Диссертация (1145195), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Несколько далее стояла на другой стене надпись:«Medice, cura te ipsum…» (cura – и исцеление и забота, в зависимости от контекста) 170. Великий хирург отличен от хорошего хирурга не уровнем мастерства, аспособностью ставить свое мастерство исключительно во служение нуждам больного. Иначе говоря, великий хирург не станет демонстрировать свое виртуозноемастерство ради его оттачивания.
Пример такой заботы Пирогова о больном нетолько в двух методиках, разработанных им в Севастополе (ампутация нижнейтрети конечности за три с половиной минуты и применение хлороформногонаркоза), но и в его умении отстраниться, избежать применения скальпеля там,где оно не нужно. Здесь мы видим не просто стремление не навредить, но и душевное качество известное, как смирение.Одной из целей новаторских практик, внедренных Н. И. Пироговым, былооблегчение физических страданий больного во время операции.
Боль — одна изформ и сторон нашего бытия. Она составляет не просто часть жизни каждого изнас, но и является неотъемлемым аспектом врачебной деятельности.Цивилизация, особенно в период войн, стремиться отстраниться от боли.Эрнст Юнгер в трактате «О боли» писал: «Мертвеца в униформе можно рассматривать с большей холодностью, чем человека в гражданском, убитого в уличномбою. На картинах, зафиксировавших с высоты птичьего полета гигантские передвижения, в глубине видны регулярные четырехугольники и людские колонны —170Пирогов Н.И. Вопросы жизни. Дневник старого врача.// Иваново.
Криница, 2008. – 427 с.110магические фигуры, чей внутренний смысл направлен на заклинание боли».171Нет ни одной человеческой ситуации, которая была бы защищена от боли, и приэтом «ростку гибели» безразлично, разрушает ли он соломинку или гениальныймозг! И если в «мирное время» «природа безопасности основана на оттесненииболи на периферию в пользу посредственного удовлетворения», то на поле брани(и не только) героическое начало понимается Юнгером как способность «занятькомандную высоту», подниматься над болью, превозмогать, выносить ее и преображать в боевой и шире бытийственный стимул – волю, по принципу «больно –значит живой».Но какова в таком случае роль врача, в особенности полевого хирурга? В«Севастопольских письмах и воспоминаниях» Пирогова мы можем прочесть:«Невозможно бывает заслониться чувством долга от муки, которая снедает раненного, но сострадание – есть не что иное, как глубочайшее принятие этой муки,как собственной, что не сокрушает меня, но рождает во мне волю для победы надчьей-то гнойною раной и разбитой костью».172 Такова «командная высота» хирурга, напоминающего нам о словах Блаженного Августина: «Всякая телесная ранаближнего моего – рана Христова, боль от нее я разделяю с каждым страждущимна пути к нашему Спасению».173 Боль, в сущности, понимается Пироговым (какхристианином) не в качестве враждебной силы, слепой онтологической данностиили стимула к существованию, но как мольба о любви, исходящая от пациента кБогу и врачу.
«Воля» хирурга есть в этом контексте вовсе не ницшеанская «любовь к дальнему» — преодолевшему себя пациенту, но именно христианская любовь «к ближнему», то есть каждому, несущая в себе не жалость, а силу для борьбы с тяжелой раной или недугом.Милосердие и сочувствие в любви к ближнему состоят при этом не в реальном, миметическом ощущении той же боли. Такое ощущение мешало бы врачу в171Юнгер Э.
О боли. Часть 10. URL: http://pustoshit.com/08/junger.html .Зильбер А.П. Этюды критической медицины. С. 134.173Фома Аквинский. Сумма теологии. M., 2006. Т. XI, с. 92.172111исполнении его долга. Речь здесь, скорее, о глубоком понимании самой сутистрадания, единой для всех, и потому неразделимой на «мое» и «чужое».Тем сильнее влияет на сознание врача его личное бессилие перед фатальным ранением, калечащей или неизлечимой болезнью. Долг, требующий от медика сообщить о неизбежности летального исхода больному или его близким, нередко ставит сочувствующего врача на грань экзистенциальной катастрофы. Увы,в данной ситуации врач вынужденно принимает позицию наблюдателя, и все равно ощущает ответственность за муки пациента и его близких или смерть больного.
При этом врач обязан скрывать свои переживания и эмоции.Кредо Гиппократа звучит так: «Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не толькосам врач должен употреблять в дело все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности».174 Эти слова и современных врачей заставляют задуматься о роли метода и опыта в медицине.Призыв «исцелись прежде сам» требует от врача не только употреблять вдело все, что необходимо, но иметь мужество быть свободным от гордыни, и какговорил Пирогов «полагаться всяким усилием и на присутствие Духа Святого», тоесть осознавать, что твое (и всякое искусство, ремесло, мастерство), а равно итвое желание решают дело не в полной мере.Ответственность хирурга за жизнь пациента – отдельная и неисчерпаемаятема.
Смерть каждого пациента является для хирурга-«куратора» не просто неудачей, но историей неоправдавшейся надежды на спасение. Даже после сериитаких неудач профессионал обречен снова входить в операционную, оставляя заспиной «потерянных» им больных. Иногда ноша ответственности оказываетсячрезмерной. Современник Пирогова Сергей Петрович Коломнин (1842—1886) —174Трохачев С. К. Этика и общая медицина.
СПб., 2001. С. 109.112хирург, с 1879 профессор хирургии в военно-медицинской академии, застрелилсяпосле сделанной им неудачной операции.175Истинное смирение и заключается (на наш взгляд) в стремлении выложится,сделав все, что зависит от тебя, но в ощущении, что «последнее слово» в вопросахжизни и смерти всегда остается за Творцом: «Веруй так, будто все зависит отГоспода, а трудись так, как будто все зависит от тебя».Всякое «кураторство» в смысле cura te ipsum начинается с cura sui – заботыо себе.
Такая забота о себе в христианском смысле значит избавление от всего,что может встать между врачом и нуждами больного. Тяга к почестям, жаждапризнания, демонстрация искусности (грозящая хирургу искушением) – все эточерты, от которых на пути «от креста к свету» врач обязан «исцелиться преждесам». В этом контексте отказ Н.И. Пирогова от хирургической деятельности врасцвете сил и славы объясняется именно возвращением на путь христианскогослужения, понятого великим хирургом как преподавательская, наставническая деятельность – еще одна из форм кураторства.В «Дневнике старого врача» есть, на наш взгляд, удивительное признание:«Перспектива развития культуры врачевания открывается передо мной как бездна. Однако, по слову псалмопевца, “Бездна бездну призывает” от добра — добране ищут, и признание свое я вижу более в сохранении открытого мне Господом,нежели в погружении в бескрайность неоткрытого».176 Это сказано отнюдь не отробости или слабости, но за этими словами виден поразительный опыт профессионального и человеческого смирения, делающий врача подлинным куратором, заботливым целителем.Образ врача, оставаясь для пациента загадочным и во многом пугающим,тем не менее, не выпадает из парадигмы ценности человеческой жизни в областьтранцендентного.
Ценность жизни врача определяется не только его личными ипрофессиональными качествами. Важна не только уникальная способность цели175См. статью «Коломнин» в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, т. XV a. URL:http://www.vehi.net/brokgauz/.176Зильбер А. П. Врачи-труэнты: очерки о врачах, прославившихся вне медицины. СПб., 2013. С. 170.113теля вернуть страждущему здоровье или облегчить его страдания. Ценность жизни врача как целостность его жизненного пути определяется его отношением кбольному, как к Другому – состоявшейся личности. Уважением к его жизненнойпозиции, взглядам, роли в обществе и человеческому достоинству, проходящимиспытание в сражении с болезнью.
Врач, формально имеющий право на усталость, проявление эмоций, заблуждение и даже ошибку, может рассчитывать навзаимное уважение со стороны пациента.Как бы ни была сложна и многогранна личность и судьба врача, мы не можем оставить в стороне личность пациента, открывающуюся нам не только вовзаимоотношениях с врачом, но и во взаимоотношениях с недугом.
Крайне важным остается и то, каким выглядит сам недуг и пациент, как в глазах врача, так ив глазах больного114Глава 3. Болезнь3.1. Болезнь и здоровьеПрежде чем попытаться рассмотреть различные взгляды на природу болезни, необходимо определить сам предмет, поскольку именно от ответа на вопрос отом, что такое болезнь зависит и взгляд на нее и наше к ней отношение.Болезнь — это такое состояние организма, которое характеризуется «повреждением органов и тканей в результате действия патогенных факторов, развертыванием защитных реакций, направленных на ликвидацию повреждений;обычно сопровождается ограничением приспособляемости организма к условиямокружающей среды и снижением или потерей трудоспособности».177 Понятие«болезнь» нередко используется в качестве синонима понятия «заболевание».Обычно подразумевается, что объем последнего гораздо более узок; «заболевание» обозначает факт того, что у отдельного человека развилась болезнь — нередко при этом ставят знак равенства между здоровьем и «благополучием организма».178Болезнь представляет собой процесс, явившийся результатом непрерывногоисторического взаимодействия человека с изменчивой окружающей средой.179Влиянию социальной среды в развитии болезни ученными отводится одна из ведущих ролей, так как воздействие биологических и физических факторов на чело177См.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
