Диссертация (1136792), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Известно, что подростки чаще ссорятся с друзьями, чем с родителями (Cooper, Cooper1992). Но при этом риск подвергнуться социальному осуждению со стороныдрузей может казаться более серьезным, чем риск недовольства со стороны родителей.
Ведь друзья могут по-настоящему разорвать отношения, в то времякак родители не могут просто так прекратить отношения с ребенком, и он отлично осведомлен об этом.Соответственно, отличные от дружеских установки и планы могут привести к социальному исключению, в отличие от установок, расходящихся спланами родителей.
Но следует помнить, что родители в большей мере участвуют в формировании ценностей ребенка, поэтому сильное разногласие планов(и ожиданий) родителей и ученика может привести к кризису идентичности(Granovetter 2000) и формированию амбивалетной идентичности (Murphy 2011).138Тот факт, что устремления друзей способны перебороть устремления родителей, может быть разочаровывающим для высшего класса. Получается, чтоони абсолютно правы в своем стремлении подобрать для ребенка «хорошуюкомпанию», ведь большое количество представителей других социальныхгрупп способно сместить установки ребенка в сторону образовательных планов,более характерных для рабочего класса.В то же время, это очень хорошая новость для амбициозных представителейболее низких социальных страт: если поместить ребенка из семьи не самого высокого социального статуса в класс, где много учеников с высоким статусом, достаточно велика вероятность, что они «потянут» его за собой.
Но стоит помнить отом, что такой эффект оказывают именно друзья, а не просто одноклассники. Адля собственного спокойствия людям свойственно выбирать не намного опережающих их «значимых других». Поэтому нельзя гарантировать, что в классе, гдебольшинствоучеников–представителисемейсвысокимсоциально-экономическим статусом, ребенок из менее благополучной семьи не станет общаться исключительно с теми, кто ближе к нему по своему социальному происхождению и базовым ценностям и установкам.г)Ресурсы семьи. Различия в успехах школьников во многом объяс-няются разным объемом домашних ресурсов.
Наличие собственного места длязанятий (стола) и компьютера – давно введенные в международные исследования показатели, характеризующие образовательное неравенство. Суть механизма очень проста: если у ребенка нет места, где он мог бы спокойно делатьуроки, и средств для того, чтобы делать их быстрее (компьютера), его академические успехи будут снижаться. При этом использование компьютера дома оказывается более эффективным, чем в школе (Spiezia 2011).Интересно, что за время использования компьютера (около 20 лет), сильно изменился тип неравенства, который демонстрируют эти показатели, покрайней мере, для развитых стран. Если еще в начале 2000-ных годов собственный компьютер был, скорее, редкостью и его наличие дома выделяло самых состоятельных учеников, то в наше время его отсутствие – это верный признак139неблагополучия.
Отсутствие стола также встречается все реже. В результате наданный момент отсутствие этих домашних ресурсов позволяет идентифицировать семьи, находящиеся в сложной жизненной ситуации. Как и в других странах, в России депривация такого рода значимо снижает вероятностьакадемических успехов школьников.В данном исследовании наличие дома книг также включалось в индексдепривации. Этот показатель также является традиционным для исследованийобразования. При этом исследователи до сих пор не дают точного ответа на вопрос, почему наличие домашней библиотеки дает такой стабильный и устойчивый в большинстве стран эффект. С одной стороны, домашняя библиотека –одно из выражений культурного капитала, который напрямую связан с классовой принадлежностью, согласно Бурдье (2002). При этом механизм влияниякниг на успехи учеников остается неясным.
С другой стороны, хорошо известно, что дети лучше учатся, если в детстве родители читают им на ночь (Evans,Kelley, Sikora 2014; Bus, Van Ijzendoorn, Pellegrini 1995; Scarborough, Dobrich,Hager 1991). Однако также было обнаружено, что большое количество книг дома позитивно влияет на оценки, даже если родители детям не читают. В данномисследовании механизм влияния количества книг дома на успехи и планышкольников не рассматривался.
Было лишь продемонстрировано, что отсутствие дома хотя бы 15 книг – это явный признак депривации, оказывающий наобразовательные шансы учеников такой же эффект, как отсутствие стола и/иликомпьютера.д)Миграция и этничность. Результаты исследования подтверждаютнеобходимость различения этнического и миграционного статуса в российскомконтексте. В то время как этнический статус не оказывает прямого эффекта наустановки и успехи школьника, наличие опыта миграции ведет к повышеннымдостижениям учеников.
«Мигрантский оптимизм» оказывается характеристикой именно мигрантов, а не этнических меньшинств.Академическая мотивация у мигрантов первого поколения оказываетсявыше, чем у других учеников, что подтверждает гипотезу о «мигрантском оп-140тимизме» (Kao, Tienda 1998; Czaika, Vothknecht 2014). В российском кейсе повышенная мотивация мигрантов ведет к реальному росту их академических успехов и шансов, что противоречит обнаруженному Стэнтон-Салазаромэффекту, при котором завышенные ожидания мигрантов не соответствуют ихдостаточно низким достижениям (Stanton-Salazar 2001).Повышенные мотивация и образовательные шансы мигрантов без собственного жилья связаны с их ориентацией на достигаемый социальный статус. Как известно, социальный статус делится на два типа: предписанный и достигаемый.Достигаемый статус индивид приобретает благодаря собственным достижениям –это образование, профессия и т.п.
Предписанный статус получают независимо отсвоего желания. Это, с одной стороны, пол, возраст, семейный статус, но, с другой, – и такие социальные ярлыки, как «бедный», «мигрант», «меньшинство».Укорененные социально и экономически люди в большей мере ориентированы напредписанный статус.
Они являются частью системы отношений, в которой этистатусы определены очень четко, укрепляются и воспроизводятся через социальные сети (Lin 1999).Прекрасным классическим примером того, как социальный статус приобретается и закрепляется через повседневные взаимодействия индивидов, является исследование Янки-сити (Уорнер 1997). Даже ритуал совместногораспития чая сильнее «укореняет» местного жителя в существующей системесоциальных отношений. Покидая родные города, люди одновременно лишаются поддержки, которую можно получить благодаря плотной социальной сети, ивырываются из очень стабильной и малоподвижной системы, в которой сложносменить предписанный набор ролей.Переезд часто является сознательной стратегией повышения своего социального статуса, пусть даже относительного.
Одно из немногих исследованийвнутренней миграции, проведенных в США, показало, что переезд с Севера на Югстраны позволяет повысить социальный статус, несмотря на снижение дохода вабсолютном измерении (Flippen 2013). Смена места жительства вырывает индивида из имеющейся системы отношений и заставляет искать способ вписаться в но-141вую. Так как в незнакомом городе он лишается многих из своих предписанныхстатусов, ему приходится переориентироваться на достигаемый социальный статус. Эта смена установок и приводит, вероятно, к повышенной академической мотивации для детей: образование дает новый понятный всем членам обществастатус, который будет определять дальнейшую траекторию ученика.Таким образом, «мигрантский оптимизм», обнаруженный для представителей и этнического большинства, и меньшинства, появляется в результате нацеленности мигрантов на приобретение новых статусов взамен утраченных.Стремясь вписаться в новую систему социальных отношений, они оказываютсяспособны достичь большего, чем оставаясь в родном для себя окружении, гдедавно сложившиеся представления и социальные ожидания окружающих ограничивают не только их возможности, но и желания добиваться большего.Исследование продемонстрировало, что повышенная мотивация – неединственный ключ к успеху мигрантов в школе.
Так, второе поколение мигрантов уже находится в равных условиях с местными детьми. Их уровень депривации не выше, чем у не-мигрантов, они так же часто живут в собственныхквартирах и домах и, самое главное, их мотивация не отличается от мотивациик учебе у остальных учеников. Тем не менее, их шансы получать оценки лучшеожидаемых при их социальном происхождении, так же высоки, как и у представителей первого поколения.Вероятно, объяснение можно найти в структурных условиях.
В крупныхгородах России, в которые в первую очередь и стремятся мигранты, нет пространственной сегрегации, не возникает этнических и иных гетто (за редкимисключением определенных районов или микрорайонов с более низким средним статусом жильцов, чем у других). Приезжая в новый город, семьи не попадают автоматически в крайне неблагоприятные условия, с которымивынужденно сталкиваются мигранты в Европе и особенно США (FernándezHuertas Moraga, Ferrer-i-Carbonell, Sáiz 2013, Logan 2013).Они могут найти жилье в обычном доме, отдать детей в ближайшуюшколу – и в ней опять же не будет скопления иноэтничных детей, детей ми-142грантов и детей из неблагополучных семей.
В крупных европейских городах,таких как Берлин, есть школы, в которых 100% учащихся – мигранты и дети избедных семей. В России таких школ просто нет.Во многом не очень выраженная концентрация мигрантов в определенныхрайонах и, как следствие, определенных учебных заведениях, связана со сравнительно небольшим их количеством. В большинстве своем миграция из ближнегозарубежья в Россию – маятниковая и рабочая, далеко не все переезжают в странуи перевозят свои семьи. Внутренняя миграция также остается стабильной, но неслишком активной (Флоринская и др.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
