Диссертация (1145195), страница 34
Текст из файла (страница 34)
И, услышав, ученики пали на лицасвои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте ине бойтесь. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса»(Мф.17:2-8). Лицо исчезает — возникает Лик.В учении о Святой Троице важнейшее значение приобретает разработанноев IV в. отцами-каппадокийцами учение о Лице, или Ипостаси (ὑπόστασις) для передачи совершенно особенного, отдельного от каких бы то ни было иных бытияОтца, Сына и Святого Духа. За основное качество этого бытия принималась конкретная выраженность, индивидуальная неповторимость в соответствии с понятием индивидуальности, индивидуума, отдельно взятой особи как того, что играетопределенную, индивидуальную роль.
Однако божественное бытие, в отличие отземного, — совершенно и абсолютно, и обладает еще одним важным качеством:вся полнота содержания данного бытия характеризуется абсолютным выражением, совершенной явленностью, открытостью. Именно ему и становится возможным дать определение тождественного личности Лица-Ипостаси. Итак, вслед-165ствие того в человеке мы различаем явленный нам образ Божий, а в рамках христианской традиции понимаем, что Бог нашел воплощение в человеке, то личность, скрывающаяся за лицом, предстает ипостасью, Ликом, который нам является, когда лицо исчезает. Лицо же представляет нам образ и скрывает за собойсуть той личности, которая его носит.Под «ипостасью», «лицом» и латинским «индивидуумом» Святые отцыподразумевали одно и то же, именно: то, что состоит из субстанции и акциденций,или сущности и качеств, то, что существует само по себе и независимо ни от чего,то, что поддается исчислению и выражает некое особенное сущее, например,Ивана, Михаила, Марии.
Понятие ипостаси (ὑπόστᾰσις) отсылает нас к греческомуὑφίστημι — «стоять в основании чего-либо, быть в основании, служить основойдля чего-либо».260 Как известно, в пятой главе трактата Аристотеля «Категории»говорится о сущности (οὐσία), причем с самого начала оговаривается, что сущность может быть первой и второй.
Первая сущность — это «та, которая не говорится ни о каком подлежащем и не находится ни в каком подлежащем, как,например, отдельный человек или отдельная лошадь. А вторыми сущностяминазываются те, к которым как к видам принадлежат сущности, называемые так впервичном смысле, — и эти виды, и их роды; например, отдельный человек принадлежит к виду “человек”, а род для этого вида — “живое существо”. Поэтому оних говорят как о вторых сущностях, например “человек” и “живое существо”»(2а).
Впоследствии один из Отцов церкви, Василий Великий, применил это понятие для обозначения родовых, общих понятий, а термин «ипостась» (впервые введенный, как считается, в I веке до н. э. Посидонием)261 — для обозначения видовых, единичных понятий: «По учению каппадокийцев, Божия сущность и Еесвойства <…> принадлежать одинаково всем трем ипостасям: Отец, Сын и ДухСвятой есть только тройное представление ее в лицах, из которых каждое облада-260См. Вейсман А.
Д. Греческо-русский словарь. Ст. 1296.См. Философский энциклопедический словарь. М., 2003. С. 187 (ст. «Ипостась»); Словарь философских терминов. М., 2005. С. 213—214.261166ет всей полнотой абсолютной сущности и находится в нераздельном единстве сней».262 В том же смысле можно говорить и о человеческой индивидуальность —по аналогии с ликом и личностью. Individuum — это просто «неделимое», «нераздельное», его синоним по-гречески — ἄτομος.263 Индивидуальность — это набортаких особенностей, которыми те, кто принадлежат к одной и той же природе,друг от друга отличаются.
Это то, чем отличаются люди друг от друга. В самомделе, любой человек на свой лад обладает человеческой природой, вот почемукаждый обладает ею лишь отчасти. Индивидуальность поэтому и является тем,что Аристотель называл «второй природой»: это — сущность, которая явиласьнам в своем определенном многообразии.Личность оказывается тем самым субъектом, который обладает всеми индивидуальными качествами, присущими ему от природы. Само по себе никакимикачествами личностное бытие не выражается. Какие бы то ни было характеристики можно вполне отнести только к природе.
Личностью же является только тот,кто обладает данными качествами, свойствами, энергиями, кто разворачивает их вреальном бытии. Другими словами, природа отвечает на вопрос «что?»; индивидуальность — на вопрос «как?»; личность — на вопрос «кто?». Личность оказывается субъектом действия. Индивидуальность — способом претворения действийв жизни; природа — источником энергий, которые при помощи действия реализуются и воплощаются. Личность, таким образом, выступает в роли надкачественного, над-природного бытийного стержня, вокруг которого группируются качественные природные признаки.Дальнейшее развитие и расширение границы употребления понятия ипостаси связывается с христологическими спорами V—VII веков, когда было признаноучение о «сложной ипостаси».
В Богочеловеке Иисусе Христе нет двух лиц илиипостасей. В Нем воплотилось единое Лицо Сына Божия, в Котором объедини262Словарь философских терминов. С .214.Собственно, существительное individuum И. Х. Дворецкий переводит как «атом» — см.: Дворецкий И. Х. Латинско-русский словарь. С. 515.263167лись обе природы — божественная и человеческая. До чуда воплощения ипостасьСына Божьего принято именовать простой, так как до тех пор указанные две природы были ей чужды, и ипостась эта была единой по природе своей БожественнойИпостасью — Словом и Духом Божьим: «В начале было Слово, и Слово было уБога, и Слово было Бог» (Ин. 1:1).
После воплощения ипостась Сына Божьегостала именоваться сложной, так как в ней соединились, усвоились обе природы —божественная и человеческая: «И Слово стало плотию, и обитало с нами» (Ин.1:14). Иоанн Дамаскин так разворачивает эту идею сложной ипостаси:«…Соединение по ипостаси образует из соединяемых природ одну сложную ипостась, сохраняющую <…> в самой себе причастные к соединению природы, и ихвидовое отличие, и их естественные способности неслитными и неизменными<…> ибо ипостась есть составление каждой вещи в начале ее существования».264Лик Христа, таким образом, тем и отличается от лица, что заключает в себе равнодве Ипостаси, Две Сущности, Две Личности: Смертного сына Человеческого иБессметного Предвечного Бога.
Поэтому не будет ошибкой заметить, что Христос(в своей Божественной Ипостаси) и является «Образом Божиим», по которому человек был сотворен: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему…» (Быт. 1: 26).Такое представление о личности и бытии попадает в эпоху Возрождения иНового времени в ситуацию переосмысления, когда задача удостовериться в истинности представлений по отношению к действительности (истина как достоверность) выходит на передний план. Человек убеждает самого себя: «Я не могуполагаться на вселенский распорядок сущего: он меня не держит.
Я должен самвыяснить, кто я есть»; другими словами, формируется субъект-объектная парадигма, система мира: «В Эллинстве истина есть ἀλήθεια, в Средние века она естьveritas, в Новое время она есть certitudo, присущая me cogitare, и только в последнем случае бытие оказывается “системой мира” и постигается через строго опре-264Цит. по: Словарь философских терминов (под ред.
проф. В. Г. Кузнецова). С .214168деляемый метод систематически».265 Здесь «душа психологическая» выходит насцену истории мысли под именем «сознания» и «самосознания».В Новое время решающее значение для становления таких «психологических идей» получила доктрина Джона Локка, с именем которого привычно связывается критика картезианских «врожденных идей». Британский историк идей Питер Ватсон замечает, что английский философ-эмпирик непосредственным образом повлиял на становления биологической картины мира, или, как он это называет, «биологификации» («biologification») научного знания в XVII столетии.
Делов том, что именно в то время (главное сочинение Локка «Опыт о человеческом разумении» был подготовлен к печати в 1671 году) стали охотнее использовать слово «сознание», нежели «душа», а также обращаться к опыту и наблюдению, а неисточнику внутренних, религиозных переживаний и идей: «Далее Локк заявил,что мотивация основывается на опыте, природе, в придании формы которой помогает сознание, а не происходит из какой-то трансцендентной силы, воздействующей на душу.
<…> Возможно, самым важным из того, о чем говорил Локк,заключалось в том, что ощущение себя — «Я» — не является некоей мистическойсущностью, относящейся к душе, но “ансамблем ощущений и страстей, удостоверяющих опыт.” В этом заключался ключевая составляющая в рождении психологии, даже если тогда это понятие и не было в широком употреблении».266Не удивительно, что локковская философия, опиравшаяся на критику восприятия, а от нее переходившая к более общим идеям, возникающим в нашем сознании, стала очень популярной. Здесь нет необходимости вдаваться в подробноепсихологическое или философское исследование собственно рассуждений английского философа, нам, скорее, важно подчеркнуть ту значимость и весомость,которую приобрела его эмпирическая доктрина в Новое время.
Г. В. Ф. Гегельпревосходно резюмировал его учение в нескольких словах: «…с одной стороны,265Сергеев К. А., Перов Ю. В. Гегелевская история философии в контексте новоевропейской метафизики. // ГегельГ. В. Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. СПб., 2006. С. 24.266Watson P. The German Genius. London, 2010. P. 68.169истина, познание, покоится на опыте и наблюдении и, с другой стороны, эта философия предписывает в качестве правильного хода познания анализирование иабстрагирование всеобщих определений. Это, если угодно, — метафизирующийэмпиризм, и таков обычный путь в науках».267 Собственно, психологию, учение отом, как в нашем сознании возможны общие идеи, Локк предпосылает исследованию мира вообще. Гегель не без сарказма замечает: «Что же касается частностейхода мысли Локка, то они очень просты. А именно, Локк рассматривает, какимобразом ум есть лишь сознание и существует лишь постольку, поскольку нечтонаходится в сознании, так что ум познает “в себе” лишь постольку, поскольку ононаходится в последнем».268 Наконец, выдающийся представитель немецкой классики, завершитель истории классической философии, видит влияние Локка вот вчем: «Она [локковская философия.