Диссертация (1146365), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Тотфакт, что в 64 г. до н. э. это были взаимоисключающие вещи – ведь такоймасштабный заговор, сопровождающийся насильственными действиями,наверняка отпугнул бы те самые массы, которые, наоборот, следовало122привлечь на свою сторону, - является вполне понятным 298.
Вот почему,проанализировав указанную речь, немецкий филолог Х. Шнорр фонКарольсфельд пришел к выводу, что, в сущности, она является не более, чемстилистическим упражнением Саллюстия 299, а потому ее ни в коем случаенельзя рассматривать как достоверное свидетельство о намерениях Катилинытого времени 300. М. Гельцер более осторожен в своих оценках: по егомнению, такая речь действительно могла быть произнесена Катилиной, нотолько уже в 63 г. до н. э 301.
Мы же склонны согласиться скорее с К. Х.Уотерсом, который полагает, что речь можно условно разделить на два планадействий – ученый называет их план А и план Б. План А состоял вконституционном решении проблемы, т. е. в достижении консулата мирнымисредствами, а план Б предполагал применение насилия в случае неудачи;Саллюстий же вслед за Цицероном post factum объединил оба плана в своемтексте, в результате чего и получилась такая странная речь 302.Правда,Цицерон пытался указать на наличие у Катилины «плана Б» еще в 64 г.
до н.э., когда намекнул в своей речи «In toga candida» на то, что незадолго довыборов его конкурент зачем-то купил у Квинта Галлия отряд гладиаторов, сучастием которых тот в свое время устраивал игры для народа (Ascon. P. 88).Антоний же, который, по словам Цицерона, снова находился под угрозойЕсть и другая точка зрения, которая, как следует из вышизложенного,представляется нам ошибочной: С.Л. Утченко доверяет датировке Саллюстия и относитданную речь к лету 64 г. , хотя и подчеркивает стремление Катилины реализовать своюпрограмму лишь по достижении консулата. См.
Утченко С.Л. Цицерон и его время. М.,1972. С. 159.299В пользу данного аргумента говорит также и то, что, поскольку сам Саллюстийна собрании заговорщиков не присутствовал, а протокол их «заседания» вряд ли ктонибудь вел, он при всем желании не смог бы узнать, что именно говорил Катилина, апотому, очевидно, сам придумал эту речь, опираясь на факты, ставшие известными послераскрытия заговора.300Schnorr Karolsfeld H.
von. Über die Reden und Briefe bei Sallust. Berlin, 1893. S. 2324. Мы привели здесь только основные примеры логических неувязок в данной речи, но вдействительности их гораздо больше. Подробный и обстоятельный анализ этой речиможно найти, например, у Э. фон Штерна: см. Stern E.
von. Catilina und die Parteikämpfe inRom der Jahre 66-63. Dorpat, 1883. S. 57-61.301Gelzer M. Sergius (Catilina)// RE. Bd 13,1. Hbd 27. Stuttgart, 1926. Sp. 1699.302Waters K. H. Cicero, Sallust and Catiline // Historia: Zeitschrift fur Alte Geschichte.Vol. 19. №2. S. l., 1970. P. 197-200298123разорения, продал весь свой скот и заложил пастбищные угодья, но сохранилрабов-пастухов – якобы для того, чтобы с их помощью организоватьвосстание, как он сам будто бы похвалялся (Ascon. P. 87 Cl.).
Конечно,маловероятно, чтобы Антоний мог публично сказать такую глупость, да ещеи накануне выборов, так что, возможно, Цицерон либо просто неверноинтерпретировал его слова (умышленно или нет – вопрос отдельный), либосам додумал причинно-следственную связь имеющихся фактов и выразил еевслух. К тому же, источники ничего не говорят нам об использованиипастухов или гладиаторов в насильственных целях перед выборами, из чегоможно заключить, что, по-видимому, приготовления, сделанные Катилиной иАнтонием,еслииимелиместобыть,тоносилиисключительноперестраховочный характер.Мы можем частично восстановить ход предвыборной борьбы, опираясьна сохранившиеся фрагменты речи Цицерона «In toga candida», а также накомментарии к ней Аскония, поскольку другие источники, к сожалению, непредоставляют на этот счет никаких сведений; отсюда можно сделать вывод,что выборы прошли в относительно мирной и спокойной обстановке и неповлекли за собой никаких эксцессов.
Всего у Катилины было шестьсоперников303; с одним из них он заключил союз, и только одного следовалопо-настоящему опасаться. Как нетрудно догадаться, в первом случае речьшла об Антонии, а во втором – о Цицероне. Надо признать, что из всехкандидатов Катилина и Антоний находились в крайне сложном положении,поскольку оба они пользовались поддержкой Красса (Ascon. P.
83 Cl.). Этообстоятельство могло как сыграть им на руку в том, что касалось финансовойчасти, так и навредить – прежде всего, в том, что касалось их репутации,которая и без того была небезупречной. Конечно, если бы они просто былилюдьми с не самыми высокими моральными принципами, то это, бытьможет, и не отразилось бы на их карьере, но коль скоро за их спинами стоялПублий Сульпиций Гальба, Гай Антоний, Луций Кассий Лонгин, КвинтКорнифиций, Гай Лициний Сацердот и Марк Туллий Цицерон (Ascon.P. 82 Cl.).303124Красс – первый богач Рима, явно склонявшийся в последнее время насторону оппозиции, у оптиматов возникали все основания забаллотироватьих и тем самым нанести удар по его амбициям.Красс же, насколькопозволяют судить обстоятельства, действительно подошел к делу со всейсерьезностью и не жалел средств на покупку голосов для своих кандидатов;это заставило сенат сделать попытку ужесточить закон de ambitu, ноокончательное решение так и не было принято, поскольку проведениюзаконавжизньвоспрепятствовалтрибунКвинтМуцийОрестин,воспользовавшийся своим право вето (Ascon.
P. 86 Cl.). Более того, Орестин– очевидно, чтобы сделать приятное Катилине 304 или его высокомупокровителю(а может быть, просто отрабатывая полученные деньги) –объявил, что считает Цицерона недостойным консульства (Ascon. P. 86 Cl.).В ответ на это заявление великий оратор за несколько дней до выбороввыступил в сенате с речью «In toga candida», в которой дал крайнеотрицательную характеристику деятельности и нравам Катилины и Антония(Ascon. P. 83 Cl.). Его задачей было не просто очернить своих соперников, апоказать, что их избрание может представлять немалую опасность длягосударства и таким образом подвести голосующих к мысли о том, чтогораздо лучше для сената и народа будет, если изберут кого-нибудь болееумеренного и благоразумного – например, его, Цицерона.
Своей цели ондостиг,апеллировавкстрахуримлянпередвозможностьюновойгражданской войны, каковая, как он показал в своей речи, вполне можетразразиться, если к власти придет такой радикал, как Катилина. Очевидно,немногим в то время хотелось повторения сулланской диктатуры или, чтохуже, возобновления террора, а то, что Катилина был способен на такиевещи, оратор показал через призму его прошлого, особенно заостриввнимание на таком факте его биографии, как убийство народного любимцаПримерно в это время Катилина заключил брак с родственницей Орестина –Аврелией Орестиллой, так что, возможно, свою роль здесь сыграли личные связи: GruenE. The Last Generation of the Roman Republic…P.
218; Marshall B. A HistoricalCommentary…P. 311. Подробнее о браке см. ниже.304125Марка Мария Гратидиана (Ascon. P. 84, 90 Cl.). Таким образом Катилина былзаклеймен как типичный сулланец и, в целом, опасный для общества субъект.Справедливости ради стоит отметить, что он и сам дал повод ковсякого рода сплетням о себе тем, что в разгар предвыборной кампаниивзялся устраивать свою личную жизнь и женился на Аврелии Орестилле даме, в которой, по едкому выражению Саллюстия, порядочный человек несмог бы похвалить ничего, кроме красивой внешности (Sall. Cat., 15).
С этимбраком была связана скандальная история (впрочем, судя по тому, что пишутантичные авторы, в любом деле, к которому был причастен Катилина, необходилось без скандалов). Говорили, будто Орестилла сомневалась, стоитли вступать в брак с Луцием Сергием, так как боялась его взрослого сына отпервого брака, и тогда Катилина, узнав об этом, решил проблему сосвойственной ему логикой: раз он хочет жениться, а единственнымпрепятствием для этого является сын, то от сына надо избавиться, что он исделал, убив его (Sall. Cat., 15, 2; App.
BC., II, 2; Val. Max., IX, 1, 9). Было этов действительности или нет, сказать сложно: во всяком случае, врагиприписывали Катилине совершение такого преступления, и впоследствииЦицерон воспользовался этой сплетней, когда произносил свою ПервуюКатилинарию (Cic. Cat., I, 14). А вот сказал ли он что-нибудь на этот счет вречи «In toga candida», неизвестно, потому что в сохранившихся еефрагментах нет никаких упоминаний об убийстве Катилиной сына 305.По мнению Э.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
