Диссертация (1148275), страница 21
Текст из файла (страница 21)
«Гигиенический культжелудка» (80), который составляют здесь «яйцо, орех, хлеб, сыр, мед,молоко, вино и уксус» (80), напоминает проповедуемую в Монте-Веритевегетарианскую диету. «Волосы, рог, еловые шишки, грибы и сено» (80),«священные» в Царстве у Кубина, отсылают к лозунгам о близости к природев Монте-Верита, которая пародируется в Перле в культе почитания конскогои коровьего навоза. Отсутствие же в швейцарской колонии детей, причинукоторого Мюзам сводит все к той же вегетарианской диете, перерастает вжесткий радикализм «мечтателей» страны Грез по отношению к потомству,просто не желающих «еще больше расшатать нервную систему» и«преждевременно постареть» (56).Описывая нравы швейцарской колонии, Мюзам отражает в своем эсселичные соображения о превращении Асконы в «место прибежища ˂...˃ длявыпущенных на свободу или находящихся в бегах заключенных, дляпреследуемых бездомных, для всех тех, кто, будучи жертвами обстоятельств,затравленный, измученный, движется без всякой цели»300.
Как впоследствииу многих экспрессионистов, «новый человек» у Эриха Мюзама должен выйтииз низов, с периферии общества, ведь, по его мнению, «лучшие элементывсех наций погибают в тюрьмах и исправительных колониях»297Mühsam E. Ascona // Mühsam E. Gesamtausgabe in 4 Bdn. Berlin, 1978. Bd. 3. S.89Ibid., S. 86299Fähnders W. Anarchismus und Literatur. S. 177.300Mühsam E. Ascona. S.
104.301Ibid., S. 103.298301, а93«преступники, воры, проститутки и художники – это та богема, котораяукажет путь новой культуре ˂...˃ которая в состоянии своего отчаянногоодиночествапринесетвмирстремлениеквозвышенномуидеалубудущего».302Кубин также населяет свой Перле различного рода «аутсайдерами»,концентрируясь на обитателях «неблагополучного», пользовавшегося дурнойрепутацией Французского квартала, среди которых падшая женщина,художник Кастрингиус, лейтенант пехоты де Неми с вечно блестящимихмельнымвозбуждениемглазамиисамрассказчик.ДоминантойФранцузского квартала является публичный дом мадам Адриенн.
В романеэто здание, с одной стороны, в духе экспрессионисткой эстетики претендуетна обретение «новой» функции - «чудесного» места, спасающего жизньгерою-художнику, с другой, все городское пространство постепеннопревращается в гигантский бордель, разрушая вдребезги идеалистическиеупования Мюзама.Во время преследования ватагой хулиганов художник в романе Кубинасворачивает в сторону узкого высокого дома в конце улицы с краснымфонарем над порогом и нарисованными пальмами на стенах, где еговстречает «спасительница» - «светлое видение», «праздник» (109), в самомделе указующая ему путь к избавлению: герой неожиданно замечает«написанное крупными буквами спасительное слово «Здесь!», выглядевшеекак приказ (109), прячется за указанной женщиной дверью и, спустившись изокнапогромоотводу,ускользаетотопасныхпреследователей.Трансцендентность и христианская символика, формирующие образ падшейженщиныуКубина,предвосхищаюттрактовкупроституткивэкспрессионизме, например, в стихотворении Эрнста Штадлера «Дни» (1914),в котором лирический герой, следуя за падшей женщиной, слышит «хорыангелов», ощущает в ее близости «в тысячекратном размере близость бога»,302Цит.
по: Schönfeld Ch. Dialektik und Utopie. Die Prostituierte im deutschen Expressionismus. Würzburg, 1996.S. 72.94«бормочет над ее лоном исповеди»303 и обращается к ней как к Мадонне,прося избавления от страданий. В том же «божественном» ключе трактуетсяпроститутка и у Кубина, обнаруживая ряд характерных примет самогодемиурга Патеры: серебристо-серая, тонкая как вуаль мантия, покрывающаяправителя (201), перекликается с длинной серебристой рубашкой женщиныиз публичного дома (109)304; в связи с обоими героями в романе возникаютповторяющиеся мотивы обнаженного тела, красивых рук, мотив призыва опомощи, а также ожидаемого героем спасения.В интерпретируемом фрагменте «счастливого» избавления художникаобнаруживается очевидная аллюзия на известный, не раз повторявшийся впражскойисторииэпизод«прыжкаизокна»,такназываемуюдефенестрацию305. Являясь одним из характерных топосов пражского текста(ср.
роман Лео Перуца «Прыжок в неизвестное» («Zwischen neun und neun»,1918), этот исторический мотив превращается в романе в способ комическогоснижения и травестирования как экспрессионисткой символики, так и образахудожника.Во время «дефенестрации» 1618 года, которую принято считатьпричиной Тридцатилетней войны, из Пражского замка были выброшенычетыре наместника австрийского кайзера. По легенде, именно находившаясяпод окном выгребная яма спасла им жизнь.
В литературной обработкеуказанный сюжет отражает одну из центральных смысловых установок«пражского текста», связанных с идеей сообщающихся пространств,перехода, преодоления пропасти между своим и чужим, физическим иметафизическим 306 . Однако чудесное спасение героя, очутившегося врезультате добровольной «дефенестрации» в мусорной яме, хоть и следуетпражской легенде, рассеивает не только мессианскую символику падшей303Stadler E. Dichtungen, Schriften, Briefe. München, 1983.
S.121-124.Geyer A. Träumer auf Lebenszeit. S.73305Первое знаменательное «падение» в чешской истории относится к 1419 году, когда приверженцы ЯнаГуса, освободив в пражской ратуше своих соратников по вере, выбросили в окно семерых католиков, членовгородского совета. Об этом: Demetz P. Prag in Schwarz und Gold. München, 1997. S.340306Об этом: Зусман В.Г. Немецкоязычная Прага как литературная столица // Русская германистика.Ежегодник Российского союза германистов.
Т. IV. М., 2008. С.173.30495женщины как счастливой избавительницы, но и снижает образ другого«избранника» Мюзама - художника, который в итоге был доставлен домой на«вонючей повозке» мусорщика (110). Аналогичная «дефенестрация»,постигшая его коллегу, художника Кастрингиуса (42, 287), вопрекиисторической канве событий, приводит к трагическому исходу. В борьбе скельнером Антоном за обладание малолетней Луизхен Кастрингиус скатилсяна крышу, «соскользнул по ней и рухнул в открытую выгребную яму»,«последовал глухой всплеск ...
потом пошли пузыри...» (237).Вследзаобразомхудожникапереосмысляетсяиобразпретендовавшего на высокое предназначение дома терпимости. Бордельпревращается в новую Мекку, эпицентр новой сакральности, приходящий насмену погрузившемуся в воды озера храму и разрушенным часовым башням.Для приема в сообщество «представительницы высших слоев» (209) должнывыдержать «любопытные и весьма строгие приемные экзамены» (209), приэтом «предложение Кастрингиуса выдавать заверенные докторские дипломыбыло отвернуто: ему объявили, что здесь не научный факультет, а культовоеучреждение» (209).Однако исповедуемые здесь «обряды» не ограничиваются масштабамизаведением «мадам Адриенн».
Вначале лишь отдельные части городскогопространства, а затем весь Перле и его окрестности превращаются в место«резкого падения ˂...˃ морали» (184): в доме Мелитты Лампенбоген«перебывал весь офицерский корпус вплоть до самого юного лейтенанта»(189); на виллах респектабельных дам устраивались «интимные празднества»(210) со специальными меню, содержащими «технические детали любовнойигры», как-то сэндвич или оленье жаркое; здание центрального кафезакрывается на частное обслуживание, где происходят «таинственные оргии»(210); под предлогом защиты от распространившихся диких зверей сталнормой так называемый «общественный сон», предполагающий размещениенезнакомых прежде людей в общих палатках и под одним одеялом; у реки96«пьяная толпа под зверские командные выкрики пыталась спариватьсягруппами» (212).Таким образом, средствами пространственного гротеска в романедезавуируется антропологическая утопия, представленная, в частности, впроизведениях Эриха Мюзама, а затем у экспрессионистов, которые прочилипоявление «нового человека» и новой культуры в среде маргиналов, напериферии общества.Габсбургский миф: город-замок и город-архивПо мнению В.
Шмида, одним из важнейших источников творческоговдохновения Кубина являются общественные, природные и национальныеособенности Габсбургской монархии307. Детство и юность Кубина связаны сразличными городами Австро-Венгерской империи: он родился в небольшомгородке Лейтмериц в Северной Богемии, детские годы провел в Целль-ам-Зее,в Зальцбурге посещал классическую гимназию и ремесленное училище, вКлагенфурте обучался ландшафтной фотографии в ателье Беера (1891-1896).В 1906 году, после восьми лет, проведенных в Мюнхене, Кубин вновьвозвращается на родину, покупает небольшое имение Цвикледт недалеко отПассау в Верхней Австрии и живет там вместе с супругой Хедвиг Грюндлервплоть до самой смерти. Здесь осенью - зимой 1908 года он и написал свойединственный роман «Другая сторона».В исследовательской литературе неоднократно указывалось на связьроманного мира с Австро-Венгерской империей308.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
