Диссертация (1145018), страница 60
Текст из файла (страница 60)
После возврата законопроекта впарламент Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Фраймут Дуве судовлетворением отметил, что «Италия вернулась к традиционной дляевропейской культуры независимости СМИ от прямого вмешательствавластей» (Лабецкая, Кулябина 2003). После возврата закона цена акцийMediaset сразу упала на 2,5%. Но по итальянскому праву вторичное принятиезакона парламентом уже не требует подписи президента, поэтому послеповторного прохождения в нижней палате Закон Гаспарри все же вступил всилу под именем Закона 112 от 3 мая 2004 года.Этот закон продвигался и широко рекламировался в СМИ как полностьюевропейски-ориентированный. Берлускони даже заявлял, что Италия станетпримером для других стран ЕС. Но на деле закон использовал идею переходак информационному обществу как основу для ускорения рыночнойконвергенции, а идею либерализации рынка через экстенсивное расширение –как основу размывания и скрытия роста существующих доминантных позицийкрупных игроков.
Кратко опишем противоречивые новшества этого закона иего общее значение и проанализируем, противоречит ли он нормам ЕС иевропейскимпринципамтелерегулирования.Наиболеесильнозаконзатрагивает принципы (2), (5) и (6) и, как следствие, затрагивает принцип (3).300(2) Обеспечение перехода телесектора на стандарты информационногообщества. Закон Гаспарри полностью изменил сложившийся и в ЕС, и вИталии подход к рассмотрению структуры медиарынка.
Вместо совокупностисубсекторов (печатные СМИ, радио, ТВ, новые медиа, телекоммуникации) онввел понятие «интегрированной системы коммуникаций» (SIC), куда, помимособственно медиа, включалась вся продукция полиграфического рынка(книги, справочники), Италнет(!), производство музыки и вся рекламнаяиндустрия. Это сделано якобы для того, чтобы: 1) распространить на всюсистему единые нормы антимонопольного регулирования и 2) заставитьрынок экстенсивно расширяться. Причиной введения такого понимания, позаверениям сторонников закона, стала конвергенция форматов, которая вбудущем дойдет до 100%. Так что по всему спектру SIC надо ввести единуюантимонопольную норму в 20% – и в области владения СМИ, и в областидоходов, в том числе от рекламы.По заверениям же независимых экспертов, новые рамки рынка не тольконе разрушали дуополию в ближайшем будущем, но оставляли Mediasetкрупнейшим игроком нового рынка с еще большей рыночной долей,позволяли сохранить вещание «Rete4» на прежних частотах, а самое главное –давали Берлускони возможность сколько угодно, хоть бы и до 100%,расширять свои владения в телесекторе (пока это не превысит объем в 20% отвсего SIC, что практически нереально).
Аналитики оценили, что уже к 2009году Берлускони смог бы увеличить свою прибыль примерно на 900 млндолларов, поскольку сняты ограничения также на получение рекламы откаждого конкретного сектора. В частности, после принятия закона Mediasetсмог приобрести 50% акций крупнейшего издателя страны (в том числе нарынке журналов) – издательство Arnoldo Mondadori Editore (а также ещенесколько крупных издательств, например Einaudi). Эта сделка имела нетолько экономический, но и политический смысл: в Италии таблоиднаятематика смещена в сектор журналов, а значит, туда же смещена массовая, втом числе электоральная, аудитория.301Эксперты ЕС указали: введение SIC противоречит не только решениямКонституционногосудаИталии,ноипрактикеЕСвразрешенииинформационных споров, которая базируется на определении отдельныхсекторов рынка.
Размывая идею секторного медиарынка, законодателистранным образом не внесли в SIC сектор телекоммуникаций, а уж мобильноеТВ гораздо ближе к пониманию того, что такое массмедиа, чем музыкальныйCD. Отсюда следует вывод: закон включил в SIC только те сектора, гдеБерлускони имел или планировал получить солидную долю рынка.(5) Oбеспечение рыночного многообразия в телесекторе. Сторонникизакона утверждали, что максимальный объем владения в 20% – ниже, чем впредыдущих законах.
Но метод расчета 20% неясен. Закон рассчитывает этуцифру по доходу медиапредприятия, но доход не говорит о его аудиторнойдоле. Потенциально один собственник может владеть, например, 100% рынкагазет, если только доход этих 100% не превышает 20% от общего дохода SIC.Это первое. Второе: введение SIC прямо противоречит тексту РекомендацииЕврокомиссии 1 от 1999 года, где сказано: «Компании, достигшие предельнодопустимого объема собственности на конкретных рынках, не могут получатьновые лицензии на этих рынках». Третье: рыночное многообразие, котороедолжно выразиться в появлении массы новых каналов, развиваться не будет,так как в силу сохранения дуополии и низкого распространения DTT ихрыночная доля будет пренебрежимо мала еще долгое время. А значит,сохранятся доминантные позиции, и угроза плюрализму не устранится.Четвертое: Закон Гаспарри фактически отменил и дату 31 декабря 2003 годакак срок продажи «Rete4», и все антимонопольное законодательство для СМИ.Справедливости ради надо отметить, что закон, хоть и оперируя понятием«SIC», все же вводит кроссмедиальные ограничения.
Так, собственники болеечем одной национальной телесети не могли бы покупать акции газетныхпредприятий до конца 2010 года. А вот газетным собственникам был разрешенвход на рынок ТВ с конца 2008 года – в целях стимулирования инвестиций втелесектор. А в итоге получалось, что Берлускони как собственник и того, и302другого сможет воспользоваться законом в 2008 году, а остальные (скажем,Gruppo La7) – не ранее 2010 года.Нормы регулирования телерекламы, прописанные в законе, противоречатДирективе TWF 1997. А если учесть, что телемагазины не включены в новомзаконе в категорию «телереклама», то между Законом Гаспарри и Директивойпролегает просто финансовая пропасть. И это при том, что телемагазин какжанр телерекламы особо популярен в Италии.(6) Защита общественного вещания.
Самым больным вопросом, которыйтребовалось решить, было рыночное и общественное положение RAI послереферендума о приватизации. Сторонники нового закона утверждали: причинреформировать корпорацию масса – и референдум, и наступление цифровойэры, и необходимость снизить политизацию RAI, и реформа управления,которая позволит ввести частных инвесторов в состав совета директоров. Носистема приватизации, введенная законом, изначально была неэффективной.Закон разрешил выкупать только по 1% акций RAI. Венецианская комиссияотметила, что интерес к таким объемам акций будет низок, а значит, покупатьих будут только близкие к правящей партии бизнесмены или сами членыправящей партии – ведь это никак не запрещается законом.Методы финансирования RAI, прописанные в законе, не гарантировалией ни финансовой состоятельности, ни политической независимости.
Так,корпорация теперь должна была работать на основе договора франшизы сгосударством, и держатель франшизы имел право принимать экономическиерешения о деятельности RAI, в том числе и по организационным поводам. Соднойстороны,этохорошо:корпорациядолжна иметьмеханизмысаморегулирования, а государство как концессиодатель, главный акционер идонор обладает через франшизу (концессию) возможностью контроляизменений в RAI. Но, с другой стороны, об институциональной независимостиRAI в законе нет и речи, хотя это прямо предусмотрено Рекомендацией ПАСЕ10 от 1996 года. И это еще не все. RAI продолжает находиться подпостоянным наблюдением парламентской комиссии по общественному303вещанию и обязана предоставлять эфир правительству, но обязанность этаопределена так размыто, что даже Венецианская комиссия не нашла способаее интерпретации. Закон заложил систему назначения гендиректора RAI (посогласованию между главой Наблюдательного совета RAI и министромэкономики), которая противоречит Приложению к Рекомендации СоветаМинистров ЕС 23 от 2000 года о независимости и функциях регулирующихорганов в вещательном секторе.
В силу трансформации системы правленияRAI Наблюдательный совет компании должен был быть временно распущен.В условиях Закона Гаспарри только AGCOM мог как-либо влиять на все новоеполе общественной коммуникации, налагая ограничения и штрафы на главныхигроков. Но его работа оказалась фактически парализована.В целом положения Закона Гаспарри о RAI противоречат сразу тремевропейским законодательным документам по общественному вещанию.Таким образом, в оценке европейских экспертов Закон Гаспарри:1)противоречил одновременно национальному законодательству иправу ЕС, включая Директиву TWF 1997;2)воспроизводил, скрывал и защищал, а не упразднял «три главныхповода для беспокойства» (Visit to Italy… 2005): дуополию, высокие уровниконцентрации коммерческого ТВ и доминирование политических сил над RAI;3)создавал выгодные условия для доминантных игроков рынка ипотенциально расширял status quo также на рынок DTT;4)не предусматривал защиты и независимости общественного ТВ;5)был неспособен разрешить спорные случаи на рынке.Нанашвзгляд,законпротиворечиттакжедухуевропейскогоантимонопольного права, поскольку именно государство, согласно этомузаконодательству, стоит на страже сделок по слиянию и поглощению, в томчисле и в сфере СМИ, а в случае Италии государство не только непрепятствует монополизации рынка, но и активно ей способствует.
Как ужебыло сказано выше, несколько лет ситуация на итальянском медиарынкеподвергалась мониторингу со стороны ЕС, но изменений не последовало.304Сопротивление берлусконизму: взлет и падение публичной контрсферы в Италии. С 2009 года, после очередной победы Берлускони навыборах, часть журналистского общества в Риме и общественности на местахвышла из «зоны терпения». Эта часть общества настроена леволиберально –левее Демократической партии, но и не социалистически. Но суть их риторикив том, что они не встраиваются в существующий политический дискурс, акритикуют всю дискурсивную палитру за выхолощенность и несоответствиереальной проблематике в стране.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
