Диссертация (1145195), страница 41
Текст из файла (страница 41)
Фундаментом не только человеческих, но и естественных природ взаимоотношений оказывается эротическое начало, котороеопределяет в том числе и свойственную человеку тягу к божественному началу,самопожертвованию и обретению себя в Боге посредством любви, а иногда и муки, которую человек добровольно претерпевает. Когда дело касается уязвленногосамолюбия, интенсивность такого переживания может и не быть ярко выраженной, или же напротив, если мы говорим о стремлении к ближнему или творцу, онаоказывается абсолютной и даже способной преобразить страдание в блаженство.Сила любви и эротического желания позволяет любому человеку ощутить и принять в любви и желании как всю полноту собственного бытия и бытия любимогоим человека, так и мистическую полноту Божественного бытия.305Фромм Э.
Искусство любить. С. 50.2004.5. Нагота в зеркале мира306Нагота является неотъемлемой и естественной частью общения врача и пациента. Обнаженность больного — это естественное условие осмотра. Так повелось с античности. Однако, в истории Европы были периоды, когда в обществесуществовал строжайший запрет на обнажение. Диагност средневековья обязанбыл догадаться о состоянии тела пациента по его рассказу, который из-за страхабольного перед врачом или стыда пациента за свою болезнь редко бывал искренени правдив. На приеме у врача в викторианской Англии больной вынужден был,рассказывая о своих симптомах, показывать очаги боли на специальном манекене.Это обстоятельство весьма осложняло работу врача вплоть до возвращения «права на наготу» в последней трети XVIII века.
Кроме того, совершенствовалась ипаталогическая анатомия. Мишель Фуко так резюмирует свое описание того, какклиническая практика позволяла знанию в рамках медицинского дискурса бытьвидимым: «Представленный самому себе в этом новом образе, клинический опытвооружается, чтобы исследовать новое пространство: осязаемое пространство тела, которое в то же самое время есть непрозрачная масса, где скрываются секреты, невидимые повреждения и сама тайна происхождения.
И медицина симптомовмало-помалу приходит в упадок перед этими органами, локализацией и причинами, перед клиникой, полностью упорядоченной паталогической анатомией. Этоэпоха Биша».307Нагота интересна уже хотя бы тем, что сопровождает нас всегда и всюду: сдетства, в стенах музея, на приеме врача, на брачном ложе, на столе патологоана-306Подробнее см.: Хубулава Г. Г. Нагота в зеркале мира // МЕДИЦИНСКИЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ. 2015.
Т. 15,№ 4. С. 96—102.307Фуко М. Рождение клиники. С. 153.201тома. Мы постараемся совершить обзор феномена наготы в культуре, медицине,искусстве.Когда речь идет о нашей собственной наготе, мы нередко испытываем чувство стыда. «Чего стыдятся в наготе?» — спрашивал Максимилиан Волошин. Идалее: «Не форм тела — одежда их подчеркивает; трико уже никого не шокирует.По ту сторону кожи анатомический препарат, мускул, кость, скелет могут вызватьужас, но не стыд. Никто не станет стесняться показать свою фотографию при помощи рентгеновских лучей»308.
Кстати, интересно отметить и ту концептуальнуюсвязь, которую выявляет М. А. Волошин в отношении наготы и человеческоголица. Пересказывая историю, записанную Дарвином во время его посещения Огненной Земли зимой, он приводит следующий показательный диалог между английским естествоиспытателем и туземцем: «Снег падал на его плечи и таял нателе, но он не выказывал никаких признаков холода.— Как это Вам не холодно? — спросил Дарвин.— А твоему лицу холодно? сказал дикарь.— Нет.— Ну, так у меня везде лицо».309Волошин замечает, что туземец выразился так, чтобы быть вполне и правильно понятым европейцем, который живет в совершенно ином мире и в иныхусловиях. Он как бы приоткрывается в своей наготе свою культуру как бы голому, пусть и в одежде, иностранцу — тем самым возникает интересный культурный и антропологический феномен узнавания «свой—чужой», дистанцирование ипопытка преодоления дистанции: «Самое важное в этом ответе, что это мысльдревнего, примитивного человечества, выраженная на нашем языке: дикарь хочетбыть понятым Дарвином и потому выражается популярно, в понятиях, доступных308309Волошин М.А.
Лики творчества. М., 1988. С. 720.Там же, с. 399.202европейцу, и образ, им употребленный, настолько верен и глубок, что отвечает нанесравненно большее, чем то, о чем спросил его Дарвин. “Мне не холодно, потому что я все свое нагое тело чувствую так, как ты свое лицо”».310Этот рассказ иинтерпретация им русского художника слова не теряет своей достоверности и философской прозорливости даже несмотря на то, что существенные его подробности были измышлены самим Волошиным.311Христианское отношение к наготе традиционно было двойственным. С одной стороны мы унаследовали от христианства (и авраамических религий в целом) представления о греховности, «непристойности» телесного.
Нагота Адама иЕвы была символом их грехопадения – отпадения человека от райского единства сТворцом: «И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт 3:7). Такое «открытие очей» весьма специфически понимается Морисом Мерло-Понти: «Собственно человеческий(культурный) мир возникает в тот момент, когда складывается система “я — другой”, когда между сознанием и телом “Я” и сознанием и телом “другого” появляется внутреннее отношение, когда “другой” выступает не как “фрагмент мира”, акак видение мира и носитель поведения; тело “другого” является первичнымкультурным объектом».312Хотя прежде «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились»(Быт.2:25). Отметим для себя, что нагота первых людей до их грехопадения и после не одинакова. Нагота в раю, райская нагота, как первоначальный замыселТворца о естестве твари — это нетронутость человека миром, чистота Адама иЕвы.Роль обнаженного тела, воспринимаемая современной феноменологией какроль «зеркала мира», удивительно близка идее о твари, как образе и подобии310Там же.Там же, с.
719.312Вдовина И. С. Морис Мерло-Понти: интерсубъективность и понятие феномена. // Журнальный клуб Интелрос,1997. История философии, №1. URL: http://www.intelros.ru/readroom/istoriya-filosofii/f1-1997/19319-moris-merloponti-intersubektivnost-i-ponyatie-fenomena.htm.311203Творца: « Являясь продолжением мира, состоя из той же плоти, что и мир, будучивплетенным в ткань мира, тело вместе с тем является “мерой всего”, “универсальным измерителем”.313Даже в первичном восприятии, при котором восприятие и опыт непосредственно тела оказывают друг на друга безусловное взаимное влияние, тело становится субъектом. Оно выступает раздробленным внутри себя единством, способствуя тому, что спонтанная способность нашего восприятия («чувственно воспринимаемый хаос») становится целостностной: «Тело использует свои собственныечасти для символического выражения мира, именно благодаря телу человек вторгается в мир, понимает его и дает ему значения.
“Видит не глаз и не душа, а телокак открытая целостность,” — писал Мерло-Понти, готовясь читать один из своихпоследних курсов по философии».314 Эти слова будто бы сказаны о догреховнойнаготе.Детскость и отданность Богу — это одно и то же. Будьте как дети, чтобывойти в царствие небесное. Потому и нагота детей и с точки зрения детей — негрех. «Для чистых все чисто» (Тит.
1:15), — сказал об этом состоянии апостолПавел в Послании к Титу. Однако связь с миром разрушается, и нагота после грехопадения обретает смысл стыдливой беспомощности воли, нарушившей ЗаветБожий, и страха (как и при всяком поступке) перед тем, что последствий уже неизбежать: «Свет, облекавший прародителей до грехопадения, исчез, и они узрелисвою беспомощность. Духовные их очи стали закрываться, а открываться — видение материального мира, в который они, “нагие”, и были изгнаны».315Нельзя в связи не вспомнить и о том, что на фреске «Смерть Адама» ПьероДелла Франческо Адам-старик вновь изображен нагим, сидящим у ног потомков.Такая деталь, вероятно, является символом его беспомощности перед грядущей313Декомб, В. Современная французская философия.
М., 2000. С. 138.Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999. С. 586.315Щедровицкий Д.В. Введение в Ветхий Завет. Книга Бытия. С. 60—61.314204смертью. Этот страх беспомощности и заставляет монотеистические религии табуировать обнажение.Ветхозаветная книга Левит требует не обнажаться и не смотреть на обнаженное тело родственников: «Наготы отца твоего и наготы матери твоей не открывай. Она мать твоя, не открывай наготы ее. Наготы жены отца твоего не открывай; это нагота отца твоего» (Лев. 18:7—8). Это неспроста: мы помним, чтодочери Лота, напоив отца, зачинают от него, ради продолжения рода преступивзапрет.
Нагота воспринимается и как срам в случае со спящим Ноем (Быт. 21—22).Итак, приходится признать, что восприятие человеком самого себя и другихберет исток в осознании наготы.Английский искусствовед Кеннет Кларк в одной из своих работ установилразницу между nakedness и nudity, (в русском языке этим понятиям по смыслу соответствуют «раздетый» и «нагой»). В первом случае речь идет о теле, еще хранящем следы одежд, то есть раздетом, хотя в принципе ему подобает быть одетым. Это обнаженность, которая подразумевает нарушение установившихся вобществе условностей.
Во втором же случае речь идет о наготе свободной от печати одежд, от печати греха. Такая плоть, как и нагота античных статуй, самодостаточна.316Нагота больного, в сочетании со специальной одеждой врача (маска и халат)делает сущностную дистанцию между больным и врачом еще более значительной. Если постороннее тело вообще Другой, то асексуальная нагота пациента, выступающая символом инаковости и беззащитности перед властью недугом и врачом только увеличивает в масштабах этот феномен Другого.316Кларк К. Нагота в искусстве.
СПб., 2004. С. 10—39.205Обнаженное тело, которое лежащее перед врачом, утрачивает в условияхсегрегации больничного режима всякие признаки гендерной, социальной и дажесексуальной определенности, становятся вовсе не телом в привычном смыслеслова, а лишенным своей телесности объектом, в который вторгается врач. Венчает это обезличивание тел то обстоятельство, что пока тело пациента находится вморге, оно до дня похорон становится материальным имуществом лечебногоучреждения.Находясь в отделении интенсивной терапии, больной зачастую остается обнаженным, но эта нагота страдающего, снова нагота объекта, лишенного гендерных и сексуальных признаков.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
