Диссертация (1136851), страница 11
Текст из файла (страница 11)
е. «воспринимаемой нормальности» [Гарфинкель, 2009:11]: социальный порядок существует не потому, что члены обществасакрализуют нормы, а потому, что совершаемые ими действия воспринимаются в качестве нормальных. Эта «нормальность», в своюочередь, предполагает методологическую доступность действий, возможность их анализа другими членами общества как действий последовательных, адекватных, обоснованных, логичных и т. д.Конститутивная концепция порядка иллюстрируется в статье о доверии рядом «экспериментов», которые прославили Гарфинкеля, но в26Здесь необходимо уточнить, что Гарфинкель, возможно, не согласился бы сотнесением концепции Парсонса к концепциям, предполагающим сакральностьсоциальных правил, поскольку в статье о доверии не проводится четкой границымежду «нормативностью» и «нормальностью».
Однако, на наш взгляд, это различение в статье о доверии присутствует, и оно настолько принципиально, что непозволяет «примирить» концепцию Парсонса и концепцию Гарфинкеля. Крометого, необходимо отметить, что нормативную трактовку социального порядкаразвивал не только Парсонс. Подход Парсонса является в какой-то мере квинтэссенцией широко распространенного представления о нормативной опосредованности стабильных социальных действий. Например, такой совершенно не похожий на Парсонса теоретик, как Гофман, говорит: «Если коротко, то социальныйпорядок можно определить как следствие любого множества моральных норм,которые регулируют способ достижения людьми целей» [Goffman, 1963: 8].
Тоесть Гофман не только поддерживает Парсонса в нормативистской трактовке социального порядка, но и рассматривает нормы в парсонсовском духе: как заданный выбор среди альтернативных средств достижения целей.54то же время существенно затруднили правильное понимание этойконцепции. Гарфинкель сам или с помощью студентов предпринялрад «интервенций» в повседневные ситуации, которые были призванынарушить конститутивные ожидания.
Например, он просил своих студентов вступать в разговор со знакомыми или друзьями, при этом заставляя собеседника прояснять самые тривиальные реплики, вроде«Как дела?» («Что значит „Как дела?“»), или подходить в магазине крядовым покупателям и вести себя с ними так, как если бы они былипродавцами. Все эти эксперименты были восприняты как демонстрации того, что в социальных взаимодействиях действуют некие неписанные правила или нормы, нарушение которых вызывает замешательство, недоумение, раздражение и т. п., т.
е. были проинтерпретированы как подтверждение нормативной концепции порядка, в товремя как сам Гарфинкель рассматривал их как свидетельство важности конститутивных ожиданий для воспроизводства стабильного социального порядка, предполагающего воспроизводство воспринимаемой нормальности наблюдаемых действий.Акцент на воспринимаемой нормальности позволяет сформулировать второй основной принцип этнометодологической концепцииконститутивного порядка: социальный порядок наблюдаем. Люди воспринимают свое и чужое поведение не при помощи норм, под которые подводятся и с которыми сопоставляются действия, а изнутри самих этих действий.
Возникающий социальный порядок в таком случаедоступен его участникам в деталях тех действий, которые они осуществляют. Люди ориентируются не на нормы, а на наблюдаемыеособенности поведения. В отличие от Гурвича, который предполагал,что объект и направленные на него акты сознания нельзя идентифицировать, поскольку, во-первых, в каждом из этих актов объект предстает перед нами в определенном отношении, но мы при этом воспри55нимаем его в его тотальности, во-вторых, этих актов может быть много, а конституируемый ими объект один и самотождественен, и, втретьих, физическая темпоральность объекта не соответствует феноменальной темпоральности его переживания, Гарфинкель утверждаеттождество между социальным порядком и действиями его производства.
Позже Гарфинкель с соавторами формулирует идею тождестваобъекта и направленных на него практик следующим образом: культурный (т. е. социальный) объект «достигается в, состоит в и извлекается из совершаемой работы» [Garfinkel, Lynch, Livingston, 1981: 141].Социальный порядок не скрывается за действиями, как мы должныбыли бы допустить, если бы понимали его как преимущественно нормативный порядок.
Социальный порядок существует в самих действиях.Таким образом, первые два основополагающих принципа концепции конститутивного порядка в этнометодологии были сформулированы вследствие попытки решить проблему стабильности социального порядка путем выявления механизмов повседневного социальногодействия. При этом Гарфинкель был вынужден пойти не только дальше Парсонса и Гурвича, но и дальше Шюца, хотя «преодоление»Шюца произошло позже. Если отказ от идеи нормативности и от идеиразделения объекта и направленных на него действий может бытьнайден уже в статье о доверии, то отказ от тезиса взаимности перспектив был связан с рядом более сложных обстоятельств.
Эти обстоятельства можно резюмировать следующим образом. Во-первых, Шюцпредполагал, что мир повседневной жизни — один из множества миров, которые хотя и представляют собой модификации свойственнойповседневности «естественной установки», отличаются от неенастолько, что составляют отдельные «конечные области смысла»[Шюц, 2009б]. Однако Гарфинкель, полагавший, что «конститутивные56свойства распространяются на повседневные события» [Гарфинкель,2009: 19], приходит к необходимости изучать конститутивный порядок любой деятельности, включая ту, которую Шюц считал неповседневной (например, деятельность научного теоретизирования).
Вовторых, на этом первом этапе Гарфинкель пытается решать проблемупорядка, прежде всего, как теоретическую проблему. Теоретическийстатус данной проблемы означает, что она предполагает универсальный ответ, т. е. такую концепцию социального порядка, которая касается любого социального действия и актора, т. е. самой возможностиинтерсубъективности, которая и была предметом внимания Шюца. Наследующем этапе Гарфинкель отказывается от этой универсализирующей установки, тем самым отрицая возможность чисто теоретического анализа социального порядка. Наконец, в-третьих, подходШюца сталкивается с проблемами субъективизма и индивидуализма.Гарфинкель, который пытается следовать в русле теоретических разработок Шюца, вынужден обратиться к тому, как акторы реагируютдруг на друга в конкретных ситуациях деятельности и какие ожиданияв отношении друг друга они привносят в эти ситуации.
В результатесоздается впечатление, что он, как и Шюц, анализирует «мир, увиденный с точки зрения актора». Но если в отношении Шюца это впечатление может быть признано более-менее соответствующим действительности27, то в отношении Гарфинкеля оно неверно. Гарфинкельконцентрируется на деталях конкретных действий, а не на отдельныхакторах. Шюц, хотя и ставит своей целью обнаружение интерсубъективных оснований повседневного мира, которые предполагают пре27По крайней мере, высказывания вроде: «Социальные науки должны изучатьчеловеческое поведение и его повседневные интерпретации социальной реальности… Такой анализ с необходимостью апеллирует к субъективной точке зрения, аименно, к интерпретации действия и его рамок в терминах самого действующего»[Шюц, 2004а: 35] подтверждают подобную интерпретацию.57одоление индивидуальных перспектив и воздержание от личных интересов, тем не менее, не может исключить «трезвое» (как его называет Дж.
Херитидж) возражение: «…хотя кооперация, конечно, можетмотивировать к такого рода воздержанию, конфликты интересов могут принципиально перечеркнуть общность понимания и подорвать„написанные мелким шрифтом“ недоговорные элементы договора.Сеть типизаций сама по себе не способна гарантировать социальныйпорядок» [Heritage, 1984: 73].Указанные три обстоятельства создают серьезные концептуальныесложности для Гарфинкеля как исследователя социального порядка,поскольку они позволяют трактовать его концепцию как ограниченную (узким сегментом межличностных социальных взаимодействий),теоретическую (предлагающую систему абстрактных понятий дляописания реальных социальных структур) и субъективистскую (реконструирующую интерпретативную активность актора).
Все тритрактовки упускают ту первоначальную интуицию, которая лежит воснове концепции конститутивного порядка, поэтому на следующемэтапе своего интеллектуального движения Гарфинкель решает все триуказанные сложности, вводя в этнометодологическую концепциюконститутивного порядка три дополнительных принципа, которыеможно объединить под рубрикой «порядок с астериском». Этот второй этап в формулировании концепции конститутивного сопровождался рядом организационных и исследовательских трансформаций,которые необходимо рассмотреть, так как они позволяют понять источник радикальной эмпирической переориентации этнометодологических взглядов Гарфинкеля на втором этапе.581.4.2 Переориентация этнометодологииРазвитие этнометодологии в 1960-е гг.
неизбежно воспринималосьв контексте борьбы с общепринятым пониманием социологии как статистической науки больших чисел. В такой ситуации интерес к этнометодологии почти автоматически противопоставлял того, кто проявлял его, социологам мэйнстрима. Как отмечают Видер, Циммеран иРэйнольдс: «В 1960-х штат Калифорнийского университета в ЛосАнджелесе составляли — за исключением Гарфинкеля — конвенциональные социологи. Уже один этот факт создавал среду, в которойстуденты, стремившиеся понять Гарфинкеля и работать в новой парадигме, которую он излагал, неизбежно оказывались в оппозиции к социологии в целом… Учитывая сложность понимания того, что позжестало известно под именем этнометодологии, возникало чувство вовлеченности во что-то новое, что-то революционное, что-то раздражавшее общепринятую социологию» [Wieder, Zimmerman, Raymond,2010: 128].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
