Диссертация (1137625), страница 6
Текст из файла (страница 6)
S. 65-84.218Прослеживая истоки шопенгауэровского учения об идеях, Ольке указывает на то, чтоименно оно было его первой философской концепцией, а Платон – первым философским увлечением философа. При этом его идеи воспринимались Шопенгауэром в религиозном ключе и втом виде, в котором они представлены Шеллингом. Именно Платоновская идея «была для Шопенгауэра воротами в философию вообще»1, что означало, что его ранняя философия возниклаименно из проблематики познания сверхчувственного, которое с самого начала было представлено идеями. Возникновение же зрелой философии Ольке связывает с прохождением Шопенгауэром в 1813 г.
«школы спинозизма», а в 1814 г. – с чтением «Упанишад». Именно в связи сбессубъектным монизмом веданты, уверен Ольке, возникает гибрид учения об идеях и кантовской вещи самой по себе2. В поисках адекватной такому изводу монизма субстанции, Шопенгауэр наталкивается на ответ Декарта на седьмое возражение к «Метафизическим размышлениям», в котором выражена мысль о теле как о непосредственном объекте. С отождествлениемволи с вещью самой по себе Платоновская идея теряет самостоятельный онтологический статус,и тогда «платоновское учение об идеях с метаморфозой, связанной с волей, внезапно встает сног на голову»3. Ольке также говорит о влиянии Гёте на эстетику Шопенгауэра.В то время как Ольке называет шопенгауэровское мышление по существу неоплатоническим, Ингенкамп заявляет, что понимание Шопенгауэром философии Платона осталось в рамках традиции популярного толкования, а его философия является трансцендентальной, ничегообщего не имея с платонизмом и античностью4.
Единственное, что роднит его с Платоном –представление о душе как о том, что является одновременно и физическим, и нефизическим (дляШопенгауэра это – воля). Асмут тоже уверен, что шопенагуэровская вещь сама по себе не имеетничего общего с таковой у Канта, а его «платоновская идея» - с Платоном5. В целом, скорее наразличия, чем на сходства, указывают и другие исследователи6.В особенности для темы диссертации важны работы, направленные на выявление рецепции Шопенгауэром концепций и терминологии отдельных мыслителей. При этом видение Шопенгауэра как «увеличительного стекла немецкого идеализма»7 является, возможно, одним изсамых развитых направлений исследований философии Шопенгауэра.
Существует целый кор1Oehlke, W. Schopenhauers Ideenlehre. München, Rösl & CIE, 1921. S. 25.Ebd., S. 39-40.3Ebd., S. 44.4Ingenkamp, H.G. Der Platonismus in Schopenhauers Erkenntnistheorie und Metaphysik // JB 72 (1991). S. 45-66.5Asmuth, Chr. Interpretation – Transformation. Das Platonbild bei Fichte, Schelling, Hegel, Schleiermacher und Schopenhauer und das Legitimationsproblem der Philosophiegeschichte.
Vandenhoeck & Ruprecht: Göttingen 2006.6См., напр.: Vandenabeele, B. Schopenhauer on Aesthetic Understanding and the Value of Art // Better Consciousness.Schopenhauer’s Philosophy of Value. Ed. by Alex Neil and Christopher Janaway. Wiley-Blsackwell 2009. P. 41-57.7Miodonski, M. Kontinuität oder Wandlung? Schopenhauer und das Paradigma des deutschen Idealismus // Schopenhauer im Kontext.
Hrsgg.von Dieter Birnbacher, Andreas Lorenz, Leon Miodonski. Verlag Königshausen & NeumannGmbH, Würzburg, 2002. S. 113-120.219пус работ, в которых утверждается, что буквально все проблемы и всё содержание работ Шопенгауэра взяты из кантовских работ1 или из идиосинкратической рецепции кантовской и фихтевской проблематики и терминологии2. Более глубокие исследователи пытались также показатькантовское влияние на формирование отдельных тем философии Шопенгауэра: выявить кантовские предпосылки шопенгауэровской этики3, проанализировать его полемику с его формализмом4 или вписать её в контекст эпохи5. Отмечалось также некоторое сходство (но не преемственность) между эпистемологией Канта и Шопенгауэра6.
Эти работы по большей части слабообоснованы и не привлекают материал Рукописного наследия.Исключением в англоязычной литературе являются тексты Пола Гайера, в которых тотубедительно доказывается преемственность между эстетическими доктринами Канта и Шопенгауэра7.
«Симбиозом» эстетики и этики кантовской «Критики способности суждения» Третьюкнигу «Мира как воли и представления» называет также и Сандра Шэпшэй8. Опираясь на материал Рукописного наследия и скрупулёзный анализ текстов, она показывает кантианские истокишопенгауэровского понятия возвышенного и его представлений о границах возвышенного ипрекрасным9. В своих статьях Косслер10 и Камата11 показывают, каким образом система Шопенгауэра возникала в ходе полемики с Кантом. Я опираюсь на их точный и скрупулёзный анализ вглаве «Полемика с Кантом», где можно найти более подробное изложение их гипотез.Среди других представителей немецкой классики, повлиявших на Шопенгауэра, частоупоминается Фихте.
Например, Фридхельм Дехер утверждает, что философия Шопенгауэра наэтапе её активного формирования в значительной степени зависела от этого мыслителя. В част1См., напр.: Logan, C.E. The Psychology of Schopenhauer in its Relation to his System of Metaphysics. NY, 1903;Tsanoff-Radoslav, A. Schopenhauer's Critique of Kant's Theory of Experience, Diss. Ithaca (Cornell University) 1910,New York/London/Bombay/Calcutta 1911; Rein, B. Der transzendentale Idealismus bei Kant und bei Schopenhauer,Diss. Freiburg 1887, Rudolstadt 1887; The Cambridge Companion to Schopenhauer.
Ed. By Chr. Janaway. CambridgeUniversity Press, 1999. P. 93-138.2Colvin, S. S.. Schopenhauer’s Doctrine of The Thing-in-itself and His Attempt to relate it to The World of Phaenomena. Strassburg, 1897.3Lehmann, O. Über Kants Prinzipien der Ethik und Schopenhauers Beurteilung derselben, Diss. Greifswald 1880, Berlin 1880; Neumark, D., Die Freiheitslehre bei Kant und Schopenhauer, Diss. Berlin 1896, Hamburg 1896.4Siedel, K.G., Die Lehre von der Freiheit bei Kant und Schopenhauer. Eine vergleichende Studie, Diss. Erlangen 1888.5Pickel, G., Das Mitleid in der Ethik von Kant bis Schopenhauer, Diss.
Erlangen 1908.6Tschauscheff, S.P., Das Kausalproblem bei Kant und Schopenhauer, Diss. Bern 1906, Bern 1906; Kelly, M., Kant'sPhilosophy as Rectified by Schopenhauer, London 1909.7Paul Guyer. Back to Truth: Knowledge and Pleasure in the Aesthetics of Schopenhauer // European Journal of Philosophy. Vol.
16. Issue 2. P. 164–178.8Shapshay, S. Poetic Intuition and the Bounds of Sense: Metaphor and Metonymy in Schopenhauer’s Philosophy //Better Consciousness. Schopenhauer’s Philosophy of Value. Ed. by Alex Neil and Christopher Janaway. WileyBlsackwell 2009. P. 58-76.9Shapshay, S. Schopenhauer's Transformation of the Kantian Sublime // Kantian Review. Vol. 17.
Issue 3 (Nov 2012).P. 479-511.10Kossler M. The perfected system of criticism: Schopenhauer's Initial Disagreements with Kant // Kantian Review.Volume 17. Issue 3 (2012). P. 459 – 478.11Kamata, Y. Schopenhauer und Kant. Rezeption der „transzendentalen Analytik“ der Kritik der reinen Vernunft in derFrühphilosophie Schopenhauers // Ethic@ – Florianópolis. Vol. 11. Issue 1 (2012). P. 54-67.20ности, он анализирует сочинение «Назначение человека» на предмет аналогий со зрелыми мыслями Шопенгауэра1. В первую очередь, он проводит параллели между «Я» Фихте и «волей»Шопенгауэра (оба принципа являются силой самодействия, определяющий все остальные действия в универсуме) и «силами» и «ступенями объективации воли». Появление последних вобоих случаях имеет место лишь в рамках определенных априорных форм; каждая из них недостаточна сама по себе и вбирает предыдущую, чтобы её преодолеть, при этом находясь в бесконечной борьбе с остальными. При этом у обоих мыслителей человек оказывается вершиной этойпирамиды, а его отличительной чертой – способность мыслить и принадлежность одновременнок царствам необходимости и свободы.Провозглашению во второй части «Назначения человека» солипсизма соответствует начало («одна-единственная мысль») «Мира как воли и представления».
Дехер отмечает совпадениене только мыслей, но и выражений: оба мыслителя говорят о сне (Traum), о продуктах представления только как об образах (Bilder) и всё же исходят из того, что продукты представления чтото означают (bedeuten) и что мы испытываем интерес (Interesse) к лежащему за пределами явления. Двум путям освобождения от мира и достижения назначения человека («сердце» и«мысль») соответствуют два способа отрицания воли (чистое познание и (со)страдание). Аналогичные тезисы выдвигает и Метц2, но, к сожалению, эти рассуждения являются неплодотворнойспекуляцией в связи с отсутствием свидетельств того, что Шопенгауэр вообще читал «О назначении человека».Более фрагментарный и относящийся уже к лекциям «О фактах сознания», но практическиидентичный набор черт, присущих и мысли Фихте, и мысли Шопенгауэра, приводит Мюлеталер3. Ему вторит Дэвид Кэртрайт: «Хотя Шопенгауэр много чернил извел, чтобы дистанцировать себя от Фихте и был крайне возмущен, когда рецензенты подмечали фихтеанские следы в«Мире как воле и представлении», неудивительно, что они их находили.
Как и Фихте, Шопенгауэр считал предельное основание реальности активной силой, чья свободная деятельность… иявляется миром. Более того, оба они отводили интеллекту второстепенную роль…и рассматривали его как подчиненное предельному основанию реальности. Далее, оба они считали, что моральный смысл мира следует из него. Наконец, оба они отрицали реализм»4.
Также он отмечает,что Шопенгауэром интенсивное изучение сочинений Шеллинга, предположительно ставшихистоком его высокой оценки искусства и стимулом для его стремления преодолеть дихотомию1Decher, F. Schopenhauer und Fichtes Schrift Die Bestimmung des Menschen. // JB 71 (1990). S. 45-67.Metz, W. Der Begriff des Willen bei Fichte und Schopenhauer // Die Ethik Arthur Schopenhauers im Ausgang vomDeutschen Idealismus. Hrsgg.von Lore Hühn. Ergon Verlag, Würzburg 2006. S.
387-400.3Mühlethaler, J., Schopenhauer und die abendländische Mystik, Diss. Basel 1909, Berlin 1910. S. 37-50.4Cartwright, D.E. Historical Dictionary of Schopenhauer’s Philosophy. Lanham 2005. P. 50.221субъекта и объекта постулированием некоего более фундаментального единства, выражающегося динамично и иррационально.
К сожалению, свидетельства из Рукописного наследия не приводятся.Гюнтер Цёллер отмечает несомненно кантовский характер Первой книги «Мира как воли ипредставления», называя её упрощенной версией трансцендентального идеализма, а также значительное влияние натурфилософии Шеллинга на Вторую книгу.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
