Диссертация (1137585), страница 17
Текст из файла (страница 17)
I. М., СПб.: РГГУ–РХГА, 2014. C. 55–79.182Наиболее полный обзор интерпретаций платоновской материи от Аристотеля до наших дней, иконцептуализацию разных исследовательских позиций по данному вопросу см.: Miller D. R. The ThirdKind in Plato’s Timaeus. P. 19–36. См. также: Бородай Т.Ю. Рождение философского понятия.
С. 100–133.83абсолютную безо́бразность и лишенность, и, таким образом, в принципе не можеткорректнобытьописанаязыке183.вВэтомсмысле,неопределенностьинеодназначность материи – не концептуальная недоработка Платона, но четкоеследованиесобственнымпредставляетсяследствиемфилософскимразличияустановкам.концептуальнойВтороерамкизатруднениесовременнойидревнегреческой философии. Тогда как для современного человека пространствовоспринимается как пустота и гомогенное вместилище, для древнегреческой традициитакое понимание пространства чуждо184.
Так, в «Тимее» Платон прямо говорит о том,что в физическом мире пустоты не существует (79b; 79c), да и для Аристотеля ниместо, ни пространство, по определению, не мыслится независимо от объекта(Phys. IV. 2 209a–b). Как отмечает Дональд Зэйл, один из наиболее авторитетныхсовременных исследователей диалога «Тимей», платоновская материя не исполняетдве несовместимые роли – пространства и субстрата – но сама по себе есть«материально-заполненное пространство (matter-filled space)»185.Интересно, что материя, выступая в качестве физического принципапространственной протяженности, является у Платона метафизическим принципомдискретности.
Этимология одного из центральных имен материи – χώρα – восходит,как отмечает Юлиус Штенцель, к словам χωρισμός (отделение, разделение,разобщение)платоновскогоиχῆρος(опустевший,«пространства»осиротевший,предполагает,такимлишенный)186.образом,Семантикавозможностьраздельности, обособленности, дискретности через причастность не-бытию187. Здесь напервый план выходит геометрическая природа материи. Так, Т. Ю. Бородай, авторСм.: Osborne C. Space, Time, Shape, and Direction: Creative Discourse in the Timaeus // Form andArgument in Late Plato. Oxford, 1996.
P. 201–203; Плешков А.А. Философия языка в диалоге Платона«Тимей» // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина. 2015. No 1(Т.2). С. 7–19.184О категории пространства в античности см.: Algra K.A. Concepts of Space in Greek Thought. Leiden,NY, 1995.185Zeyl D.J. Visualizing Platonic Space // One Book, The Whole Universe.
P. 121–122.186Stenzel J. Zahl und Gestalt bei Platon und Aristoteles. Leipzig, Berlin, 1924. S. 78–86.187Ср. c необходимостью небытия в диалектике пяти главных родов сущего: Plat. Soph. 254d–257b. См.также: Бородай Т.Ю. Рождение философского понятия. С. 130–131.18384наиболее полного и обстоятельного исследования платоновской материи на русскомязыке, указывает, что «Слово “хора”, не как термин и вне платоновской системы,моглоозначатьвматематическомконтексте“геометрическоеместо,илипространство”, без которого невозможно никакое движение». Принимая во внимание,что движение является неотъемлемой характеристикой вещного мира, употребляяпонятие χώρα в качестве одного из имен материи, Платон подчеркивал, что благодарясвоей геометрической природе, материя есть «[…] не причина возникновения космоса(таковойявляютсяидеи),вернее,недействующаяпричина,–апассивное“необходимое” условие»188.
«Геометричность» материи, таким образом, есть условиевозможности изменчивости, реализуемой вещами189.***Итак, в рамках данного исследования «материя» используется в качествезонтичного термина, объединяющего все имена предмета второго рассуждения«Тимея»: необходимость (47e), блуждающая причина (48a), восприемница (49a),кормилица (49a), пространство (52d) и др.190.
Материя представляет собойнеобходимый элемент метафизики «Тимея», используется для воплощения идеальногои обеспечивает пространственную протяженность вещного. Кроме того, она естьусловие возможности дискретности и, как следствие, движения и изменения. Теперь,когда было определено, что понимается под материей, необходимо перейти кобсуждению ее темпорального статуса. Как было сказано, способ существованияматерии – мгновенность, выражает традиционную для древнегреческой культурыинтуицию времени как пустоты и негации.Бородай Т.Ю. Рождение философского понятия. С.
131–132.Здесь опять-таки раскрывается несовместимость современной и древнегреческой концептуальныхрамок. Геометрия Платона, выступающая в качестве условия возможности движения и несущая в себесмыслы разобщения и лишенности сильно отличается от современного понимания геометрии какобласти знания, работающей с пространственными структурами и моделями. См.: Бибихин В.В.
Лес(hyle). СПб, 2011. С. 56–80.190См. подр.: Бородай Т.Ю. Рождение философского понятия. С. 100–133.188189852.1.КОНТЕКСТ2.1.1. Время как негация«Пустое» времяНачать рассмотрение времени как негации я предлагаю с гомеровскогоупотребления слова χρόνος. Как убедительно показал в своей влиятельной статье«Представление о времени в раннегреческой литературе» Герман Френкель, длягомеровского человека время – это прежде всего пустое время, обнаруживаемое вожидании, лишенности, бездействии191.
Лексический метод, лежащий в основе анализаФренкеля, предполагает вывод о принципиальной незаинтересованности и даженеосведомленности гомеровского человека о феномене времени. Этот радикальный ине подтверждающийся при смене исследовательской оптики вывод192, тем не менее, неумаляет значения проведенного анализа, основные результаты которого представленыдалее.Итак, опыт времени (χρόνος) приобретается гомеровскими героями тогда, когдав связи с какими-либо внешними обстоятельствами они вынуждены бездействовать.Причем внешние факторы могут быть как «человеческие», так и «природные». Так,Нестор порицает готовых вернуться в отчизну воинов (Hom. Il.
II. 343–345): «Мы лишьсловами стязаемся праздными; помощи ж делу / Мы изыскать не могли, долговременно(πολύς χρόνος) здесь оставаясь. / Светлый Атрид, и теперь, как и прежде, душою тытвердый, / Властвуй, ахейских сынов предводи на кровавые битвы […]». Речь здесьидет о том, что втянутые в конфликт с троянцами греки не проявляют должнойрешительности, а потому войско вынуждено прозябать вдали от родины в бездействии.Другой пример «причины» обнаружения времени: Одиссей, сбитый с корабляразбушевавшейся бурей, не может вынырнуть на поверхность воды из-за исполинскихволн, обрушивающихся на него одна за другой. Погруженный под воду герой «долгоеFränkel H. Die Zeitauffassung in der Frühgriechischen Literatur.
S. 1–22.Нарратологический анализ, проведенный группой голландских исследователей, позволяет говоритьо весьма развитом понимании времени у Гомера (Jong I.J.F. de. Chapter One. Homer. P. 17–39). Так жекритика лексического подхода: Bakker E.J. Khrónos, Kléos, and Ideology from Herodotus to Homer. P.
11–13.19119286время» (πολύς χρόνος – Hom. Od. V. 319) лишен возможности к действию. Такимобразом, природная стихия позволяет заметить время, сфокусировать на нем вниманиев ситуации, когда человек не может действовать. Χρόνος у Гомера – это всегда долгоевремя, переживаемое героем в ситуации бездействия: когда герой вырван из обычногоритма жизни, дезориентирован в собственной экзистенции, например, когда онвынужден бездействовать, медлить или страдать193, оказывается оторванным отспутников или отчизны194, оказывается в неведении195. Время-χρόνος всегда негативно(лишенность, страдание, бездействие) и субъективно, даже аффективно, т.к.
дляобъективного времени нарратива используются временны́е маркеры – день, месяц,год196.Итак, время-χρόνος знакомо гомеровским героям именно как пустое времябездействия и простоя. Но важно обратить внимание на тот факт, что для эпическогогероя быть – значит действовать, потому что только через поступки герой можетснискать себе славу, гарантирующую бессмертие197. Таким образом, время-χρόνος уГомера выступает своего рода опытом небытия: это разомкнутость жизни, лишеннойвсякой активности, грозящая герою забвением: не просто личной, но культурнойсмертью.Время уничтожающееКак было отмечено, для Германа Френкеля эта «негативность» времени-χρόνος,нафонередкогоупотреблениявтекстахГомера,сигнализировалаонезаинтересованности и неосведомленности в проблеме ранних греческих авторов.
Норедкость употребления, на мой взгляд, обусловлена как раз тем, что «Илиада» и«Одиссея» – это героический эпос, а значит лишь в редких случаях здесь можетповествоваться о бездействии героя. Что касается негативности времени, то онаHom. Il. II. 299–300; II. 342–343; XV. 511–513 и др.; Hom. Od. IV. 594; VI.
295; XVI. 267–269 и др.Hom. Od. IV. 598–599; XI. 160–161; XIX. 168–170; XIX. 221–223 и др.195Hom. Od. IV. 675–676; XXIV. 216–218.196Fränkel H. Die Zeitauffassung in der Frühgriechischen Literatur. S. 1–3.197Bakker E.J. Khrónos, Kléos, and Ideology from Herodotus to Homer. P. 28.19319487объясняется отсылкой к образу времени, намного более фундаментальному и общему,чем частный случай гомеровского словоупотребления.
В предыдущей главе отчастиуже говорилось об уничтожающей силе времени, в контексте рассмотрения памяти какодной из форм вечности, знакомой древнегреческой культуре. Теперь же ясосредоточусь именно на образе времени уничтожающем, разрушающем всесуществующее.Интуиция времени как негации не является особенностью греческой традиции, изнакома как другим культурам, так и разным эпохам198. В греческом контексте этотобраз известен благодаря мифам о происхождении богов.
Бог Кронос (Κρόνος), чьеотождествление со временем (χρόνος) как таковым произошло довольно рано и,насколько можно судить, было широко распространено199, – младший сын Урана (неба)и Геи (земли). Он рождается в разомкнутом пространстве между своими родителями(ни в небе, ни на земле, буквально – без места, ἄτοπος)200.
Узнав от Геи о том, что онбудет свергнут сыном, Кронос пожирает собственных детей: уничтожает все, чему самдает рождение.Главный атрибут Кроноса у древних греков – серп или коса: «Неожиданнолевую руку / Сын протянул из засады, а правой, схвативши огромный / Серпострозубый, отсек у родителя милого быстро / Член детородный и бросил назад егосильным размахом» (Hes. Theog. 178–181). Вооруженный серпом Кронос атакует иСр. напр.: «Время пожирает все, обладающее плотью, и уносит все живые существа.