Диссертация (1145018), страница 59
Текст из файла (страница 59)
(Урина 2002: 47). В итоге изменениякоснулись законов, регламентирующих владение медиапредприятиями, тоесть принципа (5) обеспечение рыночного многообразия в телесекторе,соблюдаемого через антимонопольное право.История введения антимонопольного права такова. В 1981 годуПостановление 148 Конституционного суда сохранило государственнуюмонополиюнанациональномрынкедополноценноговведенияантимонопольного медиаправа. Установившийся правовой вакуум позволилСильвио Берлускони начать концентрацию региональных телеканалов, и всядальнейшая борьба вокруг антимонопольных законов велась по преимуществуради ограничения роста его холдинга Fininvest (в лице Mediaset). Суть проектаБерлускони заключалась в том, что он постепенно получал лицензии навещание на одной и той же частоте в разных регионах; де-юре национальногоканала у него не было, но де-факто у него в руках постепенно оказались тринациональные телесети, каждая из которых вещала на одной и той же частотево всех регионах страны, что делало ее полным аналогом национальноготелеканала, особенно в условиях объединенного производства новостныхпрограмм.
Попытки ограничить рост холдинга законом предпринимались с1980-х по 2010 год, но сперва связи, а потом и собственная позиция премьеравсегда выручали Берлускони. Так, в 1980-е Беттино Кракси, премьер Италии,лидер социалистов и личный друг Берлускони, подписал указ, разрешающийMediaset оставаться в эфире на всей территории Италии, хотя было известно,что компания нелегально получает не облагающиеся налогами рекламныеприбыли.
Следующей неудачной попыткой стал Закон МаммИ (Legge 2231990), специально спроектированный, по словам комиссаров Международнойфедерации журналистов, под нужды Берлускони при поддержке Кракси. В296законе были определены три зоны антимонопольного медиаправа: отношениямежду вещателями, между ними и печатью, между ними и рекламнымиконцессиями. Ст. 15 Закона Мамми ввела ограничения на мультимедийнуюконцентрацию, конгломерацию, национальные сделки в телесекторе имаксимальную рекламную прибыль; ст. 19 установила схожие ограничениядля местного телерынка.
Закон установил «потолок владения» в 25% от числанациональных телеканалов, что на тот момент как раз и составляло три каналаMediaset («Canale5», «Italia1», «Rete4») и три канала RAI («RaiUno», «RaiDue»,«RaiTre») из 12 каналов национального охвата, не ограничив, однако, объемаудитории. Телевизионная «дуополия» была легитимирована.Закон также ввел кроссмедиальные ограничения, запретив издателям стиражом более 16% от национального владеть телестанциями, а с тиражомболее 8% – владеть более чем одной станцией. Это устраивало Берлускони,который к тому моменту прямо не владел печатными мощностями. В том жегоду был создан антимонопольный орган (L’Antitrust); он работает в связке сгосударственным агентством по контролю рыночной конкуренции.Конституционный суд, однако, объявил, что Закон Мамми частичнопротиворечит Конституции, поскольку не гарантирует отказа существующихкрупныхигроковотдоминантныхпозиций.Эторешениесделалоневозможным планировавшееся добавление трех новых телесетей к RAI идевяти(!) каналов к Mediaset.
Попытки внести изменения в Закон Мамми впарламенте были безуспешны, и когда стало ясно, что ограничить действияБерлускони законодательно не удастся (особенно после создания им партии«Вперед, Италия!», первой «медиапартии» Италии), парламент принялрешение вынести вопрос о медиасобственности в телесекторе на всенародноеголосование.Но11июня1995годаитальянцыпроголосовализаприватизацию RAI и одновременно сохранили в собственности Берлусконитри канала (57% против запрета владеть более чем одним каналом).В итоге в новом Законе Макканико 1997 года были введены новыеантимонопольные правила: ответственность за плюрализм в обоих секторах297передавалась только что созданному AGCOM. Согласно Закону Макканико,один субъект рынка не мог владеть более чем 20% телерадиосетей (понижая,таким образом, планку Закона Мамми в 25%), включая DTT.
Вещателинационального уровня не могли перешагивать порог дохода в 30% от всехдоходов данного сектора (радио или ТВ). Поэтому трансформации должныподвергнуться два общенациональных канала тех корпораций, которыепревышали планку дохода в 30%, то есть RAI и Medsiaset: «RaiTre» долженстать безрекламным, а «Rete4» – цифровым. Но сроки этой трансформации небылиокончательнооговорены.Этотзаконтожебылобъявленнеконституционным: Конституционный суд настаивал, что нужен «еще одинпереходный раздел права» для разрешения текущей ситуации с доминантнымиигроками рынка, так как «переход на цифру» рассматривается теперь как путьк ослаблению регулирования и либерализации рынка – но путь, не имевшийеще законодательного оформления (Elementi… 2008).
Таким образом,несмотря на все попытки решить вопрос с дуополией де-юре, де-фактоположение дел сохранялось без изменений до введения Закона Гаспарри.Не был решен демократически и вопрос защиты общественноготелевидения. Будучи государственным вещателем с 1954 года, но не удержавни местной, ни национальной монополии в 1970-е, в 1980-е RAI былазаконодательно наделена общественно значимыми функциями. В 1995 году порезультатам референдума корпорация начала проходить приватизацию ипревратилась в RAI Holding s.p.a.
Но до 2004 года ее мажоритарнымакционером было министерство экономики и финансов Италии, так что дефакто компания оставалась в госсобственности. Некоторые наблюдателиутверждают,чтореферендумзатевалсявовсенедляповышенияэффективности менеджмента RAI или избавления рынка от доминантнойпозиции. Дело, скорее, в том, что как частная организация RAI подпала подограничение 30% дохода со всего телесектора, что было крайне выгодноостальным игрокам (Mediaset) и что противоречило принципу (6), посколькупо принципу ЕС рыночные ограничения на сектор общественного ТВ не298распространяются. Однако Италия воспользовалась шансом самостоятельноопределить форму и объем финансирования общественного телевидения,фактически поставив RAI в равные условия с частными компаниями ивынудив соревноваться на все более конкурентном рынке, что не могло невызвать тревоги, связанной и с коммерциализацией RAI (и, следовательно,неизбежнойориентациейнауровеньтелезрителяивсебольшей«таблоидизацией» телевидения), и с тем, что коммерческие каналы Mediasetимеют больше степеней свободы, так как не зависят от госфинансирования.Закон 249, начав приватизацию RAI, разделил корпорацию на пятьотдельных субкомпаний («дивизионов») и передал их пакеты акций в RAIHolding.
Закон также несколько урезал финансирование RAI: «RaiTre»перешел на безрекламный показ. В силу объявленной неконституционностиэтого закона норма не была применена, и «промежуточный» Закон 122оставил все как есть. Чтобы ускорить исполнение Закона 249, 7 августа 2001года AGCOM опубликовал решение в поддержку этой нормы и перехода«Rete4» на DTT, что так же неизбежно урезало бы доходы Mediaset (TheRegulation of the Media In Italy s.a.).
Но тут вмешались политические силы, инорма не исполнялась до 2004 г.Может показаться, что законодательные инициативы 1975–2003 гг. вцелом соответствовали европейским целям и стандартам. Однако на самомделе узел проблем стягивался все сильнее и достиг кульминации в 2004 году.Кризис телезаконодательства: Закон Гаспарри. Закон Гаспарри стал темпунктом, в котором «сложность [регулирования аудиовизуального сектора]достигла кульминации»; ни один итальянский закон в сфере радио и ТВ«никогда не достигал такого уровня запутанности» (Bianco 2007: 6–7).
Однимиз инициаторов принятия нового закона был президент Италии Карло АдзельоЧампи, которого сложно было назвать сторонником Берлускони. В июле 2002года он издал послание Парламенту о плюрализме и беспристрастностиинформации (Messaggio alle Camere… 2002). В нем, в частности, говорилось онеобходимости принять меры для соблюдения плюрализма СМИ в стране, в299течение года инкорпорировать европейское законодательство в сфереплюрализма СМИ в национальное право и систематически контролировать ТВсо стороны государства.
В ответ техническое правительство, сформированноепроберлускониевской коалицией, предложило реформу системы СМИ; этотзаконопроект и был представлен парламенту министром коммуникацийМаурицио Гаспарри. После затяжных баталий в парламенте этот закон былпринят в октябре 2003 года; перед его подписанием состоялась широкаяобщественная дискуссия; закон был принят крайне негативно профсоюзами,руководством RAI, международными комментаторами. В итоге президент вдекабре отказался подписывать закон, направив его на доработку (Crisis inItalian Media… 2003); для решения проблем с «Rete4» и «RaiTre» был принятпромежуточный декрет (Урина 2004: 83).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
