Диссертация (1102082), страница 40
Текст из файла (страница 40)
в месте райском, светлом <…>» 448. Таким образом, скоморох впоэтике Маяковского – это и трикстер, но обладающий функцией демиурга.В начале поэмы «Облако в штанах» герой прямо заявляет, что он пришелиздеваться:Вашу мысль,мечтающую на размягченном мозгу,как выжиревший лакей на засаленной кушетке,буду дразнить об окровавленный сердца лоскут;досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.[I, 175]Нередко исследователи смеховой культуры ставят в один ряд такие явления, какскоморошество,юродствоишаманизм.Так,А.М. Панченкоотмечает:«Юродивый «шалует» с той же целью, что и ветхозаветные пророки: онстремится «возбудить» равнодушных «зрелищем странным и чудным».
Повнешним приметам это зрелище сродни скоморошьему» 449. Можно было быпривести в пример целые дискуссии по этому поводу, опровергающие такуюконцепцию построения, однако здесь кажется важным одно замечаниеО.М. Фрейденберг об «экстатическом состоянии» жреца, шамана, кудесника,скомороха, которое позволяет им приобщаться к сакральным знаниям:«Кудесники и шаманы архаичней жрецов; в них еще слита светлая и темнаяприрода божественной силы, и шаманом могут сделать любого человека егоэкстаз и особые способности» 450.
Кроме того, подобные инициатическиесостояния связаны не только с шаманизмом или скоморошеством, но и смифологией «мужски братств» 451.Никитина А.В. Указ. соч. С. 15.Панченко А.М. Смех как зрелище // Смех в Древней Руси. Л.: Наука, 1984. С. 84.450Фрейденберг О.М. Введение в теорию античного фольклора // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности.2-е изд., испр. и доп. М.: «Восточная литература» РАН, 1998. С. 166.451Андреев Ю.В. Мужские союзы в поэмах Гомера // Андреев Ю.В. Мужские союзы в дорийских городахгосударствах (Спарта и Крит). СПб.: Алетейя, 2004. С.89.448449185Скоморошеское зрелище, поведение направлены на испытание катарсиса,который достигается путем нарушения запрета, на создание ярких контрастовмежду «тем» и «этим» миром, между скоморохом и зрителями.
Герой поэмыпредлагает (зрителям) два типа поведения:Хотите –буду от мяса бешеный– и, как небо, меняя тона –хотите –буду безукоризненно нежный,не мужчина, а – облако в штанах![I, 175]В строчке «не мужчина, а – облако в штанах!» – одно из главныхсамоопределений лирического героя. С одной стороны, нам известен реальныйкомментарий, возникновение этого образа в творческом сознании Маяковского:«Году в тринадцатом, возвращаясь из Саратова в Москву, я, в целяхдоказательства какой-то вагонной спутнице своей полной лояльности, сказал ей,что я «не мужчина, а облако в штанах» [XII, 91 – 92].
С другой стороны, как намкажется, здесь сказывается глубинная фольклорная традиция, травестированиесебя облаком, подмена человека, его тела небесным объектом (вспомнимзаговорную формулу «космического ограждения», связанную с приобщение кзнаниям мира «горнего»).Структура любого заговора предполагает наличие определенного набораэлементов. По замечаниям специалистов, заговорная модель мира включает всебя, в первую очередь, путь героя, его приобщение/обретение сакральных знанийи Мировую Ось, выраженную деревом/горой/камнем/солнцем. Таким образом,заговор приобретает метакультурный характер: «<…> заговоры, воплощаяотдельные компоненты универсального семантического комплекса смерть-путь,отражают идею посещения потустороннего мира с целью ликвидации исходнойущербностиилидостижениямаксимальнойгарантированности186существования» 452.
Герой поэмы «Облако в штанах» выходит в мир, невероятносебя нарядив. При этом, чтоб «нравился и жегся» – таким образом происходитвторое самоопределение героя. Глагол «жегся» отвечает в этом случае за«солнечную природу» героя, но об этом говорится и в другой строчке:солнце моноклемвставлю в широко растопыренный глаз.[I, 196]Более того, если мы говорим о путешествии героя на «тот свет», опосещении и приобщении его к иномиру, то обратим внимание, что герой поэмынаходится как бы в лихорадке, он болен:Вы думаете, это бредит малярия?……………………………………….Нервыбольшие,маленькие,многие! –скачут бешеные,и ужеу нервов подкашиваются ноги![I, 183]Герой находится в пограничном состоянии.
Экстатическое состояние, в которомпребывает скоморох, юродивый, шаман, подобно бреду, болезни. «На людяхюродивый надевает личину безумия, «глумится», как скоморох, «шалует» 453,однако шаман не просто надевает «личину безумия», а впадает в состояние бреда,чтобы связаться с миром первопредков. В поэме «Облако в штанах» геройнаходится именно в таком лихорадочном состоянии:Слышу:тихо,как больной с кровати,спрыгнул нерв.И вот, –сначала прошелсяедва-едва,Шиндин С.Г. Пространственная организация русского заговорного универсума: образ центра мира //Исследования в области балто-славянской духовной культуры.
Заговоры. М.: Наука, 1993. С. 109.453Панченко А.М. Указ. соч. С. 82.452187потом забегал,взволнованный,четкий.Теперь и он и новые двамечутся отчаянной чечеткой.[I, 177 – 178]Не продиктована ли эта поэтика общими авангардистскими футуристическимитенденциями, связанными с особой семиотикой творческого поведения? В 1913 г.в газетах вышло большое количество статей о футуристах с характерныминазваниями: «Вечер скоморохов», «Банкет футуристов», «Розовое мордобитие»,колоритный репортаж о скандале футуристов в кабаре «Разовый фонарь» (газета«Раннее утро»),повествующий об эксцентричном поведении молодогоМаяковского.
Думается, что значимыми для формирования поэтики Маяковскогоявились как и сама атмосфера, особая семиотика поведения, скоморошество«наяву», в которой зарождалась поэзия, так и собственно фольклорная традиция.В книге Б. Горба, попавшей в активную сферу полемики последних лет,находим одно важное для нас замечание: «Духовная родина поэта –скоморошество Древней Руси, всемiрное братство шутов» 454. Конечно, авторданного исследования сравнивает Маяковского именно как человека с шутом, сюродивым, намеренно осмеявшим современную ему действительность, однако,сколькобынивызывалаэтаконцепцияспороввнаучнойсреде,«скоморошескую» игру можно спроецировать непосредственно и на поэзиюМаяковского.
Б. Горб, опираясь в своей монографии на исследованияА.М. Панченко о смеховой культуре Древней Руси, выводит тезис о юродствеМаяковского, о масочной природе его поэзии, об игре со сверхзадачей 455. В этойсвязи можно поставить вопрос не только о юродстве в поэзии и жизниМаяковского, но и о явлении скоморошества, феномен которого состоит непросто в ношении масок, притворстве, игре, а, прежде всего, в сакральномпогружении в стихию веселого хаоса.Горб Б. Шут у трона революции.
Внутренний сюжет творчества и жизни поэта и актёра Серебряного векаВладимира Маяковского. М.: Улисс - Медиа, 2001. С.108.455Горб Б. Шут у трона революции. Внутренний сюжет творчества и жизни поэта и актёра Серебряного векаВладимира Маяковского. М., 2005. С. 28.454188Явления юродства и скоморошества, безусловно, родственны, однакопервое обладает больше социальной функцией обличения во имя установленияправды мира, а второе сопряжено с обрядовым комплексом и направлено наочищение человека через приобщение к антимиру, т.е.
к космосу, а значит,связано со сложным комплексом представлений о космическом годовым цикле; вдальнейшем это выразилось в календарно-обрядовой поэзии 456. Неслучайно впоэме «Облако в штанах» встречается отсылка к «химерам Собора ПарижскойБогоматери»:Упал двенадцатый час,как с плахи голова казненного.В стеклах дождинки серыесвылись,гримасу громадили,как будто воют химерыСобора Парижской Богоматери[I, 177]Химера связана со священным календарным циклом 457, каждой частью своеготела она обозначает тот или иной месяц.
Химера ("коза") – зверь, имевший (посвидетельству Гомера) голову льва, туловище козы и хвост змея. В романеВ. Гюго «Собор Парижской Богоматери» Эсмеральда «водит козу». Во-первых,это можно соотнести с тотемом животворящей богини (Артемида, Гера), а вовторых, с древнегреческими оргиями, хором, возникшим, вероятно, из пляскикозлов 458. Такие культурные типологии позволяют сделать вывод о тесной связихимеры, козы, с космическим циклом и древними мистериями. УпоминаниеМаяковским «химер Собора Парижской Богоматери» может показатьсяслучайным, однако стоит обратить внимание на характеристику времени,«двенадцатого часа»:Новичкова Т.А., Панченко А.М. Скоморох на свадьбе // Генезис и развитие феодализма в России: к 80-летиюВ.В.
Мавродина. Л.: Ленингр. ун-т, 1987. С. 102 – 104.457Каждая составная часть этого животного соответствовала определенному времени года в священном годунебесной царицы. См.: Грейвс Р. Введение // Грейвс Р. Мифы Древней Греции. М.: Прогресс,1992. С. 5.458Голосовкер Я.Э. Лирика – трагедия – музей и площадь // Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. С. 80 –81.456189Упал двенадцатый час,как с плахи голова казненного.[I, 177]Герой поэмы находится в экстатическом состоянии, когда нервы «мечутсяотчаянной чечеткой», в переломный момент, особый час – именно тогда онузнает, что его любимая выходит замуж. Час двенадцатый, по народнымпредставлениям, час сакральный.
Это уловили и поэты; очень точно описалатакое время М.И. Цветаева: «<…> полдень из всех часов суток – самый телесный,вещественный, с телами без теней и с телами, спящими без снов <...> самыймагический, мифический и мистический час суток, такой же маго-мифомистический, как полночь» 459. Кроме того, не вызывает сомнения, чтоМаяковский последователен относительно фольклорной логики, обращения ктотемическим представлениям, так как в стихотворении 1924 г. «Тамара и демон»обыгрываетсяне толькоизвестный литературный (поЛермонтову) имифологический сюжеты, но и дана женская архетипика:Взъярилась царица,к кинжалу рука.Козой,из берданки ударенной.[VI, 76]Точное поэтическое «угадание» Тамары козой, думается, в образной системеМаяковского не поэтическая вольность.Маяковский, сравнивая двенадцатый час с «головой казненного», темсамым дарит своему герою некое предвидение ситуации:Вошла ты,резкая, как «нате!»,муча перчатки замш,сказала:«Знаете –я выхожу замуж».459Цветаева М.И.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
