Диссертация (1137539), страница 33
Текст из файла (страница 33)
По мысли Платона, источником этих новых идей в душе поэта является самБог. Идеи, вложенные Богом в души поэтов, вызывают в них волнение, благодарякоторому эти идеи выходят на поверхность и становятся речением. Так поэтыначинают творить божественной природы произведения.Бог – это та совершенная сила, которая единственно способна абсолютнымобразом изменить человеческую душу. Платон прямо указывает на тот факт, чтоБог сам делает поэтов «своими слугами, вещателями и божественнымипрорицателями»446, лишая их рассудка и даруя им свое божественное разумение.Полнота божественного разума есть полнота всеприсутствия, затемненное в душечеловеческим рассудком. Лишаясь обычного человеческого ума, мы даемвозможность высветиться божественному разуму.
Когда поэты лишаютсярассудка, они делаются вдохновенными, они начинают дышать божественным, итогда они становятся подобны светлым и невесомым божественным существам.«Существо легкое, крылатое и священное»447, – именно таким рисует поэтаПлатон.Платон сравнивает поэтов с «пчелами, летающими в рощах муз исобирающих свои песни как мед»448, для того чтобы подчеркнуть, что поудовольствию, доставляемому душе, поэтические произведения сравнимы смедом, доставляющему телу чувственное удовольствие. Исток неизъяснимой446Платон. Апология Сократа, Критон, Ион, Протагор / Общ.
ред. А.Ф. Лосева и др. – М.: Изд-во«Мысль», 1999. С. 534d.447Там же. С. 534b.448Там же. С. 534b.139красоты и сладости поэтических произведений – присутствие в них божественныхидей. Божественные идеи открывают поэтам музы. И как «один поэт зависит отодной Музы, другой – от другой»449, так и один ритор привязан к одному поэту, адругой – к другому.Поэты являются передатчиками, а рапсоды и актеры – передатчикамипередатчиков божественных идей. Благодаря риторам божественный голос,запечатленный на молчаливом поэтическом языке, впервые обретает звучание.Риторовможноуподобитьбожественнымструнам,тогдакакпоэтовбожественным нотам.
Бог делает одержимыми поэтов. Риторы, вдохновляясьтворениями поэтов, передают свое вдохновение слушателям. Так каждыйприобщается к тому, что изначально содержалось в божественном уме.Но божественные идеи не смогут быть поняты, если они не будутнаглядно представлены. Без чувственного приземления чистые божественныеидеи оказываются тем ничто, которое как говорил софист Горгий о сущем, нетолько выразить невозможно, но и помыслить нельзя. Поэтому творчество поэта –это творение идей в чувственно-наглядных образах. Создать образы поэтупомогаютхудожественно-выразительныесредства.Платонподчеркиваетнеобходимость эстетического элемента, как элемента красоты, в стихотворныхпроизведениях, ибо только эстетический момент определяет принадлежностькакого-либо творения к поэзии. При этом главным в поэзии остается нечувственная красота, а красота идеального мира, которая лишь благодарячувственной красоте становится наглядно представимой.
Подлинное искусство –подражание высшей красоте, которой могут обладать лишь божественные идеи, ане их тени, вещи этого мира. По образцу божественных идей поэзия в языкетворит бытие.Искусство на службе у государства. О месте поэта в идеальномгосударстве ПлатонаТворцом является бог, ибо он создает идеи по внутренней ему присущейидеальной модели, творцом является и человек, ибо он создает конкретные вещипо образцу идей, созданных богом. Справедливость поэта, творящего побожественному вдохновению, отлична от той справедливости, которая стольвосхваляется Платоном в «Государстве».449Там же. С.
536b.140Поэты в диалоге «Ион» через риторов, воздействуя на души людей,становятся в некотором роде правителями, но правителями духовными, ибо ихглаголом трубят божественные музы. В создаваемом в диалоге «Государство»политическом обществе божественную прерогативу управления получаютфилософы, которые, образно говоря, в отличие от поэтов действуют уже непросто по божественному наитию, словно в ночи, отыскивая единственноправильный путь, но при ярком сиянии уже установленных божественныхзаконов. Божественная муза ночи словно предвосхищает божественную мудростьдня.
На смену сакральному знанию, еще хранящему первозданную свежестьтворения, приходит безопасное знание, отлитое в свинцовые письменагосударственных законов.И если в «Ионе» поэзия обладает способностью возносить души к богу, тов «Государстве» она ограничивается воспитательным воздействием на душибудущих стражей и правителей: «Мы не преследуем ничего другого, кроме того,чтобы они по возможности лучше и убежденнее восприняли законы — словноокраску»450.
Поэзия лишается возможности вызывать в человеке сильныедушевные переживания и тем самым преображать его душу. Но за ней остается«медицинская» функция – способность оказывать терапевтическое воздействие,так как гармоничные ритмы способны «успокаивать чересчур возбужденныеаффекты»451.Вдиалоге«Государство»Платонрассматриваетпоэзиючерезполитический дискурс, приписывая поэзии, прежде всего, этические категории,поэтому взгляду современного читателя, как пишет философ Робин ДжорджКоллингвуд, может показаться, что Платон «на удивление плохо»452 пишет опоэзии. Поэзия в государстве Платона входит в область гражданскихустановлений.
Она становится строго цензурируемой, ибо Платон с недовериемотносится к поэзии, как созданию различного рода вымыслов.Немецкий исследователь Гюнтер Фигаль, рассуждая о связи поэзии ифилософии в творчестве Платона и касаясь проблемы истины, пытается450Платон. Государство. – С-Петербург: Наука, 2005. 430a.Лосев А.Ф. История античной эстетики. Высокая классика. Харьков: Фолио; М.: АСТ, 2000. С.75.452Коллингвуд Р.
Дж. Принципы искусства. / Пер. с англ. А.Г.Раскина под ред. Е.И.Стафьевой. М.:Языки русской культуры, 1999. С. 17.451141опровергнуть устоявшееся мнение о мифе и поэзии как далеких от истиныобластей человеческого бытия. Для решения данной проблемы он предлагаетрассматриватьпоэтическиеимифологическиепроблемысамипосебебезотносительно к каким-либо нравственным и практическим ценностям.Находясь в таком независимом положении, они становятся, по предположениюГюнтера Фигаля, «истинно-нейтральными» или «истинно-индифферентными»453.Эта индифферентность поэзии к истине выражается в отображенииреальности такой, какой она является в представлении поэта. В такомпредставлении различия между тем, что представляется и как представляется,теряются. Место, к которому восходит мысль поэта, не может быть ясноусмотрено.
Поэзия является неправдоподобной в том случае, если онарассматривается как пропозициональное знание. Но поэзия не является научнойформой знания, научные критерии истины и лжи в отношении поэзии неуместны.Отношение поэзии к истине, полагает Фигаль, невозможно рассмотреть также ииз формы языка, ибо поэтический язык является закрытой формой, недоступнойпрямому толкованию, но только иносказательному454.Сам Платон часто говорит на образном языке («Уподобим душусоединенной силе крылатой парной упряжки и возничего»455) и цитирует те илииные места из поэтических произведений («…отца бессмертных Океана и матерьТефису»456). Поэзия и философия неразрывно слиты в языке Платона.
Там, гдефилософский язык оказывается недостаточным или слабым для экспликации техили иных сущностей, Платон прибегает к помощи поэтического языка. Но вгосударстве Платона, которое мыслится в системе общей справедливости, когдакаждый занят собственным делом, место божественному поэту не оказалось, ибоего деятельность непредсказуема. Платон стремится во всем утвердить порядок,но его легко нарушить поэзией, бывающей редко упорядоченной.Поэзия воздействует, прежде всего, на чувства, и тем сильнее, чем болееона художественно прекрасна. Поэтому Платон готов лишить поэзию многиххудожественно-выразительных средств и тех образов, которые художники453Figal Günter. Die Wahrheit und die schöne Täuschung.
Zum Verhältnis von Dichtung undPhilosophie im Platonischen Denken // Phil. Jahrbuch 107, Jahrgang / II 2000. S. 307.454Ebd. S. 308.455Платон. Собр. соч. в 4 х томах. Том 2. М.: «Мысль», 1993. С. 246а.456Там же. С. 152е.142изображают с помощью них. Платон даже готов в своем очищении поэзиипереступить все границы и установить новые законы для поэзии, как вхудожественном плане, так и в плане содержания, так, чтобы ее состояние ничемне отличалось от состояния искусства в Египте, где, как пишет Лосев, «в течениедесяти тысяч лет в поэзии повторялось одно и то же, и творчество ни намиллиметр не двигалось вперед»457. И песни, и танцы должны всегда бытьодинаковыми, и они всегда должны радовать и настраивать душу набожественный лад.Платонпытаетсядиалектическисгладитьпротиворечиямеждупоэтическим и политическим, как двумя противоположностями, в едином целом,которым является добродетельное государство, но, все же, единственнымспособом соединения искусства с политикой остается подчинение поэзиигосударству.
Конфликт между поэтичностью и нравственностью Платон решает впользу нравственности, оставаясь уверенным, что «чем более они поэтичны, темменее следует их слушать и детям и взрослым, раз человеку надо бытьсвободным»458.Аналогичнопротиворечиемеждупоэтичностьюионтологичностью решается в пользу онтологичности, так как чем поэтичнеепроизведение, тем более в нем искажается бытие.Третья книга «Государства» имеет прямые параллели с диалогом «Ион»,несмотря на то, что в главном — в отношении поэта — они выступают спротивоположных позиций. В «Государстве» поэт объявляется опаснымнарушителем государственного порядка, в «Ионе» поэт – божественныйсказатель, тот, кто обращает души людей к божественному благу.Создаваемый Платоном в диалоге «Государство» идеальный строй,поддерживаемыйстрогойдисциплинойстражей,вцеломприобретаетвоинственный характер.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
