Диссертация (1136910), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Например, Киршберг использует понятие «сцены» для описания текучих формколлективности, которые образуют музейные аудитории. Это не прочное сообщество, но ине группы случайных людей, незнакомцев. Люди выстраивают собственную идентичностьи находят особую ценность в своей принадлежности к публике музея, совместностидействий [Kirchberg 2010].Б. От нормативности к свободному общениюМузей — это публичное пространство, площадка, где люди определенным образомпредставляют себя другим и где они одновременно могут быть публикой для чужихпредставлений.
Помимо того, что посетители вовлечены в освоение экспозиции, изучениепредметов и сопровождающих текстов, они находятся в общественном пространстве,поэтому их внешний вид и поведение доступны для других и они сами наблюдают заокружающими. Эта черта учитывалась специлистами, размышлявшими о том, что такоемузей, и продумавшими, чем он должен являться.
«Выставочные пространства XIX векабыли новыми местами публичного общения. Публичная выставка была пространствомнарода, которому предлагалось рассматривать друг друга как зрелище и думать о себе какоб автономных цивилизованных индивидах, для чьего блага была представлена музейнаяэкспозиция» [Bennett 1995: 35]. Знакомство с коллекцией, следовательно, не былоединственной целью посещения. Здесь, впрочем, публичность музея снова представляетсяс позиций «дисциплинирующего» института.Публичное пространство как пространство общения имеет определенные эффекты:это «обучение» людей взаимодействию с чужаками и превращение собрания чужаков вболее или менее устойчивые сообщества, благодаря разделяемому ими опыту.
Здесь можнонаблюдать составляющие каркас современной социальной жизни спонтанные формысолидарности, недолговременные и неустойчивые, а также механизмы координацииповседневных взаимодействий. Публичное пространство служит местом встречи разныхлюдей, столкновения представителей гетерогенного населения в мегаполисе — городеВавилоне [Weintraub 1997: 25-27]. За счет социабельности представители гетерогенныхгрупп могут находить общий язык и жить в мире [Weintraub 1997: 17-18].
Роль музея вмегаполисе заключается и в том, чтобы собирать под одной крышей горожан, давать им30повод для размышления и общения, показывать их друг другу и самим себе. Сегодняведется обсуждение того, способствует ли музей общению («чистой» форме социальности,не имеющей иной цели кроме самой себя [Зиммель 1996]), и каким он должен, чтобыобеспечивать условия для спонтанного взаимодействия незнакомых друг с другомпосетителей [Jafari et al.
2013].Долгое время посетители рассматривались на индивидуальном уровне, как если бывосприятие, понимание и усвоение новой информации происходило автономно [Coffee2007]. Таким образом, при рассмотрении музейной публики есть две крайности. Можноотноситься к ней как к совокупности людей, каждый из которых обладает и получаетинтересующий ученого опыт, но рассматривается обособленно, как индивидуальный актор.Или же относиться к публике как к общности, чье поведение и знание задается и целикомзависит от структурных характеристик (например, класса) или институциональных правил.Существует и третий способ отношения к аудитории.
Постепенно исследователиприходят к тому, чтобы обращать внимание на коллективный характер музейного опыта.Фокусировка на взаимодействии в ситуации соприсутствия дает возможность учитыватьвербальную и невербальную коммуникацию между спутниками или даже незнакомымилюдьми, которые за пределами музея могут принадлежать к разным социальнымобщностям, совместную координацию действий и придание смысла действиям других,сообщества практики и интерпретации, разные типы вовлеченности.1.1.3. Постановка новых проблем в исследованиях музеевНесмотря на то, что проблемы, которые интересовали социальных ученых в музеекак объекте исследования, остаются актуальными, в последние несколько десятилетийфокус исследователей музеев смещается, появляются новые исследовательские вопросы.Это определяется как изменениями в повестке социальных наук, движением от структур кагентности, вниманием к повседневности, множественным идентичностям, тактикам, —так и трансформацией музея.В том, какими сегодня являются и социальные науки, и музеи, значимую роль в 19601970 гг.
сыграл кризис идеи национального государства, критика колониализма, развитиекритической теории, постструктурализма и постмодернистских подходов. Происходитотказ от представлений о единой «культуре» и переход к «культурам», каждая из которыхобладает ценностью и достойна репрезентации. Музеи становятся более открытыми,начинают ориентироваться на интересы и проблемы разных сообществ. Различие между31традиционным и современным представлением о музее — это различие между музеем «очем-то» и «для кого-то» [Weil 1999]. Модернистская установка музея отходит на второйплан. Аудитория перестает рассматриваться как обезличенная и не обладающаясобственной повесткой, знаниями, потребностями.
Музей становится более внимательными чувствительным к разным категориям посетителей и не-посетителей, настраивается надиалог. Посетитель постепенно обретает агентность, восприятие передаваемого сообщениястановится так же важно, как его создание.Кроме того, в музеях происходят организационные изменения. Они лишаютсягосударственной поддержки и вынуждены искать новые пути выживания в условияхсокращения финансирования. Ключом к их дальнейшему развитию становится внимание каудитории, изучение интересов и предпочтений разных категорий людей, ориентация наактуальные темы, обращение к внешним спонсорам, грантодателям и партнерам —коммерческиморганизациямифондам,образовательнымучреждениям.Новыеконтрагенты предъявляют более строгие требования к отчетности и к фиксированиюсоциальных,экономическихиобразовательныхэффектовдеятельностимузеев.Традиционный музей предполагает, что посетителя необходимо образовывать, и выступаетв роли «законодателя», в то время как в новой модели происходит переориентация напосетителя и его интересы [Macdonald 2002: 47].
Необходимость привлекать болееширокую аудиторию послужила стимулом к тому, чтобы изучать ее структуру, а такжеудовлетворенность, мнения и интересы. Наука, в свою очередь, предоставила методическиеразработки для того, чтобы оценивать успешность проектов, выявлять потребностиаудитории, измерять эффективность образовательной и социальной деятельности музеев.Одновременно существенно изменилась оптика, с помощью которой социологи ипредставители близких дисциплин рассматривают существование культурных институцийи их публики.
В том, чтобы на смену структурам на первый план вышла фигура субъекта,важную роль в социальных науках сыграли Анри Лефевр [Lefebvre 1991; Лефевр 2015] иМишель Де Серто [Де Серто 2013], обратившие внимание на повседневные практики иагентность. В области музейных исследований можно выделить работы Айлин ХуперГринхилл, Шэрон Макдональд, Джона Фалька: они отстаивают необходимость внимания кпроцессам интерпретации, фокусирования на уровне мотивации, смыслов, действий людей,которые создают экспозиции и приходят в них как посетители. Об альтернативных моделяхмузея говорится в рамках концепций «новой музеологии» [Vergo 1989] и «музея участия»[Simon 2010].
Последние не только являются способом теоретического осмысления, но и32берут на себя задачу выстроить идейный каркас для практической организациисовременного музея.Трансформация музея не была полной, и сейчас многие экспозиции устроены в духетех, что существовали сто лет назад, и предполагают сходные образцы поведения иинтерпретации. История нового, современного «экспозиционного комплекса» пока ненаписана. Несмотря на то, что назвать точные последствия перехода к новой музеологиизатруднительно, к современным тенденциям следует отнести ослабление нормативности ирасширение свободы участия посетителей.
С точки зрения выстраивания экспозиций исредств передачи идей важными сегодня становятся нарративизация, мультисенсорность,обращение к цифровым технологиям. Эти явления задают новые вопросы представителямсоциальных наук. Внимание направляется на проблему субъектности — человека,приходящего в музей, или сообщества, чьи интересы и истории могут быть встроены вэкспозиции.1.1.4.
Научно-технические музеи как социальный феноменВ фокусе нашего исследования находится порядок социального взаимодействия всовременном научно-техническом музее. Обратимся к тому, каковы характерные чертымузеев этого типа, и рассмотрим, почему именно на таком объекте продуктивно изучатьпорядок взаимодействия посетителей.Музеи, посвященные науке и технике, устроены по-разному: от тех, основуэкспозиции которых составляют статичные элементы — аутентичные предметы и тексты,до тех что сочетают предметы из фонда, мультимедиа, интерактивные устройства и дажеарт-объекты.
Крайнюю форму представляют так называемые научные центры илиэксплораториумы — музеи без коллекций, где большинство экспонатов являютсяспециально сконструированными для демонстрации научных принципов, законов иприродных явлений [Аналитический отчет… 2016].В отличие от России, где специалисты по-прежнему довольно жестко разделяютмузеи и другие учреждения, западные исследователи включают в одну категорию музеи,научные центры, зоопарки и аквариумы (используется, например, аббревиатура MCZA —museums, science centres, zoos, aquariums).
Это места «научного опыта», неформальногообразования [Schwan et al. 2014]. Обучение в музее отличается от традиционного образашкольного класса. Оно свободное и неупорядоченное (не в смысле случайности ихаотичности, а в смысле свободы выбора тем, объектов, порядка освоения). Для того, чтобы33удовлетворитьзапросыразныхаудиторий,втакихучрежденияхпроизводится«постановочная» (staged) популярная наука. Там не просто демонстрируются артефакты:важна опора на нарративы, специальная сценография, достижение аутентичности черездоступность, интерактивность, наличие живых зверей [Schwan et al. 2014: 72-73].Научно-технические музеи служили и служат проводником технического прогресса,демонстрацией научного познания и порядка окружающего мира. Они часто оказывалисьближе к публике, чем музеи других типов.
С учетом опоры на материальность идемонстрации, более развлекательный характер и близость выставкам и техническиматтракционам (достижения науки всегда остаются немного диковинкой в глазах зрителей),у них не было таких проблем с «элитарностью» и обособленностью от народа, как ухудожественных галерей. Так, в исследовании аудитории немецких музеев Киршбергопровергает строгое противопоставление посетителей и непосетителей и выделяет трикатегории людей, как бы образующие континуум: любителей высокой культуры, склонныхбывать в художественных и исторических музеях, любителей массовой культуры,предпочитающих естественнонаучные и технические музеи, и непосетителей [Kirchberg1996].
Несмотря на сложность некоторых научных тем, в целом созерцать, понимать ииспытывать показанные в музеях экспонаты проще, чем в случае с высокой культурой илиисторией: здесь можно видеть повседневные технологии, знакомые вещи.Интерактивные объекты появились уже на рубеже XX века: в музеях и на выставкахпублике были представлены модели, которые можно включать, демонстрации короткихфильмов, «театры науки» [Witcomb 2006: 353]. В современном музее, ориентированном напосетителя, интерактивность является важным и распространенным форматом экспозиции.Интерактивность способствует демократизации музея в двух смыслах.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
