Диссертация (1146546), страница 17
Текст из файла (страница 17)
В целом этот период продолжался с конца IV века до н. э. досередины II века до н. э. На этом этапе стоицизм отличался доктринальнойжесткостью. Второй период - средний стоицизм - датируется II веком до н.э. ипредставлен прежде всего именами Понэция и Посидония и отличается большейэклектичностью, хотя некоторый эклектизм присутствует уже, судя по всему, и уЗенона.И третий период, новый, или римский стоицизм - относится к I-IIIвекам н.э. и связан с именами Сенеки, Эпиктета и императора-философа МаркаАврелия Антонина. Этот период характеризует особая сосредоточенность наэтическойсоставляющейучения.Завершилсястоицизмсвоейполнойассимиляцией неоплатонизмом.Первые два периода стоицизма нам известны в основном из более позднихтекстов, пересказывающих учения ранних и средних стоических философов, атакже из сохранившихся текстовых фрагментов.
В этом отношении римскийстоицизм имеет преимущества. Мы можем обращатьсяк текстам Сенеки,Эпиктета и Марка Аврелия, поскольку некоторые работы этих авторов дошли донас полностью, то есть в качестве целых сочинений. И все же имеющийся объемдостоверных свидетельств о первых двух периодах стоицизма позволяет намфиксировать нарастающий процесс индивидуализации от периода к периоду.Поскольку нас интересует процесс индивидуализации, то будет вернымрешением затронуть тут именно те фигуры в стоицизме, которые ознаменовалинаиболее характерные трансформации в стоицизме.
В раннем стоицизме такойфигурой являлся философ Хрисипп (280-207 годы до н.э.). Заслуга Хрисиппасостоит в систематизации стоического учения. Этот философ фактическипоставил логику в центр всего учения. Он сравнивал философию с яйцом, вкотором роль скорлупы выполняет логика, роль белка - физика, а подобиемжелтка выступает этика. Только жесткая скорлупа позволяет яйцу сохраняться.Вслед за своими предшественниками, Клеанфом и Зеноном, Хрисипп объяснялзло частичностью восприятия, ведь мир как целое благ. Следовательно, истоический мудрец должен достигнуть согласия с целым, не со своей частной82индивидуальностью.Можно совершенно справедливо заключить, что раннийстоицизм не был философией индивидуализации. При этом было бы невернымполагать, что на этом этапе элементы индивидуализации отсутствовали вовсе.
Каквидно из примера с яйцом, а так же из другого живописного хрисипповскогопримера о саде, где логика - это стены ограждающие сад, физика – деревья сада, аэтика – плоды, разумное логическое начало было в раннем стоицизме мощныминструментом, созидающим и сохраняющим мир. Разум и логика не над миром, аглубоко внутри мира. На этом этапе стоицизм был весьма далек от платонизма сего возвышающейся над миром реальностью царства идей. Логос, разум – внутримира, имманентен миру, и человек-индивид должен согласовать свою жизнь вэтическом поведении с божественным разумом того мира, в котором онобнаруживает себя.
Не нужно платонически развоплощаться, именно в этомвоплощенном мире воплощен разум. В этом пунктеприсутствует элементиндивидуализации. И следующий ее виток мы фиксируем в интеллектуальнойдеятельности философов среднего стоицизма Панэция и Посидония.Панеций Родосский, родоначальник среднего стоицизма, уже прямо инепосредственно смещает фокус стоической мысли от логики и космологии кразумности мира и этике, соответствующей этой разумности. То, что Ранняя Стоясодержала внутри себя в эмбриональной форме, Панэцийнепосредственнореализовывает.
Это приводит к существенным и характерным сдвигам и в самойэтике. Так, стоический мудрец в понимании Понэция реализует свою жизнь нетолько в отстраненном бесстрастии, как это предполагалось в раннем стоицизме,но и в удовольствии. Разумеется, это не грубые удовольствия невежественнойтолпы, а удовольствия, проистекающие из воплощения разумных моральныхпринципов. На возможность человека следовать своим разумным желаниям вучении Панэция указывает Климент Александрийский в «Строматах».48Этотнюанс свидетельствует об усилении индивидуализирующих элементов встоическом мышлении.48Климент Александрийский. Строматы..
СПб.: Издательство Олега Абышко, 2003. Т.1. Кн. 2. С .223.83В позднем или римском стоицизме эти элементы усиливаются еще в большестепени. Сенека основатель римской стоической философии видел корень зла нев мире вещей, а в отдельной душе человека.Но что именно в душе человекавоспринималось им как зло? Все хаотическое и случайное, все, что противитсяразумной природе человека. Казалось бы, принцип индивидуализации мы видимтут как раз в случайном и, соответственно, злом, а благое , напротив, в разумнойприроде человека как проявлении родового начала. Но в действительностифилософия позднего стоицизма сложнее.
Индивидуализирующим концептом ипрактикой в позднем стоицизме является выдвинутый им особый тип мужества.И снова на передний план выходит отношение к смерти. На этот счет ПаульТиллих отмечает: «Сенека, описывая стоическое мужество, показывает, чтосуществует как взаимозависимость между страхом смерти и страхом жизни, так ивзаимозависимость между мужеством жить и мужеством умереть"49. Не разумнаяприрода человека и не коренящийся в душе отдельного человека страх передслучаем, разрушением и смертью делают человека бытийствующим, но мужествопринять судьбу и возможность смерти наперекор страху.
Сенека, как и Эпиктет,видели страшное только в самом страхе. Отсюда вытекало понимание страха какиллюзорного результата беспокойного воображения и разумностьвыбора впользу благой природы человека. Но выбор мог сделать только отдельныйчеловек, и мужество становилось добродетелью отдельного человека. Встоическом мужестве римский стоицизм обрел достаточно устойчивый принципиндивидуализации. Но все же последняя реальность мира, стоический Логос,принцип не индивидуальный.
В христианстве же последняя реальность мираносит личный, персональный характер, так как христианский Логос утверждаетсяхристианством как Сын Божий Иисус Христос, т.е. конкретное Лицо.Стоическая индивидуализация, казалось бы, в своей устойчивости приближаласьк индивидуализму.
Но стоическое мужество перед лицом страданий и смертитяготеет не к индивидуализму, а к героическому самообожествлению. И этот49Тиллих П. Мужество быть.//Тиллих П. Избранное. Теология культуры. –М., С. 2984нюанс весьма существенен для нашей проблематики. Ведь там, где естьсакрализация, там не может быть подлинной секулярности.3.3.Средневековая индивидуализация и индивидуализмПроцессы индивидуализации в Средние века в культурно-историческомотношении актуализировались, прежде всего, в ареале христианского мира.Христианский мир в средневековую эпоху в определенном смысле втянул в своюорбиту эти процессы, придав иммощный культурно-религиозный импульс.Таким образом, распространение процессов индивидуализации в Средние векапрочно связано с распространением самого христианства и напрямую зависит отнего. Эта прямая зависимость была снята только в ходе завершениясредневековой эпохи и началом секуляризации культуры.Христианизациявосточнойаскетическойтрадиции;монашествоииндивидуализацияИзначальнопервыеспорадическиепроявленияиндивидуализациивисторическом христианстве связаны с христианизацией восточной аскетическойтрадиции.
Сам по себе древний аскетизм в различных формах и проявлениях, втомчислеиформеиндивидуализации.отшельничества,НачинаясаскетоввовсеИндии,непредполагалантичныхпутьаскетовнеопифагорейцев, неоплатоников, служителей Сераписа, и вплоть до иудейскихназореев иессеев,аскетизм существовал без особенных признаковиндивидуализации. Даже одинокое отшельничество само по себе, и это стоитотметить, не предполагает ещеиндивидуализации человека.
Так, к примеру,индийский отшельник, физически пребывая в одиночестве, на уровне духовныхпрактик стремится к слиянию с сакральной тотальностью и к очищению своегосознания от всяких моментов единичности и индивидуальности.Христианский аскетизм как особый образ жизни возникает в I веке н.э., т.е. всамом начале существования исторического христианства. Но особенное развитиеэтот тип христианской жизни получает в Египте. Именно там различные формыхристианского аскетического общежития и отшельнической жизни ко второйполовине III века кристаллизуются в монашескую традицию. На первоначальном85этапе христианские аскеты отличалисьбезбрачием, целомудренной жизнью,воздержанием в пищи и прежде всего отказом от вина и мяса, а также отказом отобладания собственным имуществом.
Как видим своим образом жизни аскетыхристиане отличались от обычных мирян, но мало чем действительно отличалисьот языческих аскетов. Они отличались христианским исповеданием веры, но всееще не образом своего непосредственного существования. Лев Карсавин в своемтруде «Монашество в Средние века» пишет о христианских аскетах напервоначальном этапе существования этой традиции: « Отцы Церкви старательнопротивопоставляютхристианских аскетовязыческим,но они не в силахзатушевать тождественность стремлений тех и других»50.
Тождественность этихстремлений состояла в борьбе со страстями, в обуздании плоти и т.д. Однакохристианские аскеты в определенный момент истории преобразовались вхристианское монашество. Это преобразование с той или иной доле условностисвязывают с именами Антония и Пахомия Великих, египетских аскетов. АнтонийВеликий считается основателем отшельнического монашества как аскетическойтрадиции с определенными правилами, обязательствами и обетами.ПахомийВеликий, в свою очередь, развил эти тенденции, основав общежительноемонашество, монашество монастырей.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
