Диссертация (1145204), страница 30
Текст из файла (страница 30)
По сути, именно аффицирование самости и придаетжизненностьсемиотическо-дискурсивнойиинституциональнойстратам.Существенно заметить, что если речь идет о сегодняшней действительности, вцентре внимания оказываются не столько «способы идентификации Я», сколькоидентификационные техники сборки именно «человека-массы» и коммунальноготела.При этом все эти три измерения – семиотическое, институциональное иантропологическое – пронизаны единым аффективно-эмоциональном настроем,который предлагает отчетливо стилизованное оформление.
Этот «настрой»,понимаемый в хайдеггеровском смысле, как раз и оказывается полем резонансаФуко М. Использование удовольствий. Введение // Фуко М. Воля к истине: по тусторону знания власти и сексуальности. Работы разных лет / пер. с фр. М.: Касталь, 1996. С.269-306.284146семиотического, институционального и антропологического измерений, онсоздает их связанность.
В частности, именно об этом говорит П. Бицилли, когдапытается вскрыть основание социализма: «Cвоими корнями социалистическоемировоззрение так тесно сплелось с корнями мировоззрения христианскоцерковного, что, подкапываясь под последнее, социализм тем самым подрываетсобственную базу.
Социализм питается и держится тем духом догматизма, тойверой в возможность обладания абсолютной, полной, конечной истиной, которыесоставляют первооснову христианской культуры. Развеется этот дух, иссякнет этавера – и догматический социализм увянет, подобно растению, лишенномупитательных соков. Социализм – последняя разновидность специфическисредневекового исторического понимания. В новом обличье в построенияхсоциалистов перед нами предстает все та же старая философия истории, сводящаявесь исторический процесс к неустанной борьбе «злых» и «добрых», безусловнозлых и безусловно добрых. Место церкви угнетенной и воинственной заменяетугнетенный и воинствующий пролетариат.
Ему противопоставляется «мир»(правящие классы), с которым у пролетариата нет ничего общего, интересыкоторого во всем противоположны интересам пролетариата, над которымпролетариат призван восторжествовать (ecclesia triumphans), чтобы уничтожитьего как «мир» и «принудить» (compelere intrare) его членов в лоно единого,внутренне абсолютного целостного социального союза» 285.Таким образом, «человек-масса» институционально обрамляется властью,которую можно определить как различающее соотношение сил/воль.
В результатеразворачиванияподобногоразличенияучреждаютсятрансиндивидуальныеинстанции, которые обслуживают бытие-с-другими и задают определенныйнастрой этого бытия. Прежде всего, речь идет об аффективности в конъюнкции ссемиотическими практиками, лишенными сакрально-символических оболочек,что и становится той почвой, на которой произрастают «мифы мистериимассовогообщества»(С.Московичи):«мифы»,–недолгоживущие,необязательные и не обязывающие; «мистерии», – лишенные каких-либо тайн.285Бицилли П. Элементы средневековой культуры.
СПб.: МИФРИЛ, 1995. С.200-201.147Одновременновэтойдостаточноотчетливойфеноменальностиприсутствуют, пусть не всегда видимо, но конститутивно процессы, порожденныемассовым обществом: «миры» XVIII-XX веков, выстроенные на «массовомосновании», неизбежно втягивают в социальную жизнь мощные и предельноопасные по своей деструктивности коммунальные, то есть доиндивидуальные ивнеличностныесилы.Обугрозеихпоявлениясодержитсянемалопредостережений в европейской интеллектуальной культуре, и опасность этаосознавалась уже в веке XIX: достаточно вспомнить И. Тэна 286, Г. Тарда287, Г.Лебона288, С.
Сигеле 289, Ф. Ницше290. Постоянно и предельно близко кповерхностисоциальнымисоциальнойжизниинституцияминаходятсяпластыненадежно«коллективногосдерживаемыебессознательного»,способного принимать самые различные и непредсказуемые личины: это и язык,который определялся Гумбольдтом как проявление «духовной силы нации» 291 икоторый становится у Лакана самим бессознательным; это и «архетипыколлективного бессознательного» К.
Г. Юнга, проявляющиеся сегодня то в виде«ментальности общества», то в форме этнического или национальногосамосознания, хотя функционирует подобное «самосознание» на уровнебессознательного, ав лучшем случае–каксвоегорода социальное«подсознание»; это и, как это ни парадоксально, культура, прочитываемая втерминах этничности, национальности, классовости и тому подобных сообществи коммунальных образований; наконец, это и сама масса как феноменТэн И. А. Происхожденiе современной Францiи. Томъ 1,2,3 // URL:http://elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012002&id=3470&cType=1(датаобращения:17.09.2013).287См.: Тард Г. Мнение и толпа // Психология толп.
М.: Институт психологии РАН; Издво КСП+, 1998. С. 257-408.288Лебон Г. Психология толп // Психология толп. М.: Институт психологии РАН, Изд-воКСП+, 1998. С. 15-256.289Сигеле С. Преступная толпа. Опыт коллективной психологии. М.: АкадемическийПроект, 2011. 73 с.290Ницше Ф. К генеалогии морали. Полемическое сочинение / пер.
К. А. Свасьяна. //Ницше Ф. Сочинения в 2 т. Т. 2 / сост., ред. и авт. примеч. К. А. Свасьяна; пер. с нем. М.:Мысль, 1996. С. 405-524.291 Гумбольдт В. фон. О различии строения языков и его влиянии на духовное развитиечеловечества // Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию / пер. с нем. под ред. и спредисл. Г. В. Рамишвили. С. 47.286148новоевропейского«мира»,отсылающаякочагамкакразсоциальногобессознательного, лишенного каких-либо символических форм, а, в лучшемслучае, – «оформленная» в квазисимволические «упаковки».И, более того, сами институции, активно обслуживающие массу и ееразличные феномены, запускают в действие нечто бессознательное. Как пишет К.Юнг, «пока каждый из нас уверен, что он представляет собой лишь собственноесознание, превосходно исполняющее свои обязанности и служащее добыческромного достатка, никто не замечает что вся эта рационально организованнаятолпа, именуемая государством или нацией, влекома какой-то безличной,неощутимой, но ужасной силой, никем и ничем неостановимой» 292.Политизация «игры сил», характерная для новоевропейского «мира»,изначально выстраивается вокруг государства как института, концентрирующегов себе значительные властные ресурсы, и, что самое главное, – ресурсылегитимизации.Процессы вытеснения и замещения сакрально-религиозных институцийполитическим, сохраняющим при этом универсалистские интенции, которыеприсущи христианской традиции, воплотились в институтах власти.
Вместе с тем,эта политизация несла в себе деперсонализацию, неразрывно связанную и смассовизацией, и с анонимизацией институций власти. До определенной степениэти процессы воплотились уже в абсолютистском государстве, выступившемэтатизмом, который выстраивает и легитимизирует новую феноменальность насобственной основе, не запрашивая ни религиозных, ни каких-либо иныхсоциальных санкций, а напротив, придавая легитимность всем иным исоциальным, и религиозным, и культурным феноменам. Достаточно вспомнитьучреждение Академии изящной словесности Людовиком XIV, академий наук воФранции, России, Пруссии, Лондонского королевского общества, императорскихи королевских театров, университетов, колледжей, лицеев и т.п.
В структурностиабсолютистского государства власть выступила на поверхность социальнойЮнг К. Психология и религия / пер. А. Руткевича // Юнг К. Архетип и символ. М.:Renaissance, 1991. С. 163.292149жизни и возвысилась над ней, воспользовавшись ситуацией «расколдования» исегрегации (католики/ протестанты), почти мгновенно принимая на себя функции«всеобщей» легитимизации и конституирования.
Уже Аугсбргский мир былявным знаком переворачивания всей ситуации, санкционируя формулу «чьявласть, того и религия» (“cujus regio, eujus religio”), подготовленную «АпологиейАугсбургского исповедания».Таким образом, и формирование социальности Нового времени, и егополитическойутратойимфеноменальностисимволическогосопровождаетсяизмерения.десакрализациейВернее«мира»,говоря,символытрансформируются и смещаются в политическое измерение, и на какое-то времяполитика принимает на себя функцию религии, сохраняя фундаментальныерелигиозные интуиции, но пытаясь в то же время придать им новуювыразительность и интенциональность. Как отмечает К. Шмитт, «все точныепонятиясовременногоученияогосударствепредставляютсобойсекуляризированные теологические понятия» 293.
Утверждение это может бытьотнесено и к понятиям собственно политическим, и к политическим теория иидеологиям, – все они обретают значимость, лишь когда несут в себе явно или неявно темы собственно антропологические, которые являются ядром религиозногоопыта: природа человека, его сотворение, «первородный грех», спасение,освобождение от того, что скрывает истинную природу, возвращение к истиннойсути, желание справедливости, единая «правоверная» церковь, объединяющаявсех в единое «тело Христово».Однако, как пишет М. Шелер, в связи со смещением конститутивногооснованияновоевропейскойдействительностивполитическоеизмерениевозникают определенные проблемы, которые затрагивают, в первую очередь,само существо жизни человека, его этос.
Шелер отмечает, что «несомненнохристианский этос неотделим от религиозного воззрения христианина на мир иБога. Без него христианский этос лишен смысла, и благонамеренные потуги датьШмитт К. Политическая теология. Четыре главы о суверенитете / пер. Ю. Корица //Шмитт К. Политическая теология. Сборник. М.: КАНОН-пресс-Ценность, 2000. С. 57.293150ему в целом мирское толкование, свободное от религиозного содержания, найти внем принципы всеобщей “гуманной” или религиозно “беспредпосылочной”морали по сути своей обречены на неудачу – все равно, предпринимаются ли онидругом или врагом христианской религии»294. Несомненно, М.
Шелер прав, чтохристианство в своей сущности этосно, но столь же несомненно, что он явноабсолютизирует религиозные формы связанности и утверждения этоса, –проблема как раз заключается в том, что Новое время затребовало новые формы иконституирования, и утверждения, и ими оказались, если говорить о тенденции иперспективе, в первую очередь, формы политические, освободившиеся отрелигиозности, но в то же время активно использовавшие христианские ресурсыдля обеспечения своего существования. Это объясняется тем, что «христианствосохранилонетолькосущественныесоставныечастисоциокосмическойинтерпретации реальности, но и, прежде всего, сопряженную с ней политическуютеологию, перешедшую от древневосточного мышления в средневековье иотчасти даже – в первую очередь в католическом мышлении – в Новое время» 295.Подобная укорененность политического в религиозных практиках и институтахнеизбежнопорождаетэкзистенциализациюиэстетизациюполитическихфеноменов.Абсолютизм, с которым изначально связаны политизация и этатизм,превратил подданных в «население», «народ», «нацию», иными словами, – в«коммунальные тела», «social body» (Т.
Гоббс), «массы». Начиная с XVII века вфокусе этатистских структур и институтов (больницы, армия, психиатрическиеклиники, школы, пеницитарная система) оказывается «тело-машина». В XVIIXVIII веках активно разрабатываются «дисциплины» тел, благодаря которымсоциализируемые тела обретают требуемую институициями эйдетику, в нихинсталлируются достаточно жестко определенные комплексы аффективныхпрактик и т.п. При этом дисплинарность влечет за собой один из центральныхШелер М. Ресентимент в структуре моралей. С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
