Диссертация (1137625), страница 10
Текст из файла (страница 10)
Основная часть состоит из пяти Главаов, каждый из которых Главаён на главы ипараграфы. Последовательность Главаов соответствует хронологии формирования философииШопенгауэра, а членение их на главы и параграфы соответствует тем темам, на разработке которых на данном этапе сосредоточена шопенгауэровская мысль. Диссертация имеет объём 13 п.л.33Глава 1. Ранние годы и Гёттингенский период§ 1.1. Романтизм Шопенгауэра: Вакенродер и КлаудиусСобственные воззрения Шопенгауэра и их развитие до того периода, когда он начал записывать их более или менее систематически, реконструировать сложно. Несмотря на то, что, существуют некоторые биографические и эпистолярные свидетельства о расположении его духа1,сохранилось лишь небольшое число его собственных мыслей, относящихся к этому этапу егожизни.
Датировав первые его эпистолярные афоризмы 1806 г. и условно отнеся первые попыткифилософствования к 1808 г., а в качестве верхней границы самого раннего периода установивосень 1811 – начало 1812 г., мы можем составить себе представление о круге тем и проблем,которые волновали юного Шопенгауэра до того, как он всерьёз посвятил себя философии2. Первые дошедшие до нас мысли Шопенгауэра (отрывки из его писем к матери 1806 и 1807 гг.) связаны с литературой немецкого романтизма, чтением которой он был особенно увлечен в годывынужденной службы в гамбургской торговой конторе (1805-1807 гг.).В них восемнадцатилетний Шопенгауэр горько сетует на несоответствие остающегося вдуше «небесного семени» «твердой почве, каждый клочок которой оспаривают друг у друганужда и лишение»3.
Изгнанные со своей духовной родины, наши души могут надеяться толькона то, что однажды, «когда они окажутся полностью свободными… истощенные и почти бесчувственные, ослеплённые земной мглой, смогут наконец поднять взгляд наверх»4. Но уже вэтой юдоли плача и страданий «сострадательный ангел вымаливает для нас небесный цветок» –«биение пульса божественной музыки… понятной каждому чувству и возвышающейся даже надпороком и добродетелью»5. Первые афоризмы Шопенгауэр были вдохновлены работами Вакенродера и его чаяниями потерянного рая, патетическими ламентациями о слепом ужасном времени, «чувстве общей неустроенности», превознесением «вечности искусства», «высшей и чистейшей любви» и музыки как высшим искусством, а мысль о «небесной» природе музыки как«ангельском» даре он повторил практически дословно6.
Вторя Вакенродеру, Шопенгауэр записал: «Если отнять у жизни немногие мгновения религии, искусства и чистой любви, что ещё1Например, свидетельства о мрачном расположении духа, в котором он пребывал см. в материнских письмахот 30.11 и 13.12.1807 (GBr, 1-3). Следует оговориться, что мы оставляем за скобками популярные у исследователей психологические объяснения истоков мысли Шопенгауэра (характер отца, пиетистское воспитание, духовнаяатмосфера того времени) как нерелевантные или не поддающиеся проверке. Кроме того, мы считаем анахронизмомдаже автобиографическую заметку из «Холерной книги», в которой своё обращение к пессимизму он относитуже к 17-му году жизни, т.е.
к 1805 г. (HN IV 1, 96).2См. § 2.1.3GBr, 1.4GBr, 1.5GBr, 2.6См.: GBr, 1-3; D XIV, 109. Ср. с: Вакенродер В.-Г. Фантазии об искусстве. М.: Искусство, 1977. С. 160-163,172. Подробнее см.: Саттар А. С. Рукописное наследие и ранние философские заметки Артура Шопенгауэра (предисловие к переводу) // Вопросы философии. 2016. №5. С. 183-190.34останется, кроме череды тривиальных мыслей?»1.
Уже в этих фрагментах, проникнутых экзистенциальным переживанием дуализма подлинного и неподлинного миров, заметен дуализм егоранней метафизики2.Сохранившиеся письма говорят о том, что юного Шопенгауэра глубоко потрясало жалкоесостояние человека, обреченного на земной удел: «Непостижимо, что при изгнании вечной души в тело её могли вырвать из её прежней возвышенной апатии, столкнуть в малость всего земного, рассеять по телам и телесному миру, так что она позабыла своё прежнее состояние и сталачастью земного – столь бесконечно незначительным, по сравнению с её прежним положением –и вогнала в него себя настолько, что ограничила им и заполнила им всё своё существо… спешномчится, даже не задумываясь, откуда и куда, по мосту, основание которого ей неведомо, несмотря по сторонам и зная только свою тропку, стремясь только к одному – сделать следующийшаг»3.
Впоследствии философ утверждал, что уже в это время уверился в том, что мир создалдьявол4.В это же время под сильным влиянием поэта Маттиаса Клаудиуса он записал: «Ничто невыстоит в преходящей жизни: ни бесконечные страдания, ни вечная радость… Всё растворяетсяв потоке времени. Минуты, бесчисленные мельчайшие атомы, на которые распадается всякоедело, – это черви, пожирающие и уничтожающие всё великое и остроумное. Ужасающе обыденное угнетает всё, что тянется в высоту.
В жизни ничто не может быть всерьёз, потому что прахтого не стоит. Эта нищета духа – причина вечных страданий»5. Мрачные мысли об иллюзорности времени и земного удела вообще не оставляли будущего философа и после того, как он преодолел раннее влияние пиетизма Клаудиуса. В возникших в 1808-1809 гг. заметках он пишет,имея в виду один из отрывков из «вещей Тика» (т.е.
Вакенродера): мысль о прежних временахвселяет в нас душевный покой, «потому что смерть их сгладила, потому что больше нет их заботи страданий, которые, как показало время, были обманом, а мы теперь ухмыляемся над ними,как над детскими огорчениями»6. Прошлое и будущее вообще не суть нечто действительное, ауже или ещё не существующее, в то время как настоящее – лишь геометрическая линия без про-1HN I, 10, Nr.
12 (5).Novembre, A. Il giovane Schopenhauer e Fichte. La duplicità della coscienza. Mainz, 2011. (Diss.). P. 249-251.3GBr, 2.4Gespr, 131.5GBr, 1. Шопенгауэр читал и почитал подаренный отцом том Клаудиуса (под названием «Моему сыну») как егодуховное завещание и перечитывал его вплоть до смерти, см.: Safranski R. Schopenhauer und Die Wilden Jahre derPhilosophie. München/Wien 1987. S. 92-94. Портрет поэта висел в кабинете философа рядом с портретом Канта, а втретьем издании «Мира…» он даже упоминается в связи с отрицанием воли и освобождением. См.
также: Hübscher,A. Vom Pietismus zur Mystik // JB 50 (1959). S. 1-32; Koßler, M. „Nichts“ zwischen Mystik und Philosophie bei Schopenhauer // Philosophien des Willens. Böhme, Schelling, Schopenhauer. Hrsgg. von Günther Bonheim, Thomas Regehly. Weißensee Verlag, Berlin 2008. S. 65-80.6HN I, 9, Nr.12 (4). По поводу времени обучения в Готе см., напр.: Gespr, 239.235тяжённости между небытием прошлого и будущего1. Но страдание кроется не только во времени, но и в вечном, ведь вечное – исток не только добра и утешения, но и зла, единичные проявления которого во времени – лишь обман и иллюзия2. Во время учебы в Гёттингене Шопенгауэробосновывал свои мрачные интуиции номиналистическим представлением о субстанции.Шульце на своей лекции по метафизике говорил: «На различии между субстанцией и акциденцией покоится различие между бытием и явлением»; Шопенгауэр же в примечании к своемуконспекту в этом месте замечает: «Тогда, если субстанция – это сказка (в чём я уверен), то сказкой является и бытие чувственного мира»3.§ 1.2.
Философия, «единственное утешение» и «Царство божие»Поиски теодицеи, которая могла бы оправдать в глазах Шопенгауэра существование этоймрачной «сказки»4, приводят его к формулировке задач философии (впрочем, пока весьма неясной и описательной). Философия, по его мнению, – это некая духовная деятельность «выдающихся людей», «великих душ», прозревших бессмысленность, пошлость и убожество обывательской жизни, достигших высот духа собственными непомерными усилиями. Поэтому онисподобились того, что недоступно простым смертным: созерцания истины через самопознание,познания подлинной духовной теодицеи, лицезрения схождения бесконечного (неба) и конечного (земли)5.
С точки зрения Шопенгауэра этого периода, всё это и есть философия.Впрочем, на этом этапе будущий философ не видел существенного различия между философией и религией. Хотя в надежде обладать «вечной истиной», которая только и придаёт смыслмиру, он и заявил однажды о возможности уповать также и на «искусство и науку», ни сверхчувственное, ни Бога, ни религию даже не упомянув6, однако в целом и существо философии, исущество искусства Шопенгауэр мыслил по романтическим образцам, т.е. религиозно. Он прямоутверждал как то, что «всякая философия и всякое утешение, которое она даёт, сводятся к тому,что [помимо физического мира] есть некий духовный мир», которому мы лучшей нашей частьюпринадлежим7, так и то, что мысль о чём-то трансцендентном и лично нам близком вообще яв-1HN I, 15, Nr.
22. Ср. С отрывком, на который в этом месте ссылается и сам Шопенгауэр: Fries J.F. Neue Kritikder Vernunft. 2. Bd. Heidelberg: Mohr und Zimmer, 1807. S. 203. Несмотря на созвучность высказываемой здесьФризом мысли с афоризмом юного Шопенгауэра и его мыслью этого периода (см. § 1.2), сама эта ссылка является, по всей видимости, позднейшей интерполяцией Шопенгауэра.2HN I, 9-10, Nr. 12 (4), 12 (6); толкование этой мысли см.
у Новембре: Novembre, A. Il giovane Schopenhauer eFichte. La duplicità della coscienza. Mainz, 2011. (Diss.). P. 259-261.3Schopenhauers Kollegnachschriften der Metaphysik- und Psychologievorlesungen von G. E. chulze: (Göttingen,1810-11) Ergon, 2008. S. 61.4HN I, 10, Nr. 12 (6), 12 (8).5HN I, 4-5, 13-14, Nr. 6, 7, 18; HN I, 14, Nr.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
