Диссертация (1144919), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Аргументами в пользу тверского происхождениясборника служит присутствие в первой части Мерила праведного Наказания еп. ТверскогоСемена [Кучкин 1969], а также сходство выходной миниатюры Мерила с миниатюрой ХроникиГеоргия Амартола, написанной по заказу кн. Михаила Тверского [Вздорнов 1980: 56].Действительно, кн. Михаил Ярославич – одна из самых значительных фигур в первой половинеXIV в.; время его княжения характеризуется активным участием тверичей в церковных спорахтого времени.
Ключевые события этого периода: попытка свести с митрополичьего стола митр.Петра, выходца из Волыни; посольство в Константинополь к патриарху тверского монахаАкиндина с обвинением в симонии митр. Петра и церковный собор против митрополита,собранный в Переславле Залесском. Тверичи потерпели неудачу: им не удалось свести митр.Петра, и они навсегда потеряли его поддержку. Однако нас в связи с этими событиями большевсего привлекает послание Акиндина, обращенное к великому князю Михаилу Ярославичу ипосвященное фактически той же теме, что и Мерило праведное – обязанности великого князяучаствовать в управлении церковью и следить за соблюдением церковных правил.
Такая66Я.Н. Щапов полагал, что Варсонофьевский список был создан в одном из «местных монастырей» ВладимироСуздальской земли [Щапов 1968: 100-101].88близость в тематике не может не бросаться в глаза; более того – Акиндин цитирует то жепервое правило Шестого вселенского собора, которым открывается Мерило праведное.Впрочем, на этом сходство заканчивается. В.А. Кучкин подробно рассмотрел источникипослания Акиндина и указал, что среди них имелась Кормчая, сформированная на Руси в кон.XIII в.
[Кучкин 1963]. Цитата из правила Шестого собора у Акиндина значительно болеепространная, чем в Мериле праведном, поэтому мы вынуждены признать, что Акиндинвыписал ее из Кормчей, а не из Мерила. Вообще, мы не находим в послании Акиндина ниодного заимствования из Мерила праведного, несмотря на любовь автора цитировать самыеразнообразные канонические и неканонические тексты.
Между тем, Мерило праведноеиллюстрирует именно те идеи, которые стремился выразить и Акиндин. Отсутствуют уАкиндина и заимствования из Сербской редакции Кормчей – одного из источников Мерилаправедного. Это заставляет нас задуматься, действительно ли Мерило праведное создавалосьпри тверской епископской кафедре, где подвизался Акиндин? Тверской монах стремилсясобрать как можно больше авторитетных текстов, которые помогли бы ему убедить великогокнязя вмешаться в церковные раздоры. Был ли Акиндин знаком с Мерилом праведным, ноотверг его по каким-то причинам, или этот сборник, обращенный к великому князю, осталсянеизвестным тверскому монаху?Другим аргументом в пользу тверского происхождения Мерила праведного служитвыходная миниатюра Троицкого списка.
Миниатюра сохранилась в рукописи третьей четвертиXIV в.; однако, как было показано выше, Троицкий список, по всей видимости, копируетминиатюру своего протографа. Действительно, есть определенное сходство миниатюры изХроники Георгия Амартола с изображением праведного судии в Мериле праведном. Однако понаблюдениям А.В. Сиренова еще большее сходство можно отметить с рельефом наДмитриевском соборе г. Владимира, изображающим царя Давида, сидящего на престоле[Сиренов 2011].
Поза сидящего, манера изображения престола и орнамент, украшающийпрестол, разведенные руки – все очень похоже на обоих изображениях. На рельефе отсутствуютвесы, которые держит судья на миниатюре Мерила праведного; но А.В. Сиренов отмечает, чтовесы на этом изображении – самая неудачная деталь, явно пририсованная после того, какосновное изображение было выполнено, так что верхняя перекладина весов некрасивойполосой перечеркивает голову сидящего. Во всяком случае, сравнение с рельефом наДмитриевском соборе показывает, что миниатюра в Хронике Георгия Амартола – отнюдь неединственная иконографическая параллель к миниатюре Мерила праведного.Сомнения вызывает и самый весомый из всех аргументов в пользу тверскогопроисхождения Мерила праведного – присутствие в нем Наказания Семена ТверскогоПолоцкому князю Константину Безрукому.
Несмотря на неизменный интерес, который89вызывает этот текст, исследователи мало обращают внимания на предшествующую статью:«Наказание княземъ, иже дають волость и судъ не богобоинымъ и лукавымъ мужемъ» (ТСЛ 15,л. 62 об.-63 об.). Этот текст изобилует цитатами из священного писания, однако можнопредположить его русское происхождение, поскольку в нем упоминаются тиуны и цитируютсярусские поговорки («недобръ позоръ лисиця в курѣхъ» и др.). Именно это первое «Наказание»является настоящим поучением к князьям, приближающим к себе жестоких управителей иотстраняющимся от злых дел, совершаемых этими управителями.
Наказание же СеменаТверского служит лишь историческим анекдотом, иллюстрацией к предшествующемупространному поучению. Вероятно, оба Наказания писаны одним человеком: они одинаковоназываются «Наказанием», говорят об одном и том же, используют одни и те же слова исравнения: «богобоиныи», «суда не разумеющее», «напустивъ злаго судию на люди» («акибѣшена человека пустилъ на люди» во втором Наказании). Приписывать первое НаказаниеСемену Тверскому у нас нет никаких оснований. С другой стороны, исследователи неединожды обращали внимание на анахронизм, допущенный во втором Наказании: Семен здесьназван Тверским епископом, хотя рассказ ведется о событиях в Полоцком княжестве,предшествующих его поставлению в Тверь67. Поскольку второе Наказание на деле является непоучением Семена, а историей о Семене Тверском, этот текст мог быть записан уже послесмерти его героя, как иллюстрация к первому, основному Наказанию; в этом случае он,разумеется, не принадлежит перу Семена Тверского.Все же, несмотря на сомнения в обоснованности аргументов в пользу тверскогопроисхождения Мерила праведного, можно предположить, что его создание косвенно связано сТверью.Действительно, как неоднократно указывалось исследователями, Предисловие к Мерилу(как и вся книга) обращена от митрополита к великому князю.
К этому можно добавить, чтовероятно, книга вместе с Предисловием готовилась для князя, только вступающего навеликокняжеский престол, для которого поучение об образе правления и свод различныхзаконов и судебников был намного нужнее, чем человеку опытному, уже выработавшему своюлинию правления.
Можно полагать, что слова «великий князь» употребляются в данном случаекак титул, а не как простое признание достоинств конкретного князя, поскольку авторпредисловия выстраивает иерархию русских князей, ставя великого князя над ними всеми: «ктобѣ, великому князю, и ко всѣмъ с(ы)н(о)мъ твоимъ русьскимъ княземъ»68. Можно полагать,что в этом обращении речь идет не о кровных сыновьях великого князя (как считал М.Н.67В.А.
Кучкин полагал, что «Наказание» было написано Семеном, когда он уже был Тверским епископом, между1268 и 1271 гг. [Кучкин 1969: 243-245]. А.В. Кузьмин считает, что адресат «Наказания» - Константин Безрукий –был не Полоцким, а Витебским князем [Кузьмин 2007: 37-40].68ТСЛ 15, л. 5 об.90Тихомиров), а об удельных князьях, стоящих ниже великого князя. Между тем титул «великийкнязь» (в отличие от почетного определения) устойчиво применяется лишь с рубежа XII-XIII в.(для великого князя Владимирского) и с первой трети XIV в.
(для великого князя Смоленского);с кон. 30-х – нач. 40-х гг. XIV в. появляются титулы великих князей Тверских и Нижегородских[Филюшкин 2006: 24-48]. Это является еще одним аргументом в пользу создания Предисловияк Мерилу праведному не ранее XIII в. Поскольку, как уже было сказано, составление Мерилаправедного тесно связано с деятельностью митрополита (именно у него были обе редакцииКормчих книг, послужившие источниками для Мерила), и поскольку вся дальнейшаярукописная традиция Мерила праведного и составленной с его использованием КормчейЧудовской редакции связана с северо-восточной Русью, мы должны отказаться от мысли, чтоПредисловие могло быть обращено к великому князю Смоленскому.
Очевидно, имеется в видувеликий князь Владимирский. С другой стороны, использование источников кон. XIII в. исуществование выписок из Кормчей Чудовской редакции в рукописи сер. XIV в. (подробнее обэтом будет сказано ниже), ограничивает поиск кон. XIII – первой половиной XIV в.После великого князя Андрея Александровича, занявшего великокняжеский стол в 1294 г.уже во второй раз, великим князем в 1305 г. стал Михаил Ярославич, Тверской князь, неуступавший в борьбе за великое княжение московским князьям вплоть до своей гибели в Орде в1318 г. Лишь после него великое княжество Владимирское перешло к московскому князюЮрию Даниловичу, но не надолго – в 1322 г.
великим князем вновь стал Тверской князьДмитрий Михайлович, сын Михаила Ярославича, а затем его брат – Александр Михайлович.После восстания против ордынцев в Твери великое княжение переходит к московским князьям:Ивану Даниловичу Калите (1328-1340 гг.), а потом к его сыну – Симеону Ивановичу Гордому(1340-1353 гг.).Михаил Ярославич Тверской был посажен на великое княжение митр.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
