Диссертация (1146365), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Подробнее об этом см. Pina Polo F. Veteres Candidati:354153неприлично, а, может быть, даже и смешно. Поэтому вряд ли стоитудивляться реакции Катилины на очередное поражение: его честолюбию былнанесен чудовищный удар, и то, что он совершил вслед за этим, было, какнам кажется, поступком отчаявшегося человека, лишенного уже всяческойнадежды. Кроме того, как считает М. Кери, свою роль здесь мог сыграть ивопрос чести: ведь, пообещав своим сторонникам, имевшим проблемы сдолгами, tabulae novae, Катилина не мог позволить себе их разочаровать 356.Рассмотрим, что сообщают источники о том, каковы были теперь егонамерения.
Больше всего сведений на этот счет приводит Цицерон. «Разве тыне помнишь, – спрашивает он Катилину, – как… я говорил в сенате, что вопределенный день, а именно за пять дней до ноябрьских календ, возьметсяза оружие Гай Манлий, твой приверженец и орудие твоей преступнойотваги? И я же сказал в сенате, что ты назначил резню оптиматов на день зачетыре дня до ноябрьских календ — тогда, когда многие из первых нашихграждан бежали из Рима. Можешь ли ты отрицать, что… ввиду отъезда всехостальных ты был бы вполне удовлетворен, если бы тебе удалось убитьодного меня, коль скоро я остался в Риме? » (Cic. Cat., I, 7). Плутархповторяет его версию: Цицерон у него прекрасно осведомлен о том, чтоКатилина «готовит страшную резню», а «Манлий с большою шайкою бродитокрест этрусских городов, каждый миг ожидая новостей из Рима», и этиданные не вызывают у автора никакого сомнения (Plut.
Cic., 15). Дион жеКассий вскользь замечает, что были все основания полагать, будто «в городемятеж», а «вести из Этрурии» оказались такими, что вынудили сенат пойтина крайние меры (Dio Cass., XXXVII, 31). Вот, в сущности, и все, чтоизвестно из источников. Если обобщить эти сведения, то получается, чтореализация плана была назначена на конец октября, и Катилина собирался,объединив усилия заговорщиков в Риме и вспомогательных войск изLosers in the Elections in Republican Rome // Vae Victis! Perdedores en el mundo antiguo.Collecció Instrumenta, 14. Barcelona, 2012.
P. 63–82.356Cary M. Rome in the absence of Pompey… P. 494.154Этрурии, осуществить внезапное нападение, застать Город врасплох и убитьЦицерона, а также - руководителей правящей группы нобилитета (Cic. Cat., I,7; Plut. Cic., 15. Dio Cass., XXXVII, 31).Далее древние авторы сообщают, что имеющееся у него в запасе времяКатилина посвятил подготовке к осуществлению операции. Всем военнымпоселенцам, которых он вызывал в Рим для подачи голосов на выборах, онприказал вернуться туда, откуда они приехали.
Затем будто бы отправилнекоторых из своих соратников в те провинции, где «каждый из них, как оножидал, мог бы быть ему полезен»: Манлия – «в Фезулы и ближайшую к нимчасть Этрурии», некоего камеринца Септимия – в Пиценскую область, ГаяЮлия – в Апулию (Sall. Cat., 27,1), кого-то – в Цизальпинскую Галлию, акого-то – в Капую и на юг Италии (App. BC, II, 2). Также он якобы мограссчитывать и на помощь Публия Суллы в Кампании (Cic.
Sulla, 60). Однакосудить о той или иной деятельности возможно лишь по результату, а висточниках на сей счет ничего не сказано. Сообщается, что Катилинаотправлял людей в разные области, но об их деятельности там ничего неизвестно. Нет доказательств того, что они действительно возмущали тамместное население или проводили набор войск – все имеющиеся по данномувопросу сведения ограничиваются лишь констатацией факта того, чтоКатилинаприказал им уехать.Конкретные данные есть лишь одеятельности Манлия, однако более вероятным представляется, что онотправился в Этрурию не потому, что его туда направили, а по собственнойдоброй воле. Во всяком случае, из послания, которое он позднее адресовалКв. Марцию Рексу (Sall.
Cat., 33)357, следует, что Манлий действовал вЭтрурии автономно: по крайней мере, о Катилине он в этом послании неупоминал и даже готов был сложить оружие в том случае, если еготребования будут удовлетворены. Вероятно, после того, как КатилинаВ переводе В.О. Горенштейна говорится, что это послание представляло собойписьмо, однако более вероятно, что послание было устным: Williams K.F. Manlius’Mandata: Sallust Bellum Catilinae 33 // CPh, Vol. 95, No. 2. Chicago, 2000. P.
160-171.357155проиграл выборы, Манлий понял, что не сможет решить долговые проблемызаконным путем, вернулся в Этрурию и поднял восстание. Катилина же, повидимому, впоследствии договорился с ним о совместных действиях 358,однако произошло это, вероятно, не раньше октября. Таким образом,сообщения о попытке организации восстания в Италии со стороны Катилиныможно поставить под сомнение.Что же касается заговора внутри Города, то бездействие конспираторовв этом смысле также весьма показательно. Не исключено, что послепоражения на выборах Катилина и его сторонники в самом деле обсуждаливозможность присоединения к Манлию и решали, как нужно будетдействовать в этом случае, но, как показывает практика, дальшепланирования и дискуссий на эту тему дело у них, судя по всему, непродвинулось.5. Поражение КатилиныБлагодаря своим осведомителям «лучший из консулов» знал отом, какие ведутся разговоры и что происходит (App.
BC, II, 3), и пыталсядонести эту информацию до отцов: известно, что проблему заговораобсуждали в сенате 22 сентября (Suet. Aug., 94; Gell. Noct. Att., XV, 7), нотогда мало кто поверил Цицерону (Cic. Cat., I, 30), поскольку доказательств унего все еще не было. Да и Антоний стал вести себя весьма двусмысленно:«в то необычайно грозное и опасное для государства время, когда все былиохвачены страхом, а кое-кто питал подозрения против него самого, Антонийне захотел ни оправдаться, опровергнув эти подозрения, ни успокоитьопасения, прибегнув к притворству», - говорил про него Цицерон. ДионКассий уже прямо причисляет Антония к заговорщикам (Dio Cass., XXXVII,30), но, похоже, что до участия в их планах он все же не дошел и ограничился358Waters K. H. Cicero, Sallust and Catiline...
P. 201; Seager R. Iusta Catilinae //Historia.. 1973. Bd. 22. S. 241.156лишь простым сочувствием, потому что Цицерон признается, что постоянно«сдерживал и останавливал» его, а их общий квестор Публий Сестий, хотя иотносился к Антонию с уважением, но в то же время внимательно за нимнаблюдал (observavit – см.
Cic. Sest., 8-9). В итоге дело кончилось тем, чтоАнтоний даже «удостоился похвалы за то, что он порвал с участниками этогозаговора всякие личные и официальные отношения» (Cic. Cat., III, 14), но,судя по тому, что Цицерон упоминает об этом только в третьей речи противКатилины, не исключено, что Антоний перешел на сторону победителейлишь тогда, когда уже окончательно стало ясно, что дело заговорщиковпогибло, и поддерживать их, пусть даже очень осторожно и тайно, больше неимеет смысла. «Многие люди строят дружбу и вражду с учетом влияниядругих людей и собственных выгод», - философски замечает по этому поводуДион Кассий.
Он признает, что Антоний перестал питать добрые чувства кКатилине, как только увидел, что тот слаб (Dio Cass., XXXVII, 39), но этослучилось уже намного позднее, а пока он еще действительно мог связыватьс заговорщиками какие-то надежды.В целом же у Цицерона были достаточно серьезные основания длябеспокойства: он понимал, что, если хоть что-то из того, что он говорил всенате о готовящемся заговоре, не подтвердится, то его ожидают крупныенеприятности. Действовать без санкции отцов он не имел права (Sall.
Cat.,29), поэтому ему оставалось только ждать. Плутарх пишет, что в ночь с 20 на21 октября Цицерону, наконец, повезло: поздно ночью к нему в несколькотеатральной манере явились Красс, Марк Марцелл и Метелл Сципион, ипередали анонимные письма, в которых Катилина предупреждал их оготовящейся резне и советовал поскорее покинуть Город (Plut.
Cic., 15. DioCass., XXXVII, 31). Прочитав одно из этих писем, Красс, по словам писателя,«тут же бросился к Цицерону — в ужасе перед грядущим бедствием и,вместе с тем, желая очистить себя от обвинений, которые падали на него изза дружбы с Катилиной» (Plut. Cic., 15), и, если это действительно было так,157то подобное поведение вовсе не делает ему чести. Ведь Катилина, бытьможет, впервые в жизни решил поступить благородно и предупредил своегобывшего друга о грозящей опасности, а тот предал его, чтобы сохранитьлицо перед консулом. С другой стороны, не исключено, что Красс простоперестраховался: сказал Цицерону то, что тот и так знал, но чего было быдостаточно для того, чтобы защитить его, Красса, от обвинения в соучастии вслуче, если заговор провалится; и в то же время не сообщил ничего, чтомогло бы навредить Катилине, если заговор увенчается успехом 359. Инымисловами, финансист, как всегда, попытался усидеть на двух стульяходновременно, и, надо признать, у него это неплохо получалось 360.
Цицеронже был счастлив: демарш Красса служил доказательством того, что отныневсе отношения между заговорщиками и оппозицией прекратились, и этозаставило консула почувствовать себя немного увереннее. В надежде, чтотеперь его, наконец, послушают, он созвал на следующий день сенат 361 иприказал адресатам зачитать письма вслух. Потом выступил бывший преторКвинт Аррий и сообщил об идущих в Этрурии приготовлениях, а Цицерондобавил, что, насколько ему известно, 27 октября Манлий должен начать тамвосстание, а 28 октября заговорщики планируют перебить в Риме всех самыхвлиятельных сенаторов. Его речь произвела на отцов столь сильноевпечатление, что сенат был вынужден уступить и сделать то, чего Цицерон359Oman Ch.
Seven Roman statesmen of the later republic. London, 1903. P. 184Развивая свою концепцию, Э. Т. Сэлмон считает, что Красс намеренно выдалинформацию Цицерону с тем, чтобы убедить власти в наличии чрезвычайной ситуации,которая позволила бы ему или Цезарю получить армию, а также очистить себя отподозрений в соучастии. См. Salmon E. T. Catiline, Crassus and Caesar… P. 315. Но, какбыло показано нами выше, первое предположение маловероятно, а вот второе – вполнесправедливо.361Некоторые ученые, например, Т. Моммзен, полагают, что консульские выборыпроисходили в октябре и из-за этого путают настоящее заседание сената с тем, котороесостоялось за день до выборов и на котором Цицерон, рассказав отцам о речи Катилиныперед его сторонниками, предложил ему объясниться (см.
Моммзен Т. История Рима… С.172) . Но мы придерживаемся той же точки зрения, что и К. Йон, убедительнодоказавший, что выборы происходили в конце июля или начале августа, а потому этобыли два совершенно разных заседания сената. См. John C. Die Entstehungsgeschichte derCatilinarischen Verschwörung... S.
750.360158от него и добивался – принять senatus consultum ultimum; это былоравносильно объявлению чрезвычайного положения и наделению консуловдиктаторскими полномочиями для спасения государства (Sall. Cat., 29; DioCass., XXXVII, 31; Plut. Cic., 15). Пользуясь моментом, Цицерон такжеиспросил себе вооруженную охрану, и получил ее (Cic. Cat., I, 7; III, 5; Plut.Cic., 16), а те оптиматы, которые считали себя достаточно влиятельными длятого, чтобы их могли захотеть убить, в спешном порядке покинули Город(Cic. Cat., I, 7). Впрочем, беды пока ничто не предвещало, и на улицах городабыло довольно спокойно.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
