Диссертация (1145195), страница 25
Текст из файла (страница 25)
М., 1997.121— Этого просит здоровый, и только этого — хворый,192имея в виду, что все люди смертны и, более того, равны перед смертью. Идалее:Надо молить, чтобы ум был здравым в теле здоровом.Бодрого духа проси, что не знает страха пред смертью,Что почитает за дар природы предел своей жизни,Что в состоянье терпеть затрудненья какие угодно,193и т.д. Единственное, что по-настоящему имеет ценность в жизни (разумеется, перед лицом смерти — это положение потом перейдет в моралистические сочинения позднего Возрождения), — здоровье и все способный вынести бодрыйдух. При этом вырванное из контекста выражение «в здоровом теле —– здоровыйдух» было поднято провозвестниками Просвещения на знамя своей эпохи, когдалюди поверили в то, что телесное здоровье — заведомая гарантия здоровья душевного и духовного.Христианская двойственность телесного и душевного здоровья, с нашейточки зрения, во многом близка платонической: здоровое тело необходимонастолько, насколько оно способно позаботиться о здоровье (цельности и благополучной участи бессмертной души).
Но, несмотря на все практики умаленияплоти (целибат, флагелланство — умерщвление плоти посредством самобичевания, — почитание язв и вшей на теле праведника и тому подобное), и в христианской традиции истинное здоровье понимается как догреховное единство совершенной души и совершенной плоти.192193Ювенал. Сатира X (пер. Ф. А. Петровского). Ст. 188—189.
URL: http://ancientrome.ru/antlitr/juvenal/juvenal10.html.Там же, ст. 356—359.122В самом деле, первородный грех лишил человечество здоровья, разобщив вкаждом из нас душу и плоть. Но возвращение здоровья, исцеление человека, восстановление его телесно-духовной целостности пришло в личности БогочеловекаХриста. Христос, исцеляя, не просто преобразует увечную материю в здоровую.Он делает исцеленного человека целостным, подобным себе самому.
Мессия снова дарует человеку облик и суть изначально замысленные для нас Богом. Тот, вчьей природе нет греха, и являет собой здоровье, вычитающее грех из нашей природы. Более того, страдание тварного существа в Христе ведут человека к возможности обновления. Св. Иларий Пиктавийский говорит об этом очень выразительно: «Слабость сотворенной природы была свойственна и телу Христа, но онапревозмогалась силою высшей природы и могла обнаруживаться лишь в том случае, если Божественные силы, как бы отдаляясь, предоставляли Его собственнойприроде.
Поэтому все акты уничижения Христа, как, например, голод и смерть,были Его добровольными состояниями не в том смысле, что, восприняв добровольно природу человека, он добровольно взял на Себя и последствия воплощения, т. е. слабости тварного существа, а в том, что в обычном состоянии он былнедоступен этим слабостям и испытывал их тогда, когда в целях обновления человека попускал их обнаружение».194 Чтобы проиллюстрировать это размышление, допустим, что свирепствует смертельное вирусное заболевание, от которогонет вакцины. Вдруг появляется некто от рождения ничем не болевший, здоровыйпо природе своей и к тому же наделенный врожденным иммунитетом к смертоносному вирусу.
Этот некто бескорыстно и по собственной воле делится своимиммунитетом с каждым из нас, отдавая его даже в каждой капле крови, пролитойим во время мучительной казни. Таково христианское представление о здоровье,подаренном нам изначально здоровым Мессией.В истории человечества возникало несколько попыток создать идеальноздорового человека. К этой цели стремились и спартанский воспитательный ко-194Цит. по.: Попов И.
В. Св. Иларий, епископ Пиктавийский. // Богословские труды. 1968, №4. С. 164.123декс, и евгеническая нацистская программа «Lebensborn» (буквально — «Источник жизни»), занимавшаяся отбором и «фильтрованием» здорового и сильногонаселения с целью создания идеально здоровой расы.195 Близка к победе над множеством заболеваний и созданию идеально здорового человека и современнаягенная инженерия, способная выделить, маркировать и нейтрализовать ген, ответственный за ряд заболеваний и врожденных дефектов.При этом следует осознавать, что избавиться от болезни — еще не значитстать здоровым. Такие непростые явления как болезнь и здоровье носят отнюдьне только медицинский характер.
Они имеют выраженное социальное, символическое и даже сакральное значение. Наше стремление к выздоровлению и здоровью часто является стремлением к самим себе, к тому, какими мы хотим и должны стать.3.2. Болезнь и гендер«Болезнь» и «норма» обладают ярко выраженной антигендерной спецификой. В самом деле, если воспринимать норму как культурные табу, выраженные втерминах лингвистических абстракций (таких как: «я», «он», «она», «отец»,«мать», — что характерно и рельефно показано в работах, например, Ж. Лакана,К.
Леви-Стросса), то обозначенные понятия оказываются пустыми. Дело в том,что, во-первых, болезнь практически стирает прежде всего гендерные дефиниции.Хотя существуют типично «женские» и «мужские» болезни, но в целом, именноболезнь, как и смерть, уравнивает в правах и нуждах не только разнополых паци195Об этом подробнее см.: Зильбер А.П.
Трактат об эйтаназии. Петрозаводск, 1998.124ентов, но и пациентов различных гендеров. В критической ситуации хирурггинеколог, находясь перед выбором между жизнью матери и появляющимся насвет ребенком, нередко стремится спасти именно мать. Но такое решение продиктовано отнюдь не гендерной или половой проблематикой, ведь родить можеттолько «она», только женщина. К тому же неизвестно родится ли ребенок здоровым.
Единственным исключением из правила, призывающего спасать мать, является рождение наследника в династическом браке, когда речь идет наследникапрестола.Во-вторых, некоторые заболевания ударяют по самоидентификации. Пациенты, осознающие себя мужчинами или женщинами, по-разному переносят дажена слух такие понятия, как «рак яичка» или «рак матки». В жизни подобный диагноз, безусловно, ударяет по личности больного. Это лишает людей полноценногомужского или женского начала вне зависимости от гендера и лингвистических абстракций. В-третьих, пандемия смертельных заболеваний лишает людей и пола иродственных связей.
Неприкасаемые зараженные на экзистенциальном уровнеуже не воспринимаются другими и сами не воспринимают себя как «он» и «она»,скорее, они становятся безличным воплощением болезни. Так, известно, что в период с 1980 по 1989 год СПИД называли «раком геев», католическая церковь считала эту болезнь ангелом, карающим безбожников: геев, проституток и наркоманов. Когда вскоре выяснилось, что в опасности и другие слои населения, та жецерковь начала пропагандировать использование одноразовых шприцев и презервативов для спасения прихожан. В ватиканском докладе Relatio Post Desceptationem 2012 года обсуждается вопрос о приятии нетрадиционных фор супружества (сожительства или однополых браков).196В чем же состоит антигендерная сущность болезни? Проблема усугубляетсятем, что люди не всегда правильно понимают то, какую роль сыграла идея социально детерминированного пола, возникшая и развитая философами и историками196См.: Relatio Post Disceptationem, Summary.
URL:http://w2.vatican.va/news_services/press/sinodo/documents/bollettino_25_xiii-ordinaria2012/02_inglese/b21_02.html#RELATIO_POST_DISCEPTATIONEM_.125идей конца XX века. «Современный мир кишит идеями, которые рождаются,блуждают, исчезают и появляются вновь, будоража людей и меняя порядок вещей. Это происходит не только в кругах интеллектуалов, не только в университетах Западной Европы, но повсюду в мире, в частности, у меньшинств, которымистория не привила привычки говорить и заставлять слушать себя»,197 — говорито монополизации знания традиционно сложившимся европеоцентричной культурой Мишель Фуко. Американский философ Ноам Хомский в своей книге «Сдерживающая демократия»198 проводит идею о том, что монополизация права нанасилие, такие государственные институты, как армия, семья и церквовь искусственно воспроизводят существ с заранее нужной половой принадлежностью —например, суровых солдат, благочестивых верующих или офисных работников,которые не способны к протесту.
В идее воспитания мужчины, как таковой нетровным счетом ничего необычного, сколько бы мыслителей ни находило в нейпроявлений «гендерного экстремизма» (Юлия Кристева). Однако, в противовестакому экстремизму, рождается мысль о «свободе выбора» в отношении гендера.Как инфекция, данное допущение немедленно подхватывается феминистками иЛГБТ-активистами.При этом право выбора по преимуществу начинает пониматься не простокак отдельная привилегия людей, считающих себя «не хуже других» (ведь понятие «гей» gay изначально восходит к английскому слову, означающему «веселый», а в шестидесятые годы ХХ века оно впервые было «расшифровано» как аббревиатура: «good as you»), но как непреложная догма, в сути которой любоеупоминание о мужском и женском поле становится преступлением против политкорректности и попранием свобод. Как и в условиях любой революции, приматравенства постепенно вырождается в диктат стороны, добившейся признаниясвоих гражданских прав.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
