Диссертация (1137585), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Хотя причины этих событий неясны илинеочевидны, во внезапности кроется необходимость. Молния всегда озаряет ночноенебо внезапно, но этому необходимо предшествует электризация туч. Еще одинважный момент – моментальность ἐξαίφνης. Ухудшение состояния больного,растерянность застигнутого врасплох врагом отряда или испуг от столкновения снеизвестным – все это процессы, предполагающие длительность. Но ἐξαίφνης,определяя эти процессы, указывает именно на изменение, сам миг перехода из одногосостояния в иное. Таким образом, неожиданность, необходимость и мгновенностьопределяют семантическое поле ἐξαίφνης.272Напр.: Dem.
18, 308; 19, 123; Isoc. 8, 41; 15, 123.112Слово ἐξαίφνης – «внезапно», «вдруг», «мгновенно» – у Платона традиционнорассматривается исследователями как элемент риторики идеального, т.е. понятие,используемое для описания мира идей. Общая предпосылка такой интерпретации –влияние позднейшей неоплатонической и христианской традиций. Так, например, дляАвгустина и Боэция, из трех измерений времени – прошлого, настоящего и будущего –именнонастоящее,лишенныйдлительностимоменттеперь,предполагаетсвоеобразный опыт вечности273. Как отмечает П. П. Гайденко, для средневековойфилософии времени «определяющим модусом времени становится […] момент«теперь» как неделимое, вневременное начало времени, сквозь которое, как сквозьокно, виден проблеск вечности»274.
Более конкретная причина традиционнойинтерпретации ἐξαίφνης – гносеология Платона, согласно которой подготовленноенаучной работой сознание вдруг, как при вспышке молнии, обретает целостноеви́дение идеального мира. Это представление фундируется двумя текстами: речиДиотимы в «Пире», и фрагменте Седьмого письма:Кто, наставляемый на пути любви, будет в правильном порядкесозерцать прекрасное, тот, достигнув конца этого пути, вдруг(ἐξαίφνης) увидит нечто удивительно прекрасное по природе, тосамое, Сократ, ради чего и были предприняты все предшествующиетруды (Plat. Sym. 210e).Это [учение Платона.
– А. П.] не может быть выражено в словах, какостальные науки; только если кто постоянно занимается этим делом ислил с ним всю свою жизнь, у него внезапно (ἐξαίφνης), как свет,засиявший от искры огня, возникает в душе это сознание и само себятам питает (L. 7. 341c–d).273274См.: August. Conf. XI; Boe. Cons. 4.Гайденко П.П. Время. Длительность. Вечность.
С. 18; 55–72.113Оставляя в стороне вопрос относительно аутентичности Седьмого письма 275, ужев границах «Пира» слово ἐξαίφνης не может быть однозначно интерпретировано вкачестве понятия, обозначающего исключительно переход к миру идей. В диалогеслово встречается еще трижды: когда Алкивиад внезапно обнаруживает рядом с собойСократа (Sym. 213b–c), и когда в дом Агафона неожиданно вламываются пьяныекомпании (212c; 223b). Если присутствие рядом с Алкивиадом Сократа может бытьинтерпретировано в качестве аллегории неожиданного обнаружения идеи прекрасногорядом, то интерпретировать внезапное вторжение пьянствующих в дом, где ведутсяфилософские беседы, иначе как «грубым торжеством плоти» объяснить нельзя.Словоупотребление Платона выглядит осознанным и последовательным.
Как отмечаетгреческий исследователь Спиридон Рангос, – «четыре употребления ἐξαίφνης вдиалоге задают концептуальный ритм типа AБAБ, где А означает тихий покой (peacefulrest), а Б – шумное движение (tortuous motion)»276.Обращение к другим диалогам также не может узаконить ἐξαίφνης как элементидеального контекста.
Например, в «Кратиле» (396c–d) и «Теэтете» (162c) внезапнообретеннаямудростьвдохновленностьсобеседниковпротивопоставляетсяописываетсяиронически,последовательномуит.е.внезапнаявсестороннемуисследованию. Слово ἐξαίφνης используется Платоном и в обыденном смысле, когдавдруг необходимо привести или воспринять сложный довод в рассуждениях (Crat.391a, 396b; Rep. 5. 453c, 5. 472a, 7. 516a; Laws 2.
665b, 4. 712e), или вдругобнаруживается некоторая деталь окружающей действительности (Rep. 10. 615d,10.621b). Можно, с одной стороны, говорить о внезапном отрешении от всеготелесного, как в аллегории суда в «Горгии» (523e), с другой стороны, внезапнообретаются и телесные удовольствия (Rep. 9. 584b). Кроме того, Платон отмечает, чтоСм.: Schofield M.
Plato & Practical Politics // Greek & Roman Political Thought. Cambridge, 2000. P.299–302; Burnyeat M. The Second Prose Tragedy: a Literary Analysis of the pseudo-Platonic Epistle VII(unpublished manuscript) // Schofield M. Plato. Political Philosophy. Oxford, 2006. P. 44, n 19; Boas G. Factand Legend in the Biography of Plato // The Philosophical Review. 1949. Vol.
57, No. 5. P. 439–457; Irwin T.The Intellectual Background // The Cambridge Companion to Plato. Cambridge, 1992. P. 78–79 n. 4; Annas J.Classical Greek Philosophy // The Oxford History of Greece and the Hellenistic World. Oxford, 1991. P. 285.276Rangos S. Plato on the nature of the sudden moment. P. 540.275114потеря способности вести разумную беседу происходит не вдруг, а постепенно,понемногу (κατὰ σμικρόν – Theag. 130c277), однако, в «Государстве» (7. 516e)лишенные света глаза узника мгновенно ослепляются мраком пещеры.
Интересно, чточуть ранее Платоном ставится под вопрос сама возможность неподготовленногопознания мира идей:Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг(ἐξαίφνης) встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх – всторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силахбудет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он виделраньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить,что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию иобратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильныйвзгляд? (Rep.
7. 515c–d)Если внезапное озарение «Пира» традиционно рассматривается как последний этаппути познания, то в указанном тексте «Государства» внезапно этот путь именноначинается.Хотя только в «Пармениде» Платон использует τὸ ἐξαίφνης в качестве понятия,нужно отдельно оговорить квазипонятийное употребление ἐξαίφνης в «Законах»,игнорируемое большинством исследователей. Так, обсуждая виды убийств (точнее,преднамеренное и непреднамеренное убийство свободнорожденного) Афинянин прямопротивопоставляет внезапное убийство в состоянии аффекта планомерной мести:Если кто собственноручно убьет свободнорожденного, причем этобудет сделано в ярости, здесь надо различать два случая, а именно:совершен ли поступок в состоянии ярости, так, что человекупричиняют смерть ударами или чем-то другим подобным внезапноСходный контекст словоупотребления обнаруживается «Законах» (Plat.
Laws 3. 678b): приобретениеблаг, связанных с государственным устройством, происходит не вдруг, а постепенно, понемногу.277115(ἐξαίφνης) и непреднамеренно (ἀπροβουλεύτως), под влияниеммгновенного порыва, а затем тотчас же возникает раскаяние всовершенном поступке. Точно так же под влиянием ярости действуюти в том случае, когда замышляют отомстить (μεταδιώκοντες278 τὴντιμωρίαν) за нанесенную раньше словами или бесчестными деламиобиду и потом с намерением убить действительно убивают обидчика; вэтом случае не возникает раскаяния в совершенном поступке(Laws 9.
866d–9. 866e)279.Внезапность здесь – показатель неосознанности действия, когда убийствостановится прямым следствием необузданной ярости. Иными словами, внезапность –характеристикааффективногодействия,прямопротивоположногодействиюзапланированному280. Таким образом, квазипонятийное употребление ἐξαίφνης в«Законах»,предполагает,чтословоиспользуетсяПлатономвсмыслепротивоположном разумному. Непреднамеренность убийства в состоянии аффекта,кроме того, в более широком контексте платоновской философии, являетсянеобходимым: тогда как всякое свободное, разумное действие есть решениенеобусловленное какими бы то ни было внешними обстоятельствами и внутреннимистрастями, действие, совершенное под давлением (безразлично внутренним иливнешним), является необходимым, но не разумным281.Семантический анализ платоновского словоупотребления ἐξαίφνης, такимобразом, говорит о том, что понятие «вдруг» не является характеристикой познанияидеального.
«Вдруг» может сопровождать и телесные восприятия, и потерю знания, а внекоторых контекстах – даже прямо указывать на противоположность разумному.Принимая во внимание сделанные выводы, перейдем к анализу τὸ ἐξαίφνης вБукв.: «ищут отмщения». Это «искание» вполне осознанно, рационально: так ищутся и первыепричины мироздания (τὰς αἰτίας πρώτας – Tim. 46e).279См. также: Plat. Laws 9.
867a, 9. 867b.280Ср.: Dem. 26, 18.281О необходимости как противоположности разумному у Платона см.: Mason A.S. Plato on Necessityand Chaos // Philosophical Studies. 2006. No. 127. P. 283–298.278116«Пармениде», где оно приобретает смысл и употребляется в качестве философскогопонятия. Мгновенность у Платона, как будет показано, является своеобразнымфилософскимпереосмыслениемтрадиционногопредставлениявремени, подчиненное задачам его онтологической системы.онегативности1172.2.МГНОВЕННОСТЬ У ПЛАТОНА2.2.1. «Парменид»: to exaiphnēs как условие различияПервое, что бросается в глаза при обращении к понятию мгновенности в«Пармениде» – это его исключительная странность. Она фиксируется Платономдвояко. Во-первых, на уровне семантики.
Субстантив τὸ ἐξαίφνης является авторскимнеологизмом («внезапность», «мгновенность»), оригинальность которого просто немогла не бросаться в глаза его читателями282. Во-вторых, эта странность схватываетсяна уровне нарратива. Парменид, непосредственно перед обсуждением природы«мгновенности», специально обращает внимание собеседников на ее странность,непонятность (ἄτοπος – Parm. 156d).Еще одно затруднение, касающееся вводимого понятия, – это место, котороезанимает рассуждение о мгновенности (155e–157b), в структуре диалога. Согласнонекоторым исследователям, рассуждение о τὸ ἐξαίφνης, начинающееся со слов«поведем еще речь о третьем» (155e), является самостоятельной гипотезой.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
