Диссертация (1102082), страница 48
Текст из файла (страница 48)
Если идти еще дальше, то в этой связи находитсяи «пушкинский текст»: обращение к знаниям лунным обнаруживает себя в«ЕвгенииОнегине»,актуализациямедвежьейритуальнойсимволикиобнаруживает себя в незаконченной «Сказке о медведихе».Другой вопрос: знал или не знал, сознательно или бессознательнообращался к многовековому наследию поэт? Очевидно, что он знал фольклор, какмы уже указывали, через знакомство с грузинской литературой, а также постигалглубинную фольклорную традицию через творчество других поэтов и писателейсвоего времени. Однако второй вопрос более сложен и требует уже не толькоисторико-литературногокомментария.Здесьможетбытьполезенсопоставительный анализ творчества Маяковского с творчеством Есенина,Цветаевой – поэтами принципиально разных направлений. При выявлении в ихпоэтике одних и тех же ритуальных формул, архетипических моделейсрабатывает теория «этнопоэтических констант», имагинативного смысла слова имифа, стоящего за метафорой.
Если в поэтике Есенина, Цветаевой,Хлебникова, например, образы звездной Руси, героини, оборачивающейся зарей,человека с сетки Млечного пути связаны с глубинными фольклорныминапластованиями (здесь и заговорная поэтика, и иномирная действительность), тои система метафор Маяковского, думается, берет свое начало не только в русскомавангарде, футуризме, который, в свою очередь генетически связан с мировойфольклорной традицией, но и в «формулах, простирающихся вглубь времен».Начало XX в. ознаменовалось активным поиском и выстраиванием новогомира, «иного царства». Поиск этот обусловлен был, с одной стороны, социально-225политическими условиями, самим духом и вектором революционного времени, ас другой стороны, личной влекомостью художников слова и философов к этому«иному царству».
Такое стремление обнаруживается и у новокрестьянскихпоэтов, что особенно ярко выразилось в «маленьких поэмах» С.А. Есенина(«Инония», «Небесный барабанщик»), и в авангардистской поэтике с ее заумнымязыком, отражающим представления об обновляющейся Вселенной, и в поэтике20-х гг. М.И. Цветаевой в поиске и утверждении «четвертого изменения».Важность изучения соотношения мифа – фольклора – литературыдиктуется развитием, существованием литературы начала XX в. в новойкультурной парадигме,вкоторой миф явилсясредством выхода из«лиминальности», повседневности. Думается, что мифы и обряды привлекаливниманиеписателейСеребряноговекадраматическойпроблематикой«человеческого страдания как пути к смерти и обновлению, параллелизму междужизнью человека и природы и цикличности, соответствующей представлению овечном круговороте в природе и человеческом существовании» 503.
Это приводит кразмышлению над отношением писателя к народной культуре, к мифу,фольклору, который постигали в разных формах разные литературныенаправления – новокрестьянская поэзия в лице С.А. Есенина, футуризм, поэзияавангарда в лице В.В. Маяковского. Следовательно, анализ фольклорнойтрадиции в творчестве этих поэтов создает проблемное поле для исследователейразныхнаправлений:историко-литературного,фольклористического,теоретического.
В этом случае изменяется взгляд не только на творчествоконкретного автора, но и на само произведение искусства. Кроме того,перспективы исследования состоят в том, чтобы дать новый вектор в изучениифольклорной традиции в творчестве не только С.А. Есенина и В.В. Маяковского,но и любого другого поэта, по крайней мере, поэта начала XX в. – не с позиций«вторичного фольклоризма», «стилизаций и заимствований», а с позицийукорененности даже самого авангардистского толка поэта в русской литературнойМелетинский М.Е. Ритуализм и функционализм // Мелетинский Е.М.
Поэтика мифа. М.: Восточная литература,1995. С. 33.503226и культурной традициях – отсюда возможны новые выходы на «пушкинский»,«лермонтовский» тексты в русской поэзии Серебряного века, а такжеосвобождение многих произведений того же Маяковского от «позитивистского»прочтения, долгое время господствовавшего в литературоведении. Кроме того,при такой постановке вопроса, необходима выработка и разработка новоготерминологического«имагинативногоаппарата,введение понятий «энтелехии культуры»,абсолюта»,«ориническогопространства»,«оймы»,«миметического действа», которые могли бы служить не только философам,фольклористам, но и литературоведам; необходимо извлечение имагинативногосмысла слова, мифа из метафоры.В последнее время литературоведение все чаще обращается к проблемаммифопоэтики и фольклоризма в литературе, однако эти работы главным образомносятисторико-литературныйхарактер,чтообусловлено,вомногом,«крушением» старой фольклористической и теоретической школ, которые когдато служили «базой» для литературоведов, историков литературы.
В настоящеевремя по заявленной проблеме в филологической науке не хватает исследований«комплексногохарактера»,такихА.М. Панченко,Д.Н. Медриша,какисследованияГ.Д. Гачева,И.П. Смирнова,В.В. Кожинова.Проблемы,поднимаемые русским современным литературоведением, носят «локальный»характер, хотя ученые давно говорят о необходимости выстраивания новойконцепции русской литературы. Изучение функционирования фольклорнойтрадиции в поэтике А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского,А.П. Чехова, С.А. Есенина, В.В. Маяковского, М.И. Цветаевой может датьвозможность посмотреть в новом ракурсе на «преемственность» в литературе,на укорененность писателей самого разного толка в «формулах, простирающихсявдаль, вглубь времен», по замечанию А.Н. Веселовского.
Думается, что попыткапрочтения большего массива текстов классической литературы в свете глубиннойфольклорной традиции позволит ученым иначе взглянуть на традиции русскойкультуры, избавит от «позитивистского» взгляда на многие литературныепроизведения,которыйдолгоевремягосподствовалвсоветском227литературоведении. Для решения этой непростой задачи, необходимо обращениек историко-типологическому методу, к антропологии текста, к широкомупривлечению фольклорных текстов для тонкого сопоставительного анализа (воизбежание «ложных» интерпретаций); обращение к фундаментальным трудамфольклористов: А.Н.
Веселовского, В.М. Жирмунского, Е.М. Мелетинского,В.Я. Проппа, Н. Новикова, Н.И. Толстого, Р. Грейвса, M. Betrò, J. Assman и др.Изучение фольклоризма писателей с новых позиций помогает не толькопересмотреть взгляд на отдельное произведение, вскрыть в нем новые смыслы, нои выявить новый код русской литературы, который состоит в том, о чем писалеще Блок: произведение скрывает в себе «неизвестную даль, что дляобыкновенного взора заслонена действительностью наивной» 504.Главный же вопрос, который решает исследование поэтики С.А. Есенина,В.В. Маяковского, авангардистской эстетики в свете обращения к фольклору, кмифу, архаическому мышлению, состоит в выявлении настоящей генеалогииавангарда, в очищении от «концептуальной скверны» богатой, мощнойавангардистской культуры. Не относясь ни к «эпигонам» авангарда, ни кисследователям, наоборот, открыто выступающим «против течения», мы в своейдиссертации старались объективно показать «генеалогию авангарда» через анализтворчества В.
Маяковского, В. Хлебникова с других позиций, не поддаваясь ниодной из сложившихся концепций.504Блок А.А. Памяти В.Ф. Комиссаржевской // Блок А.А. Собр. соч.: В 6 т. М.: Правда, 1971. Т.5. С. 323.228ЛитератураИсточники:1. Анненский И.Ф. Внутренний момент драмы // История античной драмы:Курс лекций. СПб.: Гиперион, 2003. С.
103 – 118.2. Ахматова А.А. Соч.: В 2 т. М.: Худ. лит., 1986. Т. 2.3. Белый А. Собр. соч. Символизм. Книга статей. М.: Культурная революция;Республика, 2010.4. Белый А. Арабески. Книга статей. М.: Мусагет, 1911.5. Блок А.А.
Собр. соч.: В 6 т. М.: Правда, 1971. Т.5.6. Брюсов В. Собр. соч.: В 7 Т. М.: Худ. лит., 1973. Т. 1.7. Былины / Сост. Ф.М. Селиванов. М.: Сов. Россия, 1988.8. Вольтер Философские повести / Пер. с фр. Ю. Стефанова. М.: Худ. лит.,1978.9. Гете И.В. Фауст / Пер. с нем. яз. Б. Пастернака. М.: Худ. лит., 1975.10.
«Гостиница для путешествующих в прекрасном». М., 1922. №1.11. Городецкий С.М. О Сергее Есенине // С.А. Есенин в воспоминанияхсовременников: В 2-х т. М.: Худ. лит, 1986. Т. 1. С. 179 – 186.12. Гофман Э.Т.А. Собр. соч.: В 6 т. М.: Худ. лит., 1994.13. Гофман Э.Т.А. Новеллы. М.: Правда, 1991.14. Грузинские народные сказки.
Сто сказок. Тбилиси: Мерани, 1971.15. Грузинские народные новеллы. Тбилиси: Мерани, 1984.16. Данте Алигьери Малые произведения. М.: Наука, 1968.17. Достоевский Ф.М. Бесы // Достоевский Ф.М. Собр. соч.: В 10 т. М.: Худ.лит., 1957. Т. 7.18. Есенин С.А. Полн. собр. соч.: В 7 т. М.: Наука: Голос, 1997.22919. Загадки русского народа: Сборник загадок, вопросов, притч и задач. СПб.:Типография Н.А. Лебедева, 1876.20. Кирша Данилов Русские запретные сказки и былины. СПб.: «Ленинградскоеиздательство», 2010.21.
Крученых А. О безумии в искусстве // Новый день. 1919. № 5. 26 мая.22. Лермонтов М.Ю. Собр. соч.: В 6 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1957.23. Малевич К. Каталог выставки. М., 1989.24. Малевич К.С. Письмо М.В. Матюшину от 10 ноября 1917 // ЕжегодникРукописного отдела Пушкинского дома на 1974 год. Л.: Наука, 1976. С. 182.25. Мариенгоф А.Б.
Воспоминания о Есенине // С.А. Есенин в воспоминанияхсовременников. М.: Худ. лит., 1986. Т.1. С. 310 – 323.26. Маяковский В.В. Полн. собр. соч.: В 13 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит.им. А.М. Горького. М.: Гос. изд-во худож. лит., 1955—1961.27. Маяковская Л. Детство Владимира Маяковского // Маяковский в Грузии.Тбилиси: Заря Востока, 1936. С. 64 – 76.28. Народная демонология Полесья: Публикации текстов в записях 80-90-х гг.Т.2: Демонологизация умерших людей. М.: Рукописные памятники ДревнейРуси, 2012.29.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
