Диссертация (1145018), страница 67
Текст из файла (страница 67)
(Ibid.: 9).В число анократий, как указывают авторы отчета, входят и такие режимы,которые принято называть переходными, или транзитивными. Именно«транзитивность», демократический транзит и будет вторым, динамическимпараметром внутри демократического критерия.
По этому параметру ещенекоторое время назад было принято делить демократические режимы наустойчивые (established) и переходные (transitive/transitional). Транзитология,изучавшая в основном «третью волну» демократизации (Huntington 1991;338Diamond 1996; Пшеворский 2000), родилась внутри научного поля устойчивыхдемократий, воспринимавших транзит недемократических политий ЛатинскойАмерики, Азии, Африки, а затем и посткоммунизма к более демократичномуустройству линейно (как прогресс «без откатов к прошлому» (Хинтба 2008)) ивекторно (как движение к идеалу от известной «социетальной точки»состояния недемократичности (Карл, Шмиттер 2004; Мельвиль 2007; Rose,Mishler, Haerpfer 1998)).
На этом пути транзитология прошла три этапаразвития (изучая три «волны» демократизации) и подошла к четвертому этапу,который требовал создания всесторонней наднациональной теории транзита(Хинтба 2008). Однако накопившиеся эмпирические данные, которыеневозможно встроить в линейную транзитологическую парадигму, и научнаякритика излишне схематичного и идеал-ориентированного подхода, неучитывающего национальную и региональную специфику, сегодня ставит подвопрос всю научную школу транзитологии. Так, по мнению ученых изМГИМО(У) (Москва), в частности А.
Ю. Мельвиля, «цветные революции»начала 2000-х и другие примеры посткоммунистического развития показали,что возможен (и реально существует) множественный опыт рождениягибридных режимов, режимов с откатами к прошлому, режимов, которые«перешли» от одного типа недемократичности ко второму (Мельвиль 2007).Автор подчеркивает необходимость создания иной, новой методологииизучения таких переходов, что означает подрыв современной линейнойпарадигмы транзитологии. А. Мельвиль не одинок в таком мнении (Хинтба2008; Burawoy 2001).Для нас разделение демократий на устойчивые и переходные важнопостольку, поскольку развитие не только политики (Schoepflin 1995), но имедиасистем проходило в странах транзита серьезнейшую трансформацию(Jakubowicz 2001; Splichal 2001) и до сих пор не обрело устойчивыхконфигураций,чтонеможетнесказатьсянамедиаполитическомвзаимодействии.
Мы, однако, не будем опираться на теоретическиерассуждения в этой области, чтобы выделить кластеры устойчивых и339транзитивныхдемократий.Какисказановыше,мыобратимсякэмпирическим данным, а именно к результатам проекта «The Political RegimesProject» известного политолога Адама Пшеворского и его коллег (Alvarez,Cheibub, Limongi, Przeworski 1996). Он является одной из нескольких попытокэмпирически описать реально существовавшие политические режимы всравнительнойперспективенаосновеанализаинституциональныххарактеристик режима (Ibid.; Gasiorowsky 1990). В отличие от более раннихпроектов – замера политической демократии К.
Боллена (Bollen 1980),измерения полиархии Коппеджа и Райнике (Coppedge&Reinicke 1990),исследования смены режима в проекте «Polity II» (Gurr 1990) – оносновывается не на вариациях рационально-обоснованного шкалирования(ratio scaling), а на методе номинальной классификации, что позволяет четкоразграничивать демократические и недемократические режимы. Как пишутучастники рабочей группы проекта, «одно дело – утверждать, что одиндемократический режим более демократичен, чем другой, и другое дело –считать, что демократичность является постоянной чертой всех режимов и чтоможно сравнить «степень демократичности» для любых двух режимов»(Alvarez, Cheibub, Limongi, Przeworski 1996: 21).
Авторы считают: нельзя быть«наполовину демократией». При этом итоги их проекта в высокой степени(три проекта: выше 90%, проект Коппеджа и Райнике: 85%) предсказываютсярезультатами других проектов, то есть методология Пшеворского и коллегнаучно верифицирована в той же степени, чем предыдущие исследования1960–1980-х годов (Ibid.).Мы выбрали именно этот проект, а не более раннюю версию «Polity», подвум причинам. Во-первых, мы таким образом «наложим» друг на другаметодологию проектов «Polity IV» (рациональное шкалирование) и «ThePoliticalRegimesProject»(номинальнаяклассификация),чтодастдополнительную верификацию нашему ряду кластеров. Во-вторых, проектПшеворского охватывает период до 1990 года, что дает как раз возможностьсравнить результаты 2008 года и результаты за период 1950–1990 годов, то340естьдоначалапосткоммунистическихсущественногогосударств;транзитаименнотакоеосновноймассысравнениедастдополнительную аргументацию в вопросе устойчивости/переходности: дажеесли страна помечена в отчете «Polity IV» в 2009 году как полная демократия,но до 1990 года была недемократичной или переходной, она должна бытьотнесена к транзитивным демократиям.
Мы сопоставим данные двух проектов(см. Приложение 2, Табл. 1 и 2), чтобы выделить кластеры эмпирической базыналожением данных. В данных «Polity IV» нас интересуют кластеры «полнаядемократия», «демократия» и «открытая анократия», что подтверждаетсямаркировкой этих кластеров в базе данных проекта (DEM для полныхдемократий и демократий, dem для открытых анократий, тогда как дваоставшихсякластерамаркированы,соответственно,autиAUT).Вклассификации Пшеворского и коллег приведено пять типов режимов:автократия, бюрократия, смешанный режим (близкий к полупрезидентскому,где правительства подотчетны и парламенту, и президенту), президенциализми парламентаризм. Отнесем к демократическим три последних типа.
Примемза устойчивую демократию такую политию, в котором 70% времени и более впериод 1950–1990 годов наблюдается демократический режим. Примем за«колеблющуюся демократию» такую политию, где в период 1945–1990 годовдемократический режим наблюдается от 50 до 69% времени. Остальныеполитии отнесем к недемократическим.Мы будем выделять кластеры стран, в частности «модельный» кластер,внутри демократической зоны, и нас будут интересовать не только самыедемократичные государства, но и самые изученные с точки зрениямедиалогии, чтобы на их материале можно было проверить наибольшееколичество параметров исследования.
Поэтому окончательное выделениекластеров стран мы будем проводить еще и на основе сравнительныхмедиаисследований (как минимум одного из них, наиболее системного). Такчто в самом демократичном кластере можно выделить три круга: совпадения втрех исследованиях, совпадения в двух исследованиях, остальные страны.341Четвертый, пятый и последующие круги формируются по сходномупринципу; вопрос адаптации методологии исследования для этих кластеровстран остается пока открытым.6.4.Медиасистема: выбор уровня анализа и зоны исследованияДалее уточнение эмпирической базы требует решить следующие задачи:1)определить уровень изучения элемента «медиасистема» и какможно точнее выбрать объект исследования на этом уровне;2)дополнительно верифицировать политическую зону изучениямедиакратизации, поскольку в сравнительной медиалогии уже выработангеополитический ареал, на который направлено наибольшее внимание; поэтим странам существует большой объем статистики и эмпирическихисследований, что позволяет проверить на них максимальное числопараметров сравнения.Определение уровня исследования медиасистем – это, по сути, выборединицы анализа.
Сегодня медиасистемы подробно изучаются на трехуровнях: макроуровне: медиасистема в целом, в т. ч. медиазаконодательство; мезоуровне: 1) медиасектор: печать, аудиовизуальные СМИ, новыемедиа (основан на доминантном типе восприятия – текстовом, зрительнослуховом, синкретическом); 2) сегмент медиасектора (основан на типе СМИ):например, газеты; 3) микросегмент (основан на доминантном типологическоминдикаторе): например, вечерние газеты; микроуровне: 1) редакционном; 2) персональном.Как мы уже указывали, первым, наиболее весомым ограничителемразвития медиасистем является язык, на котором производится медиаконтент;вторым – релевантность контента национальной аудитории, в связи с чем,например, австрийские газеты, написанные на немецком, не распространяютсявсоседнейГермании.Новостныерынки,такимобразом,покаструктурированы по национальному принципу.
Это подтверждается и тем, что342все основные работы, в которых проводится системное сравнение СМИразных стран, считают единицей анализа именно медиасистемы национальныхгосударств: «Национальные медиасистемы – центральная единица анализа всравнительных исследованиях массовой коммуникации» (Pfetch&Esser 2008:118). Национальный уровень принимается за основной потому, что именно наэтом уровне происходит основная доля интеракции медиасистемы сокружающими ее подсистемами общества (в том числе с политическойсистемой). Исключение составляют только новейшие работы, в которыхавторы пытаются выйти на глобальный уровень анализа путем рассмотренияглобальныхмедиамедиасистемахи/или(GlobalглобальныхJournalism…тенденций2009;внациональныхСовременнаязарубежнаяжурналистика… 2010), но и в них базой для анализа остаются СМИ –резиденты национальных медиасистем.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
