенса, Достоевского362,являются«теместа,гдеубожество,нищета,страдание,гореконцентрируются особенно густо, можно сказать максимально»363. Одним изтаких городских топонимов, инициирующих изменение состояния героя,перемещающих его внимание от мира вещей к собственному внутреннемумиру,становитсявроманепривокзальныйФранцузскийквартал,пользовавшийся «дурной репутацией» (52), «с закоулками и грязнымитрущобами» (53), домами терпимости и распивочными, компаниями357Mally L.H.
„Die andere Seite“ – der andere „Golem“? // Sudetenland XIX (1977), S. 256-257. Ficker F. Zweifrühe Zeichnungen A. Kubins. Zugleich Erinnerung an G. Meyrink // Weltkunst. München, 43. Jg. Nr.3, 1. Februar1973. S. 132.358В 1908 году жена Кубина Хедвиг получает заказ на перевод «Аврелии» Нерваля на немецкий язык, в товремя как сам Кубин начинает работу над иллюстрациями. Новелла «Аврелия» выходит в 1910 году с 57иллюстрациями Кубина. См.: Nerval G. de Aurelia oder der Traum und das Leben.
Übers. von H. Kubin. Mit 57Zeichnungen von A. Kubin. München, 1910. Об иллюстрациях к новелле см.: Bachleitner N. Alfred KubinsIllustrationen zu Edgar Allan Poe und Gérard de Nerval // Jahrbuch der Österreich-Bibliothek in St. Petersburg.2003/2004. Bd.6. S.105.359Зусман В.Г. Немецкоязычная Прага как литературная столица. С.173-174.360Топоров В. Н. Vilnius, Wilno, Вильна: город и миф. С.7.361Там же.362Там же.363Там же, сн.13.118хулиганов и проституток.
Именно эта часть Перле обнаруживает наиболееотчетливые приметы «пражского текста», в котором Прага мыслится каксредоточие магии и мистики, как «родина современной фантастики»364.Возможнымимпульсомдляпоявлениявроманесцен,развертывающихся во Французском квартале, мог стать прозаическийфрагмент Франца Кафки «Бегущие мимо»365, опубликованный в мартовскомномере журнала «Гиперион» («Hyperion») за 1908 год. «Когда мы ночьюидем по улице, а навстречу нам бежит человек – он виден издалека, ибоулица перед нами идет в гору и луна полная, - мы не схватим его, даже еслион слаб и оборван, даже если кто-то бежит за ним и кричит, нет, мы позволимбежать ему дальше»,366- значится в упомянутой «пражской» истории Кафки.В романе Кубина повторяются как отдельные мотивы, среди которых мотивневиновности преследуемого, мотив отсутствия помощи, мотив лунногосвета и лунной ночи, отсылающие к специфике пражской топографии367, таки исходная ситуация: герой на фоне ночного города.
Художник в романеКубина, измученный различными злоключениями, сбегает глубокой ночью встаром шлафроке и домашних туфлях вниз по лестнице и направляется всторону дворца, чтобы пожаловаться Патере на все неприятности. Ночнойхолод отрезвляет художника, и он решает вернуться домой, но теряет дорогу,попадает во Французский квартал и становится объектом преследованияпьяной компании: «С диким воем и улюлюканьем вся эта свора припустиласьдомой. Какая-то жирная рослая баба выскочила мне наперерез и хотеласделать мне подножку. Я увернулся, но потерял при этом трость. Толстухакаталась по грязи, моя ночная рубашка досталась ей в качестве трофея.
Вменя летели бутылки и ножи, я зигзагами метался по улочкам и на каждомуглу кричал не своим голосом: «Помогите, полиция!» Но никто не шел напомощь, а за моей спиной раздавался глумливый смех бешеной своры. С364Reffet M. Die Eigenständigkeit des Erzählstils in der Prager deutschen Literatur // Prager deutschsprachigeLiteratur, zur Zeit Kafkas.
Wien, 1991. S.72.365По сведениям сотрудников дома-музея Кубина в Цвикледте, журнал «Гиперион» (H. 1 – 12, 1908 – 1910)входит в состав его личной библиотеки.366Кафка Ф. Бегущие мимо // Кафка Ф. Превращение. СПб., 2000. С.100.367Binder H. Kafka-Kommentar zu sämtlichen Erzählungen. München, 1975. S.50.119разинутым ртом, голый и отчаявшийся, я буквально летел вперед, уже почтине надеясь на спасение» (107).
Мотив ночного перемещения героя-художникапо закоулкам Французского квартала, нашедший отражение на одной изиллюстраций (20, 127), подчиняясь романному принципу серийности 368 ,возникает в романе трижды. Однако бегство героя в последующих эпизодах«Другой стороны» меняет свою функцию: из способа спасения отпреследователей оно превращается во внутреннюю необходимость, в особоесредство, обеспечивающее его перемещение из лабиринта городских улиц вобласть внутренних ландшафтов.Именноэтаситуациясубъективациивосприятиягероя,осуществляемая на фоне и под влиянием ночной урбаники, возникает вновелле Нерваля «Аврелия»: «Оставшись один, я с трудом поднялся инаправил свой путь к звезде, не переставая следить за ней глазами.
<…> Находу я снял мои земные одежды и разбросал их вокруг. Дорога, казалось, всевремя подымалась, а звезда становилась больше. Затем я остановился спростертыми руками, ожидая минуты, когда душа моя отделится от тела,магнетически привлеченная лучом звезды. По мне пробежала дрожь;сожаление о земле и о тех, кого я на ней любил, охватила мое сердце, и я сталтак горячо умолять Духа, привлекавшего меня к себе, что мне показалось,будто я снова вернулся к людям. Меня остановил ночной патруль, и тут уменя возникла мысль, что я превратился в великана и что во мне таится такоймощный электрический заряд, что я могу опрокинуть любого, ктоприблизится ко мне.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
