Диссертация (1146381), страница 12
Текст из файла (страница 12)
cit. S. 172-175; Tenże odpowiada Posłom Woyska Koronnego Imieniem Poselskiey Izby // OstrowskiDaneykowicz J. Op. cit. S. 18-19, а также Przez tegosz. Odpowiedz PosłomWoyska Litewskiego. ImieniemPoselskiey Izby // Glinka F. Op. cit. S. 175-176. Анализ Кристины Плахчиньской: Płachcińska K. Jak obiecywać,by nic nie obiecać — odpowiedzi Andrzeja Maksymiliana Fredry udzielone delegatom wojsk na sejmie w 1652 roku// Acta Universitatis Lodziensis, Folia Litteraria Polonica, N 3(25), 2014. S.
153-164.141См.: Czapliński W. Dwa sejmy w roku 1652. Wrocław: Zakład im. Ossolińskich, 1955. S. 67-130; OchmannStaniszewska S., Staniszewski Z. Sejm Rzeczypospolitej za panowania Jana Kazimierza Wazy. Prawo – doktryna –praktyka. Tom I. Wrocław: Wydawnictwo Uniwersytetu Wrocławskiego, 2000. S. 92-119; Markiewicz M. Op. cit.S. 513-514.142Przez tegosz Witanie Krola I. Mći Iana Kazimierza Imieniem Koła Poselskiego. Po Expedytyey y ZwyćiestwieBeresteckim.
// Glinka F. Op. cit. S. 152-166; Tenże wita No. Krola Imści Jana Kazimierza Imieniem IzbyPoselskiey po expedycyi y Zwycięstwie Beresteckim na Seymie potym zerwanym // Ostrowski-Daneykowicz J. Op.cit. S. 12-16; Skrzydylka W. Jędrzej Maksymilian Fredro // Przegląd Lwowski. Rok 3, tom 5, zeszyt 5. Lwów, 1873.S. 334-342; Starnawski J., Zawadzki R. Witanie Króla J. Mci Jana Kazimierza imieniem Koła Poselskiego poekspedycyjej i zwycięstwie beresteckim // Rocznik Przemyski. Literatura i Język. Tom 41, zeszyt 3.
Przemyśl:Towarzystwo Przyjaciół Nauk w Przemyślu, 2005.14053Римское государство по сегодняшний деньсвоим императорам Nomensemper Augusti [имя вечного Августа], одна только Польша, не будучи сдавних времен бедна прекрасными титулами, а справедливее всего послестрашной Хотинской войны мира с Турком, в силах своих оставшисьнесломленной, от наивысшего титулующего, Святого Отца, правителямсвоим обеспечив имя Invictissimi Regis Poloniarum [непобедимые королиполяков], при неудивительном (и старопольском) смирении, скорееприписывая это вечному Богу, до сих пор замалчивала столь высокий титулдля своих правителей, или, по неведомому небесному распоряжению,придержала его имени Великого Вашего Королевского Величества.Предлагаем тогда (что уже так auspicia [предводительство] ВашегоКоролевскогоВеличестваmeruere[заслужило])кэтомуВеличию,Непобедимый Король, этот известный на весь мир, а врагам грозный титулInvictissimi [Непобедимый]».Далее Фредро приводит примеры польских побед, перечисляя военныеуспехи Болеслава Кривоустого и Владислава Ягелло, битву под Бычиной ипленение эрцгерцога Максимилиана, сражение под Кирхольмом, пленениеВасилия Шуйского.
Использует он здесь и фрагменты своей речи наконвокационном сейме, упоминая битву под Хотином и осаду лагеря Шеина.При этом интересно отметить, что если в случае победы в Смоленской войнеФредро восхищается, главным образом, военным маневром Владислава IV,позволившим осадить московский лагерь, то в случае Хотинской битвыподчеркиваетсямассовостьтурецкогонашествия,сквозькоторуюпросматривается опасение перед захватом османскими войсками всей РечиПосполитой.
Таким образом, победа под Хотином становилась не простопримером военной доблести и военного таланта, но примером спасениясамого государства, что показывает, что Османская империя вызывала у54поляков куда большие опасения, чем другие соседи, и воспринималась какосновная угроза Речи Посполитой143.То, что военная функция монарха находится в речи на первом плане,неудивительно. Частично это обусловлено текущим моментом – недавней(чуть более полугода) победой под Берестечком, тем более долгожданнойпосле поражений под Желтыми водами, Корсунью и Пилявцами.
Однакотолько ли в этом дело? Присмотримся к ряду титулов европейских монархов,перечисленных Фредро: все они имеют ярко выраженный религиозныйоттенок. Фредро же настаивает на титуле «непобедимый», который далеко нетак очевидно представляет польского короля как защитника католическойрелигии. Маршал, кажется, не уделяет должного внимания тому, чтонедавние противники Речи Посполитой являлись в польском представленииязычниками, еретиками и схизматиками, что теоретически позволялопольскому монарху претендовать на роль настоящего «Defensor Fidei».Между тем, отсутствие такого мотива может указывать на то, что, возможно,военная доблесть и умение обеспечить обороноспособность страны в глазахАнджея Максимилиана является не менее существенным достоинствоммонарха, чем защита католической религии.
Здесь, как и впоследствии,сказывалась, скорее всего, веротерпимость маршала, вытекающая не столькоиз личных убеждений (несомненно, Фредро был ревностным католиком),сколько из практического желания сохранения внутреннего мира в РечиПосполитой. Однако, как мы увидим впоследствии, это не означаетравнодушия Фредро к религиозной стороне жизни короля.От похвал военным качествам Яна Казимира Фредро переходит кобщему описанию положения монарха в свободной Речи Посполитой, незабывая напомнить и о том, кому король обязан своим избранием:«ПресветлейшийМилостивыйКороль,ГосподинНашМилостивый!Благосклонная веками назначила fata [судьба], Populi [народ] же ElectorisСм., напр.: Orzeł i półksiężyc.
600 lat polskiej publicystyki poświęconej Turcji. Warszawa: Ministerstwo SprawZagranicznych, 2014.14355Vota [голосами при избрании] возложил на голову Вашего КоролевскогоВеличества эту Корону. Когда говорю „fata” [судьба], тем самым, ВашеКоролевское Величество, Magnam loqour virtutem [говорю о великойдоблести], которая перед Богом заслужила такое назначение; когда ElectoremPopulum [избирателей] упоминаю, тем самым хочу сказать, что ВашеКоролевское Величество правит Свободным Народом».
Интересно, чтоодним из важнейших преимуществ положения короля польского и великогокнязя литовского является его безопасность по сравнению с иностраннымимонархами: «О насколько же правление Королей наших счастливееправления освобожденных от Верховенства Закона Монархов, их свобода –скорее неволя, скорее (так скажу) сомнительна их безопасность. Здесь жепослушность родным законам ведет к Свободе и ничем не замутненномуправлению. Короли, правители наши, единственные apertis ostiis sinelanitoribus, sine stipatoribus [с открытыми дверями, без привратников и безохраны] таким великим под солнцем народом править можете, при которомгвардия хотя и поставлена перед Вашими дверями, но по причине уважения кправителю, не из-за сомнений или ненавистного rumor [страха]. Невиданныздесь ни ядом зараженные кубки, ни предательские кинжалы (чемпохвастаться могут только лишь поляки).
Каждый польский король своейсобственной умер смертью, при трауре подданных и скорби». Короткоговоря, «что же в таком случае является причиной Вашей свободы? толькосвобода тех народов, которыми правите, свободны мы – будет пребыватьбезопасность при этом величии свободного правления».Трудно представить себе публициста более далекого от взглядовФредро, чем Петр Скарга, однако и он в «Сеймовых проповедях» содобрением (правда, в вольной форме) цитировал подобную мысльЦицерона: «Избавленные от врагов, пользуемся мы свободой, и будем жесвоих прирожденных правителей, и справедливых законов, и должностныхлиц рабами.
Должностные лица и короли – это слуги законов, а судьи – ихтолкователи, а мы все будем же рабами законов наших, чтобы быть56свободными»144. Такое совпадение вновь наталкивает на предположение оналичии в польской политической мысли общих теоретических предпосылок,творчески развиваемых публицистами разных ориентаций. Общим местомявляются и слова о безопасности польского монарха, часто повторяемыеполитическими писателями. С одной стороны, нельзя не признать ихправоту: действительно, ни один правитель Речи Посполитой не погиб от руксвоих подданных, и немалая заслуга в этом принадлежит именно польскомугосударственному устройству.
С другой стороны, вряд ли Ян Казимирвсерьез воспринял уверения в своей безопасности, помня о единственном всвоем роде покушении на его отца, Сигизмунда III, избежавшего смерти взначительной степени благодаря королевичу Владиславу145.Итак, благодаря законопослушности польских королей, им удаетсяизбегать цареубийства.
В этих словах, однако, слышится не тольковосхищение устройством Речи Посполитой, но и предостережение ЯнуКазимиру, уже успевшему некоторыми своими действиями (например,попыткой обойти принцип пожизненности должностей или торговлей ими146)вызвать неодобрение части шляхты.
Трудно, однако, увидеть здесь и угрозу,нехарактерную для Фредро, скорее – благожелательное напоминание, окотором свидетельствует и сравнение Речи Посполитой с матерью,отбирающей опасную игрушку у ребенка: «Подобным образом поступила этаРечь Посполита, Великая Мать, с королями, как с сыновьями своими, когдаим absoluta potestatis ferrum [орудие абсолютной власти] (на которойжаждущиеправлениямонархинастаиваютcuriosius,quamtutius[старательнее, чем на безопасности]) вынув из руки, mollius et discretumregimen [более мягкое и разделенное управление] власть сладкой щедрости ивеличие подала взамен, чтобы народу, поверенному им Богом, увлекшиськакой-либо ложной страстью, причинить вреда не могли, и таким образом,144Skarga P.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
