Диссертация (1139313), страница 10
Текст из файла (страница 10)
Вскоре, тем не менее, стало очевидно, что по-53добный подход будет в лучшем случае неэффективен, в худшем – повлечет междоусобную войну. Назрела необходимость если не масштабной правовой реформы, то хотя бы внушительной систематизации тех норм, которые непосредственно затрагивали судопроизводство и правовой статус личности55.Эту роль взяла на себя кодификация Давида I Святого Leges interBrettos et Scottos (лат. «Законы между бриттами и скоттами»), записанная в первой половине – середине XII в., однако инкорпорирующаязначительно более ранние нормы. До наших дней дошел в спискахлишь весьма небольшой отрывок, однако именно он непосредственноговорит нам об особенностях статуса личности и различных правовыхкатегорий населения.Как можно судить уже по самому названию документа, «Законы…» включали в себя две различных правовых традиции – валлийскую и ирландскую, и соответственно дифференцировали нормы права для применимых к бриттским и к гэльским (не только к этническимгэлам в собственном смысле слова, но и вообще к не-норвежскому населению территорий севернее рек Клайд и Форт) субъектам.
Такимобразом, личный закон в широком понимании данного термина былдетерминирован этничностью и социокультурной идентичностью (поскольку для городского права, в т.ч. и к северу от Форта, имелись изъятия в пользу специальных актов, о которых мы скажем позднее), а тенормы права, которые в “Законах...” можно классифицировать какнормы материального права, относились к случаям конфликта междупредставителями различных этносов.Влияние гэльского права, конечно же, преобладало (сам ДавидСвятой был гэлом). Так, за правонарушения вина ложилась не на пра55Морозова В.В. Шотландское право: Раннее Средневековье // Научные исследования Лабораториитеории права НИУ ВШЭ. Выпуск 11.
2012. №3. С. 3–24.54вонарушителя, а на его род; точно также и компенсация за убийствовыплачивалась не короне, а родственникам убитого. Брак, с другойстороны, отныне был единообразен, в отличие от традиционного ирландского понимания (где восемь допустимых видов брака примерносоответствовали схожим нормам Законов Ману), и рассматривалсяпрежде всего как союз семей брачующихся, а не союз собственно супругов. В случае, если убитый был женат (замужем), в зависимости отобстоятельств убийства компенсация могла выплачиваться либо родупокойного, либо роду вдовы (вдовца).Вергельд отныне выплачивался либо самому потерпевшему (еслитот оставался жив), либо его роду, и исключала (по крайней мере, dejure) кровную месть как законную меру возмездия.
Однако важнымнововведением было выделение т.н. «убийства в нарушение королевского мира» – убийства индивида, чья “цена чести” была ниже ценыубийцы (тем самым последний мог бы позволить себе преступлениебез значительного ущерба для собственных интересов). В подобныхслучаях цена чести отныне устанавливалась особо, превышая номинальную, и, если жертва выживала, выплачивалась непосредственноей, а не ее семье. Корона, таким образом, выступала гарантом от произвола, который иначе был бы неизбежен в мультикультурном и к тому же родово-общинном социуме.Также особо выделялись наказания за нанесение ран, травм(kelchin) и оскорблений (gelchach), штраф за каковые также рассчитывался из цены чести потерпевшего.
При этом, как вообще было обычно для европейского института вергельда в той или иной форме, нанесение раны до крови каралось строже, нежели нанесение бескровнойтравмы, а последнее – строже, нежели словесное поношение. Однакостоит отметить, что вергельд за убийство рассчитывался на выбор в55золоте или в коровах, а вергельд за рану или оскорбление мог бытьуплачен только в золоте.Сумма вергельда различалась согласно положению индивида всоциальной иерархии, различавшейся в зависимости от того, был лииндивид носителем бриттского (заимствованного из уже описанныхвыше валлийских кодексов) или гэльского личного закона.
В обоихслучаях иерархию отныне возглавлял “духовный король”; однако вбриттско-англосаксонских графствах юга за ним следовали эрлы –крупная родовая знать, примерный аналог польских магнатов; таны –менее значительное, но более многочисленное дворянство, в основномзанятое на военной службе; и затем неблагородные категории населения56.В горах же королю преемствовали т.н.
мормаэры, напрямую назначавшиеся им из местных клановых вождей для судопроизводства,сбора налогов и военного управления именем короля в случае необходимости; за мормаэром следовали вожди местных кланов; а затем цена чести рассчитывалась внутри рода по унаследованным от ирландского права принципам (о шотландской клановой системе в ее своеобразии на данный момент говорить еще не приходится). Точно также игэльская община продолжала оставаться родовой, в то время какбриттско-саксонская – соседской; и, само собой, отмерло всякое подобие классической ирландской клиентелы57.“Цена чести” женщины равнялась двум третям цены чести еемужа, а если жертва была незамужней, то цена ее чести считаласьравной цене чести ее брата.
Важно отметить, что во всех прочих отношениях на статус женщины и ее права вне зависимости от наличия56Цит. по: Miller F.P., Vandome A.F., McBrewster J. Leges Inter Brettos Et Scottos. Saarbrücken: VDMPublishing, 2010. – 80 p.57Галушко К.Ю. Кельская Британия: племена, государства, династии с древности до конца XV века:Учебное пособие / Под ред. Терещенко Ю.И. К.: Атика, 2005. С.
236-241.56или отсутствия брака по “Законам...” влиял статус семейства, к которому она принадлежала, и клана, в котором она была рождена, поскольку брак не делал ее членом семьи либо клана мужа 58 . Семьяженщины, а не семья ее мужа, платила цену чести за совершенное ейубийство, и получала вергельд в случае убийства ее самой. Однако,что говорит нам о весьма серьезном отношении к браку как к юридическому факту, муж или жена, согласно «Законам…», имели право, вобход генеральной привязки о получении вергельда семьей жертвы,получить выплату за оскорбление своего супруга.Деятельность Давида I Святого как реформатора затронула нетолько право и закон, но и все сферы жизни шотландского общества.Он прочно связал страну с континентальной политико-правовой традицией; заимствовал для южных земель норманнскую феодальнуюмодель (расцвета достигшую, впрочем, лишь в XIV веке); впервыеввел в оборот национальную шотландскую монету; упорядочил и централизовал власть и управление на местах; однако, пожалуй, наиболеезначимым и судьбоносным аспектом норманизации и европеизациидля Шотландии (для которой эпоха Давида Святого стала примернотем же, чем для России – правление Петра I) стало учреждение королем бургов – специфического шотландского типа городов.До «революции Давида» городища, как правило, были узкоспециализированными поселениями, существовавшими за счет труда окрестных земледельцев и ремесленников: королевские и дворянскиерезиденции; порты, в основном населенные наемниками и европейскими купцами; церковные владения.
Однако т.н. городские хартии,которые за время правления Давида Святого были выданы 17 поселе58Это, безусловно, можно отнести к пережиткам языческой поры, так как в эпоху Возрождения иРаннее Новое время брак в гэльских землях Шотландии уже означал переход жены из своего кланапо рождению в клан мужа (хотя правовые и иные связи женщины и ее детей с родней поматеринской линии продолжали иметь большое значение).57ниям, превращали подобный «укрепрайон» в бург – полноценное поселение с разнородными жителями, автономным судом и собственным городским правом. Однако, в отличие от ганзейских и вообщеевропейских «вольных городов», шотландские бурги в подавляющембольшинстве (15 из 17 первых) были приписаны к владениям короныи, таким образом, являлись проводниками интересов королевской власти.
Король также являлся собственником земли, на которой располагались бурги; однако каждый отдельно взятый горожанин выступалсобственником того участка земли, который занимало его собственноехозяйство. Монарх же давал разрешение на устроение ярмарок и получал с городов фиксированный годовой налог – «фирму»59.Высшим судебным органом для бургов являлась т.н. «КоллегияЧетырех»: Стерлинга, Эдинбурга, Бервика и Роксбурга. Два последних города вытеснили из Четырех Ланарк и Литлингоу; однако судыпродолжали пользоваться сводом городского права предыдущей четверки: Leges Quatuorum Burgorum (лат. «Законы Четырех городов») –Эдинбурга, Стерлинга, Литлингоу и Ланарка.
«Законы городов» в основном следовали «Законам бриттов…» – однако жестко полемизировали с клаузулами о цене чести и в вопросах определения личногостатуса следовали европейской традиции городского и цехового права. Всякий, вступивший на территорию бурга и решивший там обосноваться, в последовавшую пору феодализма норманнского типа становился лично свободным; но поскольку как правогенез, так и правоприменение и суд находились исключительно в руках глав торговыхгильдий, с точки зрения доступности и демократичности возмездияпринцип чести был, безусловно, более функционален – в то время, как59Галушко К.Ю.
Кельская Британия: племена, государства, династии с древности до конца XV века:Учебное пособие / Под ред. Терещенко Ю.И. К.: Атика, 2005. С. 245-248.58Коллегия Четырех формировала модель, весьма схожую с немецкой иголландской моделью судопроизводства60.Именно ей суждено было восторжествовать в скором времени.Норманизация, как уже упоминалось выше, привела к всплескуконтинентального влияния, до Давида Святого практически не затрагивавшего Шотландию.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
