Диссертация (1146365), страница 32
Текст из файла (страница 32)
См. Billows R. A. JuliusCaesar… P. 87. Однако никаких изменений в законодательство, связанное спроскрипциями, он не вносил (см. прим. 37), поэтому данное положение такжепредставляется спорным. Мы склонны полагать, что целью Цезаря была скорее попыткапродемонстрировать всем, что прошли те времена, когда можно было безнаказанноубивать сограждан, да еще и получать за это деньги; господство сулланской элитыпошатнулось, и доказательством тому должна была стать не только отмена основныхсулланских законов, но и стремление привлечь к ответственности участниковпроскрипций326Некоторые ученые полагают, что Цезарь просто объявил недействительной тустатью lex Cornelia, которая объявляла сикариев неподсудными за убийство проскриптов(Моммзен Т.
История Рима. Том 3. Книга 5 / Пер. с нем. Н. Д. Ахшарумова. М., 2002. С.160–161) или распространил действие Корнелиева закона и на убийц проскрибированных(Canfora L. The Life and Times of People’s Dictator / trans. by M. Hill and K. Windle. Berkeleyand Los Angeles, 1999 P. 20). Однако данный тезис не находит подтверждения висточниках. Более вероятным кажется предположение о том, что Цезарю удалось найтиспособ обойти эти законы.327А. Голдсуорти полагает, что Офелла был одной из жертв Беллиена: GoldsworthyA.
Caesar... P. 116. Однако это спорное утверждение, поскольу о других жертвах в325138или поздно под суд должен попасть и сам Катилина, поскольку его участие впроскрипциях было общеизвестным, и народ наверняка ждал, когда же и сним сведут счеты. Его процесс действительно состоялся, но, скорее всего,уже через несколько месяцев после выборов (Ascon. P.
91 Cl.). В качествеобвинителя выступал Луций Лукцей, а кто был председателем (iudexquaestiones) – неизвестно 328. Так же, как и Лусция с Беллиеном, Катилинусудили на основании lex Cornelia de sicariis et veneficis, но, в отличие от них,оправдали, причем, надо думать, не без скандала, как уже было в 65 г.
до н. э.(Dio Cass. XXXVII, 10; Cic. Ad Att., I, 16; Pis., 95). За Катилину на этомпроцессе заступились многие консуляры (Cic. Sulla, 81), а кроме того, своюроль здесь, возможно, сыграло заступничество Катула 329.3. Политическая борьба накануне выборов на 62 г. до н. э.Этот успех убедил Луция Сергия в том, что, несмотря на свои неудачина политическом поприще, он все еще пользуется покровительством своихстарых «друзей», а это означало, что, при их поддержке, он мог попытатьсяеще раз достичь консулата. На этот раз борьба обещала быть серьезной, асоперники – опасными. Их было трое: Луций Лициний Мурена – бывшийлегат Лукулла 330 (Cic. Mur., 19), Децим Юний Силан – человек порядочный,но не блестящий, хотя и богатый; а также один из лучших юрисконсультовсвоего времени - Сервий Сульпиций Руф.
Больше всего шансов на избраниебыло у Силана, так как он относился к тому сорту людей, которые держатсяисточниках ничего не говорится, и это дает основания полагать, что Офелла был не однойиз, а единственной жертвой Беллиена.328М. Гельцер и М. Александер считают, что это был Цезарь. См. Gelzer M. Sergius(Catilina)... Sp. 1700; Alexander M.
Trials in the Late Roman Republic... P. 109. Однако егоучастие в этом процессе неочевидно, так как в источниках напрямую об этом ничего неговорится.329Многие ученые, впрочем, полагают, что Катилину спас Цезарь: Gelzer M. Sergius(Catilina)... Sp. 1700; Scullard H. H.
From the Gracchi to Nero... P. 112; Drumann W.Geschichte Roms in seinem Übergange von der republikanischen zur monarchischenVerfassung. Koenigsberg, 1841. Bd. V. S. 426; Billows R. A. Julius Caesar... P. 87. Подробнееоб этом см. Дымская Д.Д. Убийства и возмездие: процессы inter sicarios 64 г. // Античныймир и археология. Вып.
XVII. 2015. C. 96-107.330Broughton T. R. S. The Мagistrates of the Roman Republic. P. 113, 119, 134.139обычно на втором плане и не вызывают ни у кого беспокойства. Мурена,будучи человеком военным, нравился «невежественной толпе» своейрешительностью и веселым нравом (Cic. Mur., 38-39), хотя и действовалподчас слишком прямолинейно.
Сульпиций возвышался над соперникамиблагодаря своей известности, но его больше ценили в кругах людейобразованных и просвещенных, поскольку они были благодарны ему запопытку введения принципов философии в римское право (Cic. Brut,. 41).Первые двое (да и Катилина, по-видимому, тоже) не скупились на деньги вовремя предвыборной кампании (Plut. Cat. Min., 21; Cic. Mur., 72) и, похоже,даже не особенно это скрывали. Во всяком случае, честный Сульпиций былглубоко возмущен творившейся коррупцией и потребовал введения закона одомогательстве (Cic. Mur., 46).
Цицерон ходатайствовал перед сенатом о том,чтобы этот закон приняли, так что теперь, согласно новоизданному lex Tullia,за подкуп на выборах кандидату грозило изгнание сроком на десять лет (DioCass., XXXVII, 29). Это был неплохо продуманный ход для нейтрализацииглавного оружия Красса, так что теперь он больше ничем не мог помочьКатилине(а,возможно,инехотел,сочтявсеэтопредприятиенерентабельным), и в результате тот остался один, лицом к лицу сизбирателями, и мог полагаться лишь на свои собственные силы испособности.Вот почему у Луция Сергия были все основания полагать, «что этопостановление (закон о домогательстве. – Д.Д.) вынесено против него» лично(Dio Cass., XXXVII, 29), и, если верить Цицерону, он, разозлившись, началугрожать Сульпицию расправой (Cic.
Mur., 49). Но даже если он и говорилнечто подобное, то дальше слов дело, по-видимому, не зашло, посколькуСульпиций все-таки остался жив, хотя, быть может, и был напуган. Впрочем,надо признать, что, несмотря на все неприятности, которые доставляли емусоперники, Катилине каким-то чудом удавалось сохранять бодрый и веселыйвид; он еще надеялся на Антония, который будто бы ему что-то пообещал140(Cic., Mur., 24) 331, и ходил по Городу в сопровождении огромной,вызывающей страх свиты, а его самоуверенность вызывала у противниковнескрываемое раздражение (Cic. Mur., 49).
Выросший в переломное для Римавремя, он прекрасно знал цену разнообразным лозунгам, которые не толькоотражали укоренившиеся в государстве противоречия, но и могли столкнутьмежду собой различные сословия, а также позволяли манипулироватьчестолюбием отдельных высокопоставленных лиц. И он нашел такой лозунг:это была всеобщая кассация долгов (Cic. Cat., II, 18, Ad fam. V, 6) – самоереволюционное и в то же время актуальное предложение 332. Нельзя сказать,что его не выносили раньше 333 – пару лет назад так уже делал один трибун(Dio Cass., XXXVII, 25), но у него ничего не вышло, зато теперь, после того,как закон Рулла, имевший острое социально-политическое значение, былпровален оптиматами, Катилина мог представить себя истинным защитникомвсех обездоленных (Cic.
Mur., 50; Sall. Cat., 35). Он сделал верный ход:проблемы с долгами имела значительная часть римского общества, и,разумеется, в их среде он сразу же приобрел большую популярность.Собственно, на это и была направлена его агитация: Катилина преследовалисключительно прагматические цели. Он хотел стать консулом, для этогоему нужны были голоса, а поскольку наказание за подкуп ужесточилось, онСкорее всего, Антоний обещал Катилине поддержать его кандидатуру, но врядли речь могла идти о чем-то большем. По крайней мере, Катилина ничего открыто неговорил о каких-либо иных обещаниях Антония, да и Цицерон не называет его в числезаговорщиков, а напротив, считает, что он верен сенату (Cic.
Mur., 84).332Судя по данным источников, его программа также включала в себя грабежи(Cic. Cat., II, 20) и разделение гражданских и жреческих должностей между егосторонниками (Sall. Cat., 21. Cic. Cat., II, 19). А. Голдсуорти полагает, что Катилинаговорил об этом совершенно открыто. См. Goldsworthy A. Caesar... P. 127. Однакоисследователь не учитывает того обстоятельства, что эти сведения, возможно, были всеголишь очередным измышлением Цицерона. Во всяком случае, публично Катилина вряд листал бы говорить о подобных вещах, иначе он отвратил бы от себя избирателей.333В 86 г.
до н. э. консул Луций Валерий Флакк пытался если не кассировать долги,то хотя бы сократить сумму выплат, чтобы в какой-то мере смягчить остроту проблемы.Он провел закон (lex Valeria de aere alieno), согласно которому все текущие долгисокращались на 75 процентов, то есть кредиторы получали лишь четверть долговойсуммы, т.к. долг выплачивался медью вместо серебра (Sall. Cat., 33,2; Vell.
Pat., II, XXIII2).331141развернул такую пропагандистскую кампанию, которая позволила бы емупривлечь на свою сторону как можно больше избирателей 334. Инымисловами, он пообещал им то, чего они хотели больше всего на свете, зная, чтоникто из других кандидатов не пойдет на такой шаг из страха навредитьсвоему реноме. Катилине же терять было нечего: он и так был на плохомсчету у оптиматов и пользовался репутацией радикала, так почему бы и недействовать в соответствии с той ролью, которую ему навязали, если этосможет помочь ему в достижении цели?Правда, не обошлось и без проблем.
Ведь Красс был одним из самыхкрупных кредиторов в Риме, если не самым крупным, и предложение списатьвсе долги вряд ли могло прийтись ему по вкусу, так что получается, в данномслучае Катилина сознательно действовал против его воли и вопреки егоинтересам, что свидетельствовало о происшедшем между ними разрыве. Но вкакой момент это случилось, и по какой причине, сказать сложно.
Так,например, Г. Ферреро полагает, что это произошло после неудачи с закономРулла, когда Красс и Цезарь поняли, что такими безрассудными методамиони ничего не добьются, к тому же, им не хотелось «компрометировать себячисто демагогическими элементами»335, и они решили прекратить поддержкусомнительных проектов.
С точки зрения М. Гельцера, Красс решил броситьКатилину после того, как шансы последнего на избрание в 63 г. резкоухудшились, т.е. когда Цицерон купил преданность Антония за провинциюМакедония, а потом помог Сульпицию провести закон de ambitu, из чегоможно заключить, что по версии М. Гельцера Красс перестал поддерживатьКатилину почти сразу после того, как тот провалился на выборах, и консуломстал Цицерон.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
