Диссертация (1139313), страница 14
Текст из файла (страница 14)
Учитывая сложность имплементации каких бы то ни было норм права в северных областях странывплоть до Раннего Нового времени, мы можем, тем не менее, констатировать, что гэльское обычное право и милитаризованное родовоеобщество, во всяком случае, de jure более не были равноценными порядку вещей, основанному на Regiam Majestatem.Такие ученые, как Сьюзен Рейнольдс, отмечают, в частности,тот факт, что тесная связь в шотландском правосознании закона и феноменов публичной власти и национальной общности прослеживаетсяне только в эпоху «святых королей», но и в период, уже отмеченныйвлиянием Гленвиля: немаловажную роль в этом сыграли особенностишотландского канонического права68. Кельтская Церковь всегда имеладовольно своеобразные отношения с Римской кафедрой и тяготела кширокой автономии (хотя, отметим, никогда не доходила до автокефальности и тем более до схизмы; наивысшим проявлением самостийности здесь стал конфликт св.
Колума Килле с Римом на предметкорректного алгоритма высчитывания даты Пасхи). Рейнольдс отмечает, что проблема выработки закона, который мог бы стать национальным общешотландским законом, стояла тем более остро, чтоЦерковь рассчитывала прибегать к нему для разрешения части дел безнеобходимости привлечения к тому Рима как наиболее авторитетного68MacQueen H. L. “Regiam Majestatem”, Scots Law, and National Identity // The Scottish HistoricalReview. 1995. Vol. 74.
– P. 1–25.74толкователя канонического права.НасколькооткровенновкладывалисамиавторыRegiamMajestatem концепцию взаимосвязи права и нации в свой труд? Мнения ученых по этому поводу разнятся. Так, Дункан полагает, что составитель кодекса сменился ближе к его третьей части, и замещениепрактически дословных цитат из Гленвиля чисто шотландскими новеллами – следствие меньшей амбициозности автора. Алан Хардинг, всвою очередь, полагает, что не только отказ от цитирования былпредпринятнамеренно,сцельюподчеркнутьнационально-шотландский характер акта, но и само составление Regiam Majestatemимело своей целью не столько создать практически применимый документ, сколько предъявить общественности сам факт того, что и вШотландии возможен (и имеется) свой «Трактат».
Таким образом,текст Гленвиля послужил удобной отправной точкой для дальнейшейработы, которая, по мере развития самобытной юридической манеры(апелляции к неадаптированному квиритскому праву, каноническомуправу и т.д.) все больше и больше удалялась от первоисточника.Таким образом, разумно вслед за Хардингом предположить, чтонеобходимость создания акта исходила «сверху», а не «снизу», являлась продуктом монаршего произвола, а не достижения шотландскимсоциумом определенной степени политико-правовой зрелости. Однако тот факт, что «Трактат» был просто-напросто единственным доступным образцом для работы такого рода, ни в коей мере не долженумалять в наших глазах его значения. Regiam Majestatem, замышляяськак декларация шотландского единства и гордости, не делал исключений – как было отмечено выше – для гэлов и не-гэлов, и это роднилоего новеллы с английским общим правом куда в большей степени,нежели с довоенным шотландским законом, хотя бы материальноправовая часть его и была широко заимствована.
Более того, в ходе75последующих завоевательных кампаний (к примеру, после установления контроля шотландской короны над о. Мэн) шотландское правотакже имплементировалось на новые территории; завоевание отнынесчиталось шотландцами совершившимся, только если противник признал не только шотландскую силу, но и шотландский закон. Такимобразом, будучи установленным властью и de jure единым с ней (король, в русле прежней традиции, считался главнейшим гарантом и источником права), закон обретал новую, самостоятельную ценность.Историческое значение Regiam Majestatem коренится, по нашемумнению, именно в этом – впервые в Шотландии акт права, не являясьсакральным per se брегонским установлением, обрел, тем не менее,онтологическую индивидуальность, сепарировавшись от фигуры монарха69.Regiam Majestatem состоит из преамбулы и четырех книг.
Первая книга кодекса насчитывает 31 статью и посвящена гражданскимискам и судопроизводству из них. Здесь обсуждается, во-первых, система письменных судебных приказов, применявшихся в целях обеспечения иска; во-вторых, устанавливается обязательное требование единогласного вердикта двенадцати присяжных при рассмотрении дела вкоролевском суде. Материально-правовые нормы касаются отчуждения земель и движимого имущества, а также договорного права;Regiam Majestatem, вслед за английским правом, различает реальные иконсенсуальные, возмездные и безвозмездные сделки. Также к этойкниге присовокуплены прецеденты – казусы, иллюстрирующие рассмотрение конкретных дел; однако такие авторитетные ученые, какСкин, полагают это добавление поздней припиской, не имеющей отношения к аутентичному тексту.69Морозова В.В. Шотландское право: Высокое Средневековье // Научные исследованиялаборатории теории права НИУ ВШЭ.
Выпуск 12. 2012. № 4. С. 3–13.7674 статьи следующей книги – De Judicis – посвящены в основном процессуальному и наследственному праву. В частности, продолжает развиваться вопрос суда присяжных. Однако помимо вопросов суда, регулируется также статус зависимого население – подтверждается право разрыва «контракта» с патроном путем манумиссии; сточки зрения наследственного права интересна т.н. «терция» – обязательная доля вдовы, выделявшаяся из наследственной массы вне зависимости от желания покойного.36 статей книги De Debitis Laicorum посвящены договорномуправу.
Здесь изложены материально-правовые нормы касательно займов, залогов и купли-продажи. Наконец, книга De Placitis Criminalibusпосвящена уголовному закону и рассматривает в основном тяжкиепреступления. Отдельно, как преступления особо тяжкие, выделяютсяцареубийство и подстрекательство к бунту.Тенденция к унифицированию правового статуса личности перед законом, в стремлении распространить проанглийский, европейский порядок на всю территорию Шотландии проявилась не только всодержании, но и в языке акта. Даже самый беглый герменевтическийанализ демонстрирует нам, что Regiam Majestatem, с одной стороны,вовсе не чурается гэльских терминов (cro, galnes, ogetharii ('ogthern'),kelchyn и др.), но с другой – распространяет и на чисто кельтский Север феодальную модель отношений. Анахроническая в сравнении стекстом Гленвиля система социальных связей, построенная на роде иклановости, явственно «загоняется» в рамки классической феодальнойлестницы.
Вождь клана уподобляется по своему статусу перед законом и судом – феодальному лорду, различные представители внутрифамильной иерархии – градациям вассалов, рядовые члены клана –арендаторам земель. Таким образом, традиционный гэльский правопорядок выходит из плоскости законного и – во всяком случае, по77мысли законодателя – существует теперь только в той мере, в которойон не противоречит универсальной «сетке» статусов.Regiam Majestatem в целом сохранил установленную ДавидомСвятым феодальную иерархию (король, магнаты (прямые вассалы короны) – графы и бароны, лэрды – рыцари и вавассоры – мелкие военно-служилые ленодержатели, примерный аналог, скажем, российскиходнодворцев более поздней эпохи).
Не менее широко были представлены и градации феодально зависимого населения – от бондеров вбывших норвежских землях, существовавших de facto на правах вавассоров, до коттеров (в северных районах) и хусбендов, обязанностикоторых в пользу сеньора были четко расписаны (и здесь мы вновьвспоминаем о «клиентельной» природе феодализма в Шотландии).Все эти люди имели полное право в любой момент разорвать отношения со своим сеньором и не являлись лично зависимыми.
Однако дажекумелахи и сервы, чей статус, в отличие от статуса коттера или хусбенда, был наследственным и которые не имели права покинуть занимаемую ими землю, не могли быть убиты иначе как по приговору суда– в отличие от классического крепостного крестьянства – и имели набор легитимных выходов из экономической и личной зависимости:самовыкуп (за рамками четко установленных натуральных, денежныхили трудовых повинностей даже зависимые земледельцы были вправезарабатывать деньги в любом количестве и так, как им заблагорассудится), проживание в городе на протяжении года и одного дня подрядпри условии зарабатывания себе на жизнь в это время честным и самоличным трудом, а также постриг в монахи.Прецедентное право, развивавшееся в лоне Regiam’а, такжеприбавило к средствам освобождения от личной и поземельной зависимости нетитулованного населения коммутацию – перевод натуральных и трудовых повинностей в особую монетарную форму.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
