Диссетация (1137676), страница 40
Текст из файла (страница 40)
Bataille's Peak: Energy, Religion, and Postsustainability.University of Minnesota Press, 2007.; Noys B. Georges Bataille: A Critical Introduction. P. 103-124; Richardson M.Georges Bataille. New Fetter Lane, London: Routledge, 1994. P. 69-98.494"je partirai d'un fait élémentaire: l'organisme vivant, dans la situation que déterminent les jeux de l'énergie à la surfacedu globe, reçoit en principe plus d'énergie qu'il n'est nécessaire au maintien de la vie: l'énergie (la richesse) escédante peutêtre utilisée à la croissance d'un système (par example d'un organisme); si le système ne peut plus croître, ou si l'excédentne peut en entier être absorbé dans sa croissance, il faut nécessairement le perdre sans profit, le dépenser, volontiers ou non,glorieusement ou sinon de façon catastrophique", Bataille G. La Part maudite.
P. 29.164во втором объявляется следствием упадка жертвоприношения как главной формы«непроизводительной траты», парадоксальным образом предохраняющей системуот нежелательного коллапса. Однако же жертвоприношение здесь уже не являетсяимманентнымсвойствомбытиямираивсецелопринадлежиттолькочеловеческому обществу. В природе нет надобности в жертве, поскольку в нейнет ни границ, которые можно было бы разомкнуть, ни человека, который мог быиспытывать тревогу при их снятии. В целом это частная и специфическая длямира людей форма траты, которая эксплуатирует одну из ее более общих форм –смерть (две другие, по Батаю, – это взаимное пожирание и половое размножение).Опять же в отличие от предыдущего текста, в котором солнце жертвовало собойради чего-то – например, ради обогрева планет, – здесь трата совершаетсяисключительно ради самой себя, не имея никакой внеположенной цели.
Для насважно то, что смысл траты оказывается приближен к смыслу насилия, а природакак «мир траты» становится для отказавшегося от него человека сакральной;таким образом, насильственное разрушение богатств, ресурсов труда и дажесобственной индивидуальности вводит людей в этот потерянный для них мир«тотальности существования».Четыре главы «Проклятой части» из пяти (все, кроме первой) посвящены«историческим данным» – рассмотрению обществ, культур и цивилизаций, вкоторых сложились те или иные традиции непроизводительной траты или,напротив, происходило закабаление человека вследствие отказа от них.Образцовым обществом религиозной траты Батай полагает ацтекское.
Все то, чтомы говорили о них ранее в связи с «Исчезнувшей Америкой», остается в силе и вэтом его труде: «Истребление богатств занимало не меньшее место в их мыслях,чем производство богатств – в наших. Они заботились о жертвоприношениях неменьше, чем мы – о труде»495. Именно насилие во имя религии являлосьопределяющей чертой этого общества: философ пишет, что в нем господствовало495"La consumation n'avait pas une moindre place dans leurs pensées que lla production dans les nôtres. Ils n'étaient pasmoins soucieux de sacrifier que nous ne les sommes de travailler", Ibid.
P. 52.165«чистое,безрасчетноенасилие»496,«жестокоенасилиеистребления»497.«Истребление» [consumation] как постоянное разрушение тех или иных ресурсов вконечном счете предстает как одна из форм работы насилия в обществе. Уже вдругом месте, рассуждая об экономике насилия в раннем исламе, Батай говорит отом, что суть религиозной жизни заключается во насилии, направленном вовнутрьсообщества в целом или индивида – в частности:Набожный мусульманин отказался не только от расточительства племенной жизни, но ивообще от любой силовой траты, которая не являлась бы вненаправленным насилием,обращенным против врага-неверного.
Внутринаправленное насилие, лежащее в основерелигиозной жизни и достигающее вершин в жертвоприношении, играло в раннем исламе лишьвторостепенную роль498.Здесь, как мы видим, он продолжает линию, положенную еще в докладах дляКоллежа с их различением «империи войны» и «империи трагедии», где при этомв первой насилие направляется вовне, а во второй – вовнутрь общества. Однакоотождествление насилия с тратой, как нам представляется, странным образомсочетается с представлением о направлении его приложения: если тратабесцельна, у нее должно отсутствовать направление.
Получается, что насилиевыступает здесь и как ресурс – энергия, для которой может быть задан вектор, – икак трата любого другого ресурса, т.е. ненаправленное разрушение; онооказывается и энергетическим состоянием, и связанным с ним актом.Однако вернемся к ацтекам. Батай решительно отказывает их обществу в том,чтобы считать его военным, и называет его по преимуществу религиозным,поскольку фундамент его составляли бесчисленные жертвоприношения, а люди внем всегда стремились вернуться к «утраченной интимности». Уже знакомый нам496"...la pure violence, sans calcul", Ibid.
P. 60."...cruelle violence de lla consumation", Ibid.498"Le pieux musulman ne renonça pas seulement aux dilapidations du monde de la tribu, mais en général à toute dépensede force qui ne fût pas violence extérieure contre l'ennemi infidèle. La violence intrèrieure qui fonde une vie religieuse etculmine dans le sacrifice ne joua dans l'islam des premiers temps qu'un rôle secondaire", Ibid. P. 90.497166концепт интимности в «Проклятой части» изначально вводится в параграфе подназванием«Интимнаяблизостьпалачейижертв»;учитываяконтекстиспользования этого понятия в докладах французского мыслителя конца 30-х гг.,можно сказать, что речь идет все о том же сообщении между теми и другими – т.е.о смешении их бытия, которое происходит в процессе снятия индивидуальности.Справедливо указывая на то, что смысл французского слова intimité шире, чем уанглийского «intimacy» или русского «интимность», исследователь Марк Хьюсонобращает внимание на то, что ему все же свойственны эротические коннотации:это отдача себя миру, постановка на карту собственной отделенности, подобнаяэротическому единению двух людей499.
В этом же смысле философ использовалэто понятие в Коллеже и будет использовать его в «Теории религии», в связи счем нам еще придется к нему вернуться. Батай пишет:В своих причудливых мифах, в своих жестоких ритуалах человек изначально занят поискамиутраченной интимности. Эти вековые усилия и тревожные поиски – и есть религия; еепостоянное дело – исторгать из реального порядка, из нищеты вещей, и возвращать в порядокбожественный...
Смысл этой глубокой свободы раскрывается в разрушении, чья сущность –бесполезное истребление того, что могло оставаться в цепи полезных дел [...] Этот принципоткрывает путь к разгулу насилия, выпускает его на свободу, отдавая ему область, где онобезраздельно правит500.Насилие в этой цитате вновь предстает в двух формах: с одной стороны, этоимманентное насилие мира, в котором вечно свершается трата и который самприносит самого себя в жертву, – но не кому-то, а просто так; с другой – этореальное насилие со стороны человека, которое открывает врата в мир насилия.Однако по отношению к концепту интимности, который по сути являетсярасширением сообщения, но охватывает не только людей, но и весь живой мир,499Georges Bataille. Key Concepts.
P. 190."Dans ses mythes étranges, dans ses rites cruels, l'homme est dès l'abord à la recherche d'une intimité perdue. La religionest ce long effort et cette quête angoissée; toujours il s'agit d'arracher à l'ordre réel, à la pauvreté des choses, de rendre àl'ordre divin... Le sens de cette profonde liberté est donné sans la destruction, dont l'essence est de consumer sans profit cequi pouvait rester dans l'echaînement des œuvres utiles [...] Ce principe ouvre la voie au déchaînement, il libère la violenceen lui réservant le domaine où elle règne sans partage", Bataille G.
La Part maudite. P. 62-63.500167понятия насилия и сакрального остаются, тем не менее, служебными. Именнопоэтому эта пара понятий объясняется через первое: «Жертвоприношениемполагается только сакральная вещь. Сакральная вещь – это экстериоризацияинтимности; она позволяет увидеть вовне то, что на самом деле внутри» 501.Иногда, однако же, тонкое отношение между сакральным и интимностью в текстефилософа становится более грубым, так что эти два понятия просто смешиваютсямежду собой: «Жертвоприношение возвращает в мир сакрального то, чтопринижено, профанировано рабским использованием»502; на этом основаниинекоторые исследователи– например, Пол Хегарти, – вообще их не различают503.Однако особенность понятия сакрального в его отличии от божественногозаключается, как мы полагаем, именно в его связи с разрушением:Жертвоприношение – это жар, в котором восстанавливается интимность тех, кто образуетсистему общих деяний.
Основой его является насилие, но во времени и пространстве егоограничивают деяния; оно подчиняется заботе о единстве и о сохранении общего дела каквещи. Индивиды неистовствуют, но такое неистовство, сливающее и смешивающее их донеразличимости с себе подобными, помогает сковывать их в деяниях профанного времени504.Движение сакрализации как отделения от профанного мира и снятия границсовпадает здесь с движением насилия. Изначально она касается только той вещи,которая приносится в жертву, но затем охватывает и всю общину целиком,превращая ее тем самым в подлинное сообщество, где границ между людьми нет.С другой стороны, сакральное, как и насилие, оказывается заключено в парадокспротиворечия между энергией, актом и состоянием, вызванным этим актом:подобно тому, как насилие оказывается одновременно ресурсом и тратой ресурса,501"Le sacrifice ne peut poser qu-une chose sacrée. La chose sacrée extériorise l'intimité; elle fait voir au-dehors ce qui envérité est au-dedans", Ibid.
P. 178.502"Le sacrifice restitue au monde sacré ce que l'usage servile a dégradé, rendu profane", Ibid., p. 61.503См.: Hegarty P. Georges Bataille. Core Cultural Theorist. SAGE Publications, 2000. P. 46-48.504"Le sacrifice est la chaleur, où se retrouve l'intimité de ceux qui composent le système des œuvres communes. Laviolence eu est le principe, mais les œuvres la limitent dans le temps et dans l'espace; elle se subordonne au souci d'unir etde conserver la chose commune. Les individus se déchaînent, mais un déchaînement qui les fond et les mêleindistinctement à leurs semblables contribue à les enchaîner dans les œuvres du temps profane", Bataille G.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
