Диссертация (1145099), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Рефлексивная социология Гоулднерапредполагает, что социологи должны не только исследовать социальную действительность, нопостоянно отслеживать состояние собственных ценностных установок, которые влияют на ихвосприятиеэтойдействительности.Включенностьсоциологавмирстановитсянепрепятствием, а инструментом познания при условии рефлексии особенностей этойвключенности и постоянного рефлексивного контроля над теоретико-методологическимиустановками исследователя с точки зрения их ценностного и идеологического наполнения.В отличие от теоретических усилий рефлексивно деконструировать существующиеспособы объективации, чтобы установить альтернативные, более демократичные и, возможно,болеесильные,радикальнаярефлексивностьнеделаетуступокникакойформепривилегированного анализа и ставит под вопрос саму практику объективации, а такжепредставления о прогрессе, знании и профессиональной автономии.
Другими словами,радикальная рефлексивность скептически относится к любым представлениям о независимостимира от средств его репрезентации (Lynch 2000: 33). Радикальнаярефлексивностьрадикализирует идею, что интерпретации составляют квинтэссенцию социального мира ираспространяет ее на мир природы, отказываясь наделять научное знание привилегированнымстатусом.
Тем самым, радикальнаярефлексивность представляет собой оппозициюсоциологическому сциентизму: вместо выработки критериев различения научного и ненаучногознания, опирающихся на априорные разграничения, радикальная рефлексивность основываетсяна идее дискурсивного конструирования понятий «природы», «общества», науки, псевдонауки и пр. Если стандартная методологическая критика идентифицирует отдельные ошибки иотклонения, то радикальная рефлексивность подчеркивает существование неустранимыхпроблем, парадоксов и неопределенностей, описывая научную практику как по сути своей,неупорядоченную и проблемную, в рамках которой рациональность конструируется истабилизируется (Lynch 2000: 39-40).Черпая свои ресурсы из сильной программы социологии знания, радикальнаярефлексивность применяет их более строго, не исключая из анализа и саму социологиюнаучного знания.
Примером радикальнойрефлексивности являются работы в областиисследований науки и технологий (STS), распространяющие конструктивистский анализ насвои собственные тексты. В 1988 году выходит сборник под редакцией С. Вулгара «Знание ирефлексивность» (Woolgar 1988), посвященный рефлексивности в социологии науки. Напримере этой отрасли хорошо видно проникновение рефлексивности в методологиюсоциальных исследований, поскольку рефлексивность – одно из основных требований «сильнойпрограммы»социологиизнания.Рассматриваяэволюциюперспективсоциальных40исследований науки, Вулгар и Эшмор, приходят к выводу, что исследование рефлексивностипредставляет собой естественное развитие релятивистски-конструктивистской перспективы всоциальных исследованиях науки, которое идет дальше общего представления о том, чторелятивизм может быть «приложен» к научному знанию (Woolgar, Ashmore 1988).
Социальныеисследования науки до Куна были по преимуществу реалистскими и по своим представлениямотносительно науки и с методологической точки зрения: они фокусировались на изученииученых,анеихкультурногопродукта,игнорируясодержаниенаучногознания.Конструктивистское исследование науки релятивизировало научное знание, при этом самиметоды исследования оставались реалистскими: то, каким образом сами исследования в рамкахсоциологии науки конструировали новую метанаучную реальность, не было предметомрассмотрения. Импульс к рефлексивному социальному исследованию в социологии науки былдан осознанием того факта, что отсутствие согласованности между релятивистским иреалистским полюсами делает социальные исследования науки уязвимыми перед критикой состороны философии.
Восстановление консистентности через отказ от релятивистского полюсане устраивало социологов научного знания, поскольку лишало их предмета. Таким образом,требуемая консистентность была восстановлена через отказ от реалистских методов иобоснование необходимости релятивистских исследований науки (Woolgar, Ashmore 1988: 8).В этом же сборнике в статье «Политика объяснения: альтернатива», Латур определяетрефлексивность следующим образом: «Я использую слово «рефлексивный», чтобы обозначитьлюбой текст, который учитывает собственное производство и таким образом устраняет вредноевоздействие на читателей, состоящее в том, что тексту верят слишком много или слишкоммало»1 (Латур 2012: 128).
Латур выделяет два варианта научной рефлексивности –метарфелексивность и инфрарефлексивность. Под метарефлексивностью понимается позиция«над» текстом и научным дискурсом, попытка конструирования объяснений текста, своего роданаблюдение за наблюдателем. По мнению Латура, «метарефлексивность контрпродуктивна,поскольку делает тексты менее интересными, богатыми и правдоподобными» (Латур 2012:133).Инфрарефлексивность, напротив, не требует привилегий и не стремится создаватьметаязык: «Если работа в нашей профессиональной области ведет к созданию специальной,обособленной области научного знания — определенной в таком качестве в учебном плане —это означает, что вся наша работа оказалась по определению нерефлексивна. Критерий нашейрефлексивности — способность распространить свою работу по сетям.
Это можно достичь всоавторстве с учеными (дабы упразднить металингвистическую позицию наблюдателей,наблюдающих за наблюдателями), а также размыванием разницы между изучением науки и1Цит. по переводу статьи на русский язык, опубликованном в журнале «Социология власти», 2012, №8 .41производством других наук (показывая, таким образом, как можно на практике бросить вызовгегемонии)» (Латур 2012: 140).
Тем самым, рефлексивность рассматривается не как отдельноепредприятие, а как совокупность диффузных усилий, составляющих часть повседневныхнаучных практик и позволяющих трансформировать их, а не просто описывать спревосходящейпозиции.Инымисловами,рефлексивностьдостигаетсянезасчетунифицированных объяснений с превосходящей точки зрения, а за счет уникальных, локальныхи временных описаний, вплетенных в научную практику.Различные варианты рефлексивности (объективация объективирующего субъекта Бурдье,рефлексивность точки зрения, рефлексивная социология Гоулднера) объединяет то, чтоусловием их возможности является допущение существования промежуточного звена междурепрезентацией реальности и самой реальностью.
Подобного рода рефлексивность основана надопущении, что знание не является непосредственной репрезентацией реальности, апредставляет собой функцию некоей промежуточной инстанции, которая формирует доступ ксоциальной реальности. В качестве этого промежуточного звена может выступать структурасоциального поля, позиция исследователя в социальном пространстве, повседневныеконструкты или базовые предпосылки. Так, у Бурдье социологическое знание обусловленоособенностями поля производства знания; «рефлексивность точки зрения» трактует знание какфункцию позиции в социальном пространстве; в рефлексивной социологии А.
Гоулднерасоциологическая теория является выражением базовых предпосылок, которые связаны сопределенной идеологией. Суть рефлексивности состоит в объективации этой промежуточнойинстанции, что служит некоторой гарантией получения научного знания. Радикальнаярефлексивность отказывается от введения промежуточной инстанции и, трактуя познание некак отображение или репрезентацию независимо существующей реальности, а как привнесениев реальность дополнительного измерения, то есть, скорее, как трансформацию или«исполнение» реальности. Познавательный результат рассматривается не как репрезентацияреальности, а как новая конструкция. Таким образом, радикальная рефлексивность претендуетна созданиеинструмента, который в условиях «рефлексивного онаучивания» позволяетотслеживатьпоследствиятехилииныхнаучныхрезультатов,тоесть,выявлятьперформативную функцию социального познания.Эпистемическаярефлексивностьвпредставленныхвышевариантахможетрассматриваться как инструмент, которым должен владеть социолог для решения стоящихперед ним проблем и обоснования получаемых результатов.
Результат подобной работы,используя остроумное выражение М.Вебера, «можно уподобить диагнозу не врача, а самого42пациента» (Вебер 1990: 416), когда социология сама задается вопросом о собственныхоснованиях, без привязки к внешней идеальной модели научности.§ 1.3. Метатеоретизирование в социологии и его разновидностиФормойэпистемическойрефлексивности,предлагающейнаиболееразвитыеаналитические инструменты, является метатеоретизирование. Метатеоретизирование являетсяинструментом, который может использоваться для решения определенных дисциплинарныхпроблем.
Такой проблемой может статьфундаментальный сдвиг в концептуализациипредметной области, что требует пересмотра логики научного исследования, доминировавшейв рамках дисциплины или дисциплинарная раздробленность, когда прогресс дисциплиныоказывается под вопросом, и становится непонятно, в каком направлении развивается знание ипо каким критериям оно должно оцениваться. В каждом из этих случаев исследователиначинают интересоваться основаниями дисциплины с точки зрения обоснованности целей,эффективности методов и адекватности теорий, то есть, по сути, заниматься метаисследованием(Zhao, 1991: 381).
Метатеоретизирование возникло в социологии как продукт дисциплинарногокризиса, связанного с коллапсом доминирующей социологической парадигмы в 1960-х гг.Первоначально кризис в социологии связывали с проблемами в методологии конструированиятеорий, поэтому рост метаисследований был отмечен ростом интереса к техникамконструирования теорий (Blalock, 1969; Dubin, 1969; Gibbs, 1972; Mullins, 1971; Reynolds, 1971;Stinchcombe, 1968; Wallace, 1971; Willer, 1967; Zetterberg, 1963).
Когда эти усилия не привели кжелаемому результату, социологи задумались о том, что причина может лежать за пределамиметодологии и попытались связать проблемы социологии с социальными изменениями(Friedrichs, 1970; Gouldner, 1970). Результатом стала проблематизация статуса социологии какнауки, что, наряду с растущей популярностью концепции научных революций Т. Куна,стимулировало интерес к парадигмальному статусу социологии (Effrat, 1972; Ritzer, 1975;Eckberg, Hill, 1979).
Высокая степень раздробленности социологии, выражающаяся в ситуации,когда социологи могут проводить свои исследования, не особенно заботясь о том, как их работасвязана с более широким дисциплинарным контекстом, привела к появлению вопросов оразвитиисоциологическогознанияиспособствоваларазвитиюметатеоретическихисследований (Brewer and Hunter 1989; Fiske and Schweder 1986; Hunter and Schmidt 1989;Osterberg 1988; Ritzer 1988, 1990a, 1991a, 1991b; Wolf 1986), поскольку «только при условиинередуцируемой множественности оправдано развитие метатеории и других форм метаанализа,43которыйрассматриваетмножественность,чтобывыявитьвнутренниесоциальныеиинтеллектуальные структуры» (Weinstein and Weinstein 1992:23).Как отдельное направление исследований, метатеоретизирование было артикулированоДж. Ритцером в 1980-х годах (Ritzer 1988; Ritzer 1990; Ritzer 1991; Turner 1991; Zhao 1991).При этом сам Ритцер не рассматривал метатеоретизирование, как некое новое изобретение, аговорил о «метатеоретическом ренессансе» (Ritzer1991b: 240).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
