Диссертация (1145204), страница 35
Текст из файла (страница 35)
При этом любая рецепция превращается вАристотель. Метафизика / пер. А. В. Кубицкого. // Аристотель. Соч. в 4-х тт. Т. I / ред.В. Ф. Асмус. М.: Мысль, 1986. С. 171-172.322171бессодержательно-формальное восприятие, где приоритет всегда остается заформой, отбрасывающей все, что в нее не умещается.Человек-вещь,человек-объектохватывается«окружающейсредой»,лишаясь собственно «мира», и именно формализованная когитальность «здравогосмысла» и является изнанкой этой аффективной развертки. Сравнивая этукогитальность с архаическим мировидением, Я.
Голосовкер пишет: «Диалектиказдравого смысла… не усматривает диалектических ходов логики в неожиданныхчудесах и химеризмах мифа и благоразумно отворачивается от всего чудесного,если оно не может быть разоблачено, то есть не может быть расчудесено.Формальная логика не любит переживать конфуз» 323.Логика «здравого смысла» обращает в угрозу, в опасность любуюонтологическую содержательность, создавая одновременно тревогу как базовыйнастрой. Экзистенциальная несоразмерность «здравого смысла» и его сценариевчеловеческой жизни проявляется в страхах и смятении, которые прикрываютсяобщепризнанным оптимизмом.
Так, Ж. Женетт отмечает, что «современныйчеловек ощущает свою временную длительность как “тревогу”, свой внутренниймир как навязчивую заботу или тошноту; отданный во власть “абсурда” итерзаний, он успокаивается, проецируя свою мысль на вещи, конструируя планыи фигуры, черпая таким образом хоть немного устойчивости и стабильности изпространства геометрического. По правде говоря, гостеприимство этогопространства-укрытия само по себе весьма относительно и временно, ибосовременные наука и философия как раз заняты тем, что путают удобныеориентиры “геометрии здравого смысла”, изобретают головоломную топологию,где есть пространство-время, искривленное пространство, четвертое измерение,новыйнеевклидовскийликуниверсума,тоопасноепространство-головокружение, где строят свои лабиринты некоторые современные художникии писатели» 324.Голосовкер Я.
Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. С. 11.Женетт Ж. Пространство и язык / пер. Е. Гальцовой // Женетт Ж. Работы по поэтике.Фигуры: т. 1-2. Т. 1. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. С. 127.323324172И все же анонимный, доиндивидуальный, безличностный «здравый смысл»отклоняет тонкие и сложные формы связанности сакральной логики и мышленияс поступанием «Я». Поэтому он «играет главную роль в сигнификации, но неиграет никакой роли в даровании смысла» 325. В результате спонтанностьмышления и поступания сводятся к нулевой отметке, где они обращаются в«реакции», провоцируемые «стимулами» и их субститутами-знаками, такжеоперирующими как «стимулы».Можносказать,что«векРазума»оказался,посутисвоей,мертворожденным: разум предполагает волю, существует с ней неразрывно, ноэтот «век» заклеймил волю, силу, власть как преступление, как девиацию.
Им насмену пришли аффекты.«Здравый смысл», отклоняя символическое, сакральное, парализует и силувоображения,благодарякоторойпроисходитупаковкафеноменальностичувственного поля в образные ряды. При этом, как пишут Т. В. Адорно и М.Хоркхаймер, «захирение способности к воображению и спонтанной реакции употребителей культуры сегодня уже не нужно сводить к действию определенныхпсихологических механизмов. Ее продукты сами, и, в первую очередь, самыйхарактернейший, звуковой фильм, парализуют какую бы то ни было возможностьдля них обладать такого рода способностями» 326. Также и новости в прессе,например, совершенно не предполагают открытой перспективы для развития ввоображении сюжетов, представленных в них.
В. Беньямин рассуждает об этом вэссе «Рассказчик», где он противопоставляет рассказу, находящемуся на гранивымирания, новый тип общения, конституированию которого поспособствовалапресса, – информацию. По мысли Беньямина, эпическое повествование не даетникаких психологических объяснений описываемым событиям, раскрываямножество расходящихся путей их интерпретации. В отличие от рассказа, словнопризывающего подумать, «информация представляет интерес тогда, пока онаДелез Ж. Логика смысла. С. 100.Адорно Т. В., Хоркхаймер М.
Диалектика просвещения. Философские фрагменты /пер. с нем. М. Кузнецова. М.; СПб.: Медиум, Ювента, 1997. С. 157.325326173нова. Она живет только в этот момент, она должна исчерпать и объяснить себя, нетеряя времени» 327.Дискурсы, не способные генерировать смысл и, при этом, лишенныечувства собственных границ, безудержно расползающиеся по всем территориямсоциальной жизни, порождают слепое сознание массы, охваченное в своейслепоте страхом и надеждой. В результате подобных социокультурныхтрансформаций происходит то, что в психонализе именуют регрессией.
Какпишут М. Хоркхаймер и Т. Адорно, «сегодня регрессия масс – это неспособностьсобственными ушами слышать неслышимое, собственными руками дотрагиватьсядо неосязаемого, это – новый вид ослепления, который приходит на смену любойиз побежденных форм мифического ослепления»328.Однако же принцип рецептивности «здравого смысла», можно сказать,содержит и положительный потенциал: возможности принятия действительности«обыденным сознанием» достаточно велики. Хотя нельзя не заметить, чтозачастую это переходит во всепринятие. Как пишет М. Хайдеггер, «этавсеоткрытость, правящая существованием людей друг с другом здесь, со всейотчетливостью показывает нам, что мы – это по большей части не мы сами, нодругие, – нас живут другие.
Кто же эти? Оно незримо, неопределимо, оно никто,– но не ничто, а самая собственная настоящая реальность нашего повседневногосуществования здесь» 329. Это «неопределимое», «незримое» Оно, das Man простолишено «мира», также как и «мир», – если же о нем все-таки заводят речь, –лишен границ, лишен какой-либо обличенности.
Такое «Я» определивается тем,что приходит извне, – оно буквально безгранично открыто любым воздействиям.И, если обратиться к «здравому смыслу», лишенному в своей сущностиинтенсивного и само-стоятельного Я, то совершенно явно его вечное«оппонирование» символическому. Дело в том, что символы, выступаяБеньямин В.
Рассказчик. Размышления о творчестве Николая Лескова // Беньямин В.Озарения / пер. Н. М. Берновской, Ю. А. Данилова, С. А. Ромашко. М.: Мартис, 2000. С. 350.328Адорно Т. В., Хоркхаймер М. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. С.53-54.329Хайдеггер М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея и борьба заисторическое мировоззрение в наши дни. М.: Гнозис, 1995. С.164.327174«энергийными» образованиями (П.
Флоренский), поставляют жесткие и строгиекритерии раз-личения смыслов и, в первую очередь, – по их интенсивности, а,точнее, – по ее «стилю-форме». Они порождают различенность ландшафтовмышления. Сознание же «человека-массы», отклонившее символическое, –фрагментизировано.Потерядискриминативныхкритериевведеткравнозначности смыслов, к их синонимичности. Потому-то и жизнь индивида,охваченная логикой «здравого смысла», начинает выстраиваться в соответствии спринципом «anything goes», «все сойдет».Крометогодесимволизированное,обыденноесознаниелишаетсявыделенных смысловых точек, способных быть аттракторами его поля, и темсамым, – вызывать к жизни «истории с сюжетами». Жизненный путь индивидаобращается в жизнь, «историю без сюжета», в монотонную серию, – иначе говоря,фрагментарность обыденного сознания связана с его особой темпоральностью.В.Беньямин,обнаруживаятенденциюкутратесюжетностивновоевропейских жизненных мирах и, в частности, в литературе, напрямуюсвязывает ее с девальвацией конститутивной ценности опыта и уникальностичеловеческой жизни в целом.
Дело в том, что история, рассказ рождается в опытерассказчика и в то же время несет в себе интенцию его диссеминации: «Сутьрассказа не в том, чтобы рассказать о деле в чистом виде, о деле «самом по себе»,как в информации или рапорте. Он погружает это дело в жизнь рассказчика,чтобы затем вновь извлечь его оттуда. Оно оставляет в рассказе след рассказчика,как на поверхности глиняной миски отпечатали след руки гончара» 330. В своюочередь,обесцениваниеуникальногожизненногоопыта,здесь-бытияи,соответственно, рассказа связано с отклонением смерти как «экзистенциальногофеномена здесь-бытия» за пределы «жизненного мира».
В эссе «О некоторыхмотивах у Бодлера» Беньямин пишет: «Продолжительность, избавленная отсмерти, обладает дурной бесконечностью орнамента. Она делает невозможнымпривнесение в себя традиции. Это воплощение переживания, облаченное во330Беньямин В. Рассказчик. Размышления о творчестве Николая Лескова. С. 352.175взятое напрокат платье опыта»331, – иными словами, жизнь превращается всимуляцию опыта. Следуя логике Беньямина, можно сказать, что «опыт»,складывающийсяврезультатепрохожденияжизненногопути,в«раз-очарованном» (М.
Вебер) новоевропейском мире замещается «переживаниями»,в-печатлениями, которые не накапливаются и не седиментируются, упаковываясьв «чистые формы» прошлого (Ж. Делез).Если обратиться к «синтезам времени» Ж. Делеза, то совершенно очевидно,что в размерности «здравого смысла» происходит лишь сжатие «настоящих»,которое, однако, никогда не обращено ни к памяти, ни к пониманию. Это – всегда«пассивный синтез», то есть синтез, который никогда не схватывается и неопознается практиками сознания.
Звучит парадоксально, но сознание «здравогосмысла» предстает, по крайней мере, в темпоральном измерении, как своего родабессознательное. «Время субъективно, но это субъективность пассивногосубъекта» 332, – отмечает Делез. Этот «первый синтез» времени всегдаопределяется логикой актуализма, удерживающей неизменность структурностинастоящего, – так складываются привычки, вообще, и «привычка жить», – вчастности, основанная на «ожидании, что “это” продолжится, что один изэлементов последует за другим» 333.
Гомогенизация темпорального потокапрокладывает дорогу «предвидению», но предвидению весьма специфическому, –посутидела,происходитпроецирование,сериация,мультипликация«настоящего», которое и опознается в будущем. И устойчивость этого процессаобусловлена тем, что привычка тесно переплетается с «удовольствием»,рождающимсяв«выманивании»«созерцающимсознанием»различияуповторения.
Происшествия и акты, сопутствующие настоящим мгновениям в ихнеизменной структурности, сменяют друг друга, однако «есть блаженствопассивного синтеза; мы все – Нарциссы в силу удовольствия, которое мыБеньямин В. О некоторых мотивах у Бодлера // Беньямин В. Озарения / пер. Н. М.Берновской, Ю.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
