Диссертация (1148187), страница 39
Текст из файла (страница 39)
Врассказе информанта эта категория обретает субъективное наполнение, посредством неёосуществляется встраивание в социальное время. Советская система осмысляется как системаподавления индивидуальности, которая заставляет человека принадлежать государству,служить ему через выполнение предписанных социальных ролей: «я там был студент, потомбыл преподаватель, потом был муж, потом был научный работник, причем всё это недоставляет мне никакого такого удовольствия, все эти занятия». Альтернативноепространство, свободное от государственного контроля, это пространство поиска себя,пространство «духовных исканий».
«Духовные искания» подразумевают реализацию своегочеловеческого потенциала, поиск и выражение своей индивидуальности. Тоталитарная система142делает это невозможным, потому что невозможно быть «правильным» и индивидуальным,поэтому необходимо найти свою «правильность». В советском обществе пространство поиска―этонеофициальная,альтернативнаякультурасоветскогоподполья:рок-музыка,эзотерический и религиозный самиздат, кружки по йоге, ― то, что противостоит подавлению ипринуждению системы. В переходном обществе пространством духовных исканий становитсясфера межличностного взаимодействия в различных сообществах, в буддийском центре. Этосообщества, на которые не распространяется рационально-рыночная логика, они основаны нанепосредственном эмоциональном взаимодействии, общности интересов и свободны отрутины, обезличенности и логики овеществления.
Принятие буддийской картины мирастановится логическим завершение духовных исканий. Буддийская идея реинкарнации(перерождения)всубъективномвосприятииинформантаобозначаетнеограниченныевозможности реализации человеческого потенциала: «…в буддизме есть выход. Вы никуда недеваетесь. Соответственно ваше развитие, ваше совершенствование, ваше обучение можетпродолжаться вечно. Если вы не выучили английский язык в этой жизни, но вы учили, тогда вследующей жизни вам будет проще это делать».Значимыми структурными условиями смены ценностных ориентаций становятсясоциальные смещения в сфере культуры и экономики. Распад надгрупповых формсолидарности,ослаблениеценностно-нормативногопорядка,размежеваниелюдейпоразличным признакам делают такие сообщества как карма кагью привлекательными длясубъекта.
В общине взаимодействие носит непосредственный межличностный, эмоциональныйхарактер, что обусловило возникновение интереса к религиозному сообществу со стороныинформанта: «…там всё время было что-то новое, всё время были новые люди, и было всёвремя весело. Здесь была самая приятная обстановка, атмосфера из всех. Когда мне хотелосьразвлечься и оторваться от своих обычных дел, я шёл в буддийский центр».
Встреча Геннадияс общиной происходит на волне либерализации и плюрализации религиозной жизни страны.Будучи по советским меркам образованным и успешным человеком (окончилТехнологический институт, преподавал на кафедре, работал в НИИ) на рубеже 1980-1990-х гг.информант, тем не менее, не идёт в работать в госбюджетную сферу, а решает попробоватьсвои силы в бизнесе, чтобы «стать богатым, удовлетворить все оставшиеся своипотребности, которые из-за недостатка денег пока были неудовлетворены». Однако попыткаорганизовать бизнес увенчалась неудачей, и он идёт работать в пусконаладочную контору.
Всередине 1990-х ему предлагают работу в буддийской общине в должности президента. Всубъективном представлении информанта такая работа даёт большие возможности дляреализации его человеческого потенциала, чем занятость на госбюджетных предприятиях.Новая работа в должности президента становится для него способом заработка и способом143развития своих навыков, талантов, самореализации: «…я подумал, что вообще все мои знания,всё, что я умею и знаю, они, в общем-то, укладываются в то, что нужно делать здесь вцентре. И так получилось, что в каких-то других моих занятиях была занята только какая-точасть меня и очень маленькая, и которая, может, мне не особенно нравилась.
А здесь занятовообще всё, всё, что я знаю, все мои качества задействованы, и я так уложился в нишу такую,попал туда». Использование ресурсов общины с целью получения денег мы квалифицироваликак элемент абсолютной депривации, он характеризует инструментальную направленностьдействия информанта по отношению к религиозному сообществу. Искренняя вера президента вбуддийскую доктрину, противопоставление буддийского мировоззрения как идеалистическойсистемы представлений материализму и подчёркивание преимуществ религиозной системысвидетельствуют о субъективном религиозном участии. Таким образом, основным следствиемрелигиознойконверсиидляпрезидентастановитсякогнитивнаярационализациябиографического опыта. Акцентирование оптимистической жизненной позиции («праздник онвсевремя…Вселучшеевпереди…»),приоритетаценностейгендерногоравенства,толерантности, здорового образа жизни, социального активизма («изменить мир вокруг»)демонстрируют влияние культурной политики карма кагью на процесс религиозной конверсии.Следствием этого влияния становится формирование позиции «критического патриотизма»:критика родной страны и осознание необходимости осуществления изменений.
Итак, типконверсии Геннадия мы квалифицируем как когнитивно-инструментальный. Основнымисубъектными элементами социального механизма религиозной конверсии становятся интерес,абсолютная депривация и субъективное религиозное участие.1442.2.5. Эмоционально-инструментальный тип социальной адаптации:«связь»Первая значимая тематизация биографического повествования Саши1 ― эмоции ивзаимопонимание в паре.
Информант противопоставляет сообщество буддистов, «сангху»,окружающим и отмечает, что условие разделения одного и того же мировоззрения являетсяусловием взаимопонимания, «поэтому пары складываются лучше всего, когда оба партнерабуддисты». Для информанта важна возможность осмысления взаимоотношений через призмубуддийских понятий и категорий.Следующая важная тема ― это личный опыт.
Здесь в повествовании информантаимплицитно появляется дихотомия опыт/вера и религии опыта/религии веры соответственно.Буддизм в представлении Саши уникален как религия опыта, религиозного опыта,переживаемого во время медитации и сохраняемого как личный опыт. Именно так категорияличного опыта концептуализируется в доктрине Карма Кагью: «С применением правильныхмедитаций интеллектуальное понимание учения превращается в личный опыт» [URL:http://www.buddhism.ru/teachings/buddizm/].
От категории личного опыта информант переходитк тематизации буддийского ритуала медитации. «…связь есть, особенно когда тыпрактикуешь, когда ты делаешь Прибежище, ты представляешь не только себя». Мыпопытаемся понять субъективный смысл, вкладываемый им в понятия «связи» и Прибежища(одна из основополагающих медитаций карма кагью ― прим. И.В.). Мы можем предположить,что информант говорит о связи с другими людьми, которая возникает через опыт медитации.Необходимо отметить, что начало интервью характеризуется некоторыми недоговорённостями,паузами, информант не заканчивает мысль вслух.
Возможно, у него нет ясного представления отом, какие именно смысловые части должны составить его биографию и этот отбор происходитв режиме реального времени интервью. Он ищет форму выражения осевой, организующей егоповествование идеи.
Саша продолжает тематизацию медитации Прибежище, задаваясьвопросом: «…в чём смысл этой медитации, в чём мы принимаем Прибежище…?» ― илидругими словами, на что мы можем опереться в жизни? Информант сообщает о попыткахпонять смысл этой ритуальной практики и апеллирует к знаниям, полученным от Оле Нидала,но не к своему представлению об этой медитации. Таким образом, субъективно поставленныйвопрос о смысле практики и, по сути, вопрос экзистенциальный пока остаётся без ответа.Интересно, что проанализированные секвенции являются как бы вводной частьюбиографии сахалинца, это субъективная попытка рефлексии о своей биографии как некойцелостности, о чём свидетельствуют его слова: «…я слышал много историй, как люди приходят1Биографические данные, коды и транскрипт интервью с Сашей см. Приложение, С.
226-241.145к дхарме. Моя биография… многогранная, она показывала мне все грани непостоянства».Информант предпринимает, таким образом, попытки задать общий смысловую рамку своегоповествования.Рассказ непосредственно о жизненном пути информант начинает с семьи (1970-1974 гг.),которая одновременно обозначает и первый смысловой этап биографии. Информант родился вЮжно-Сахалинске, в семье сахалинских корейцев. Необходимо заметить, что сахалинскиекорейцы представляют собой особую субэтническую группу, которая возникла в первойполовине XX века, когда Корея была японской колонией (1910-1945 гг.) и южная часть островаСахалин относилась к территории Японии.
Японские колонизаторы перевезли корейцев сматерика на остров с тем, чтобы использовать их как рабочую силу в рыбном промысле, леснойпромышленности и шахтёрском деле. Кроме того, на острове были корейцы, добровольномигрировавшие в поисках заработков. Долгое время сахалинские корейцы сохраняли свой язык,на острове действовали несколько корейских школ, издавались газеты на корейском языке, посей день популярна корейская кухня [Ланьков, 2006]. Наш информант является потомкомкорейских мигрантов.Повествование о семье он начинает со времени, когда поженились его родители(приблизительно 1968 г.) Саша подчёркивает, что в то время были сильны корейские традиции,согласно которым выбор брачного партнёра/партнёрши совершался родителями будущихсупругов: «Сейчас уже всё другое, эти традиции отошли… выбор свой делают теперь сами, араньше сильны были такие традиции».
В браке его родителей не было взаимной любви. Матьлюбила другого человека и выходила замуж, будучи уже беременна от него старшим братомнашего информанта. По этой причине отношения не ладились, отец «не мог ей простить… иони, конечно же, жили плохо из-за этого. Соответственно развелись».
Информант сравниваетисторию семьи с телесериалом, акцентируя таким образом, сложные, запутанные отношениямежду её членами. В эти отношения, как мы узнаём, оказалась вовлечена и бабушка, которая нелюбила отца сахалинца, вмешивалась в эти отношения и после развода родителей вырезала егоизображение из всех фотографий. Отца в своём повествовании информант стремитсяпредставить как того, кто любит: «Мой отец любит мою маму… Отец любил меня…», ―однако очевидно, что эта интенция вступает в противоречие с деструктивными действиямиотца, как в случае матери: «Отец пил.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
