Диссертация (1102082), страница 35
Текст из файла (страница 35)
Ширяевец, чья художественная практика была близка новокрестьянскимпоэтам, осмыслил национальную аксиологию, «песни буйных рек», объединяяимена «Васнецова и Нестерова», «Сурикова и Рериха»:Васнецов и Нестеров, Суриков и Рерих –Богатырский слет!……………………………………………Из-под люда родного хлынут к солнцу моремПесни буйных рек!.. 396Для романтизма характерно стремление к некому идеалу, который, конечно,находится вне пределов земного пространства: «Да разве и блаженство Ансельмаесть не что иное, как жизнь в поэзии, которой священная гармония всего сущегооткрывается как глубочайшая из тайн природы!» [112].
Эта фраза нампредставляется ключевой для понимания сказки Гофмана. Ансельм – молодойчеловек, натура поэтическая, страдающая: «<...> это отнюдь не был сон, и, пока яне умру от любви и желания, я буду верить в золотисто-зеленых змеек...» [54].Как же разрешить эту антиномию смерти-свадьбы, известную в фольклоре, нозачем-то выбранную многими поэтами русской и европейской литературы? И уГете Фауст страдает за любовь к Гретхен, что выражено в реминисценции –отрывок песни о короле из Фула, который у Гете забывает о своей возлюбленной,выронив кубок, и погибает:Король жил в Фуле дальной,И кубок золотой395Дядичев В.Н. Маяковский и Хлебников в 1917-м: параллели и перпендикуляры // Велимир Хлебников в новомтысячелетии. М.: ИМЛИ РАН, 2012.
С. 229.396Ширяевец А.В. Богатырский слет // Ширяевец А.В. Русь в моем сердце поет!: стихотворения. Тольятти: Изд-воТГУ, 2013. С. 46.159Хранил он, дар прощальный,Возлюбленной одной.…………………………….И кубок свой червонный,Осушенный до дна,Он бросил вниз с балкона,Где выла глубина 397.Видимо, поэты ощущали ответственность приобщения к иерофании, понимали то,что за знания надо платить:Знаю,каждый за женщину платит.[I, 206]Маяковский изображает героя, приобщенного к космическим знаниям,человека, который должен соединить в своем сознании две действительности –земную и небесную или, выражаясь на языке фольклора, сакральную и бытовуюреальности.
Такое построение хронотопа, преобразующегося в топику,сохраняется и в других поэмах Маяковского, в его поэме «Человек»:И вдругу булокзагибаются грифы скрипок.[I, 249]Топику понимаем, вслед за А.М. Панченко, как соединение реальной икосмической действительности 398. Также скажем еще раз о том, что в работахПанченко примеры топики связаны именно с вышивкой и музыкой (игрой нагуслях), а у Маяковского именно музыка соединяет пространства – «булки»преобразуются в «скрипки». «Герой поэмы Маяковского сохранил на небесах всечеловеческие свойства, но в то же время он отличается от земных людей весьмасущественной особенностью <…>» 399. В этом случае в поэме важна идеяантропокосмизма, тела, как космической модели.
Заметим, что у Маяковского вобеих поэмах тело всегда больше привычного пространства: «Версты улицвзмахами шагов мну» [I, 200]. В поэме «Человек» найдем следующее:Гете И.В. Фауст / Пер. с нем. яз. Б. Пастернака. М.: Худ. лит., 1975. С. 66.Панченко А.М. Указ. соч. С. 237.399Петросов К.Г. Указ. Соч. С.136.397398160… если каждое движение мое –огромное,необъяснимое чудо.[I, 247]Подобная ситуация характерна не только для творчества Маяковского, но и длятворчества Цветаевой (в цикле Цветаевой «Провода»): «Были взмахи – большерук» [II, 179]. Обращаясь к фольклору, также увидим такие гиперболизированныемодели тела; герой наделен необычной, нечеловеческой силой. Например,интересен текст былины «Про Василья Буслаева». Важна ассоциация из данногобылинного текста, связанная с представлением героя как носителя музыки сфер:Говорил Василей таково слово:«А и гой еси старец-пилигримишша,А и бился я о велик загладСо мужики новгородскимиАпричь почестнова монастыря,Опричь тебе, старца-пилигримишша,Во задор войду – тебе убью!»Ударил он старца во колоколА и той-та осью тележную, —Начается старец, не шевелнится,Заглянул он, Василей, старца подколоколом –400а и во лбе глаз уж веку нет.Колокол «во триста пуд» держит старец, заметим, путник, возможно, калика,старец, который появился неизвестно откуда.
Данный отрывок показателен тем,что оба былинных героя наделены не просто силой великою («начается старец, нешевелнится»), но также приобщены к знаниям Неба. Василий, ударяя в колокол,сотрясает тем самым купол неба, получая знания перед последним боем с«мужиками новгородскими».Типологически схожую ситуацию мы обнаружим в китайских сказках,связанных с сюжетом сошествия небожителей на Землю.
Так, в сказке «Небесныйбарабан» юноша Ван Сань поднимается в небо, посещает небесный дворец, гдеживет его возлюбленная Ци-цзе, чтобы освободить ее от злых чар. При этом онударяет в небесный барабан: «Закачалось небо, ходуном заходила земля,400Кирша Данилов Русские запретные сказки и былины. СПб.: «Ленинградское издательство», 2010. С. 55.161опрокинулся навзничь вредный старик и дух испустил». И в этой сказке,401казалось бы, совсем далекой от русской былины, налицо ситуация приобщения кзнаниям Неба, но для того чтобы перед героем открылась иерофания, он долженсотрясти это Небо (предположим, что колокол и барабан есть формы одноймодели – музыкального инструмента, модели связанной именно с небом, так как ипо форме, по своей сфере они напоминают небо). Конечно, все это могло быостаться на уровне предположения, но здесь и важна параллель со стихами иМаяковского, и Цветаевой, в которых герой наделен таким телом, намногопревосходящим, можно сказать, поглощающим весь хронотоп:Земных полушарий горстивижу –лежат города в них[I, 265]Можно говорить о том, что вектор поэзии Маяковского, в космическом смысле,является двунаправленным.
Как отмечает Петросов, «подобно лермонтовскомуДемону, в котором чувство «вдруг заговорило родным когда-то языком», геройМаяковского испытал в мире звезд страстную тоску по земному» 402. Тольковектор поэзии Лермонтова, его лирического героя, его Духа направлен, позамечанию В.
Розанова «оттуда сюда» 403, а у Маяковского и оттуда – сюда, и сземли к небу. Axis mundi воплощена в самом лирическом герое, у которого вместопозвоночника – флейта, поэтому точка зрения героя постоянно изменяется,перемещается, а «околотельное пространство» начинает диалогизировать сгероем, что говорит о «телесно-вещественной специфике» 404 поэзии Маяковского.Если провести вновь параллель с немецкой литературой, уже ХХ в., то здесьважна поэзия Рильке, его теория «говорящей вещи»:Там лап ленивых плавное движеньеРождает страшный тишины раскат 405Эту теорию в России восприняла М.
Цветаева:Небесный барабан // Сказки Китая / Пер. с кит. Б. Рифтина. Екатеринбург: У-Фактория, 2007. С. 131.Петросов К.Г. Указ. Соч. С.138.403Розанов В.В. «Вечно печальная дуэль» // М.Ю. Лермонтов: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2002. С. 362.404Раков В. Соматические интуиции в советском литературоведении 1920-х годов // Творчество писателя илитературный процесс. Иваново, 1986.
С. 66.405Рильке Окно – роза // Рильке Новые стихотворения. М.: Наука, 1977. С. 36.401402162Ночь просит искренности,Вещь хочет высказаться –[III, 124]В ранней пьесе 1913 г. «Владимир Маяковский» находим в спискедействующих лиц некую «Знакомую», громадную фигуру женщины размером«сажени 2-3». Исследователи усматривают в этом образе и отголоски греческихмистерий, и ритуальных «каменных баб», и видят в этом травестийное начало,когда сам поэт оборачивается этой «Знакомой» (смена пола) 406.
Однако важным вэтом случае является то, что женщина представляет собой некую громаднуюфигуру, как в бытовом плане, так и в бытийном, воплощая собой женский архетиппрародительницы. Итак, можно говорить о имплицитно выраженной фольклорнойтрадиции и антропокосмической модели, присущей раннему творчествуМаяковского. Интересным является в этом контексте сопоставление с поэмойВ. Хлебникова «Каменная баба».
В одноименной поэме В. Хлебникова главнаягероиня – каменная баба. Возникает вопрос: с чем это может быть связано?Обратимся к «этнографическому комментарию», без которого вообще сложноосознать творчество поэта.Хлебников,безусловнознавшиймифы,фольклор,заимствовалопределенные образы из древней культуры, но всегда творил свой мир, своймиф 407. Исследователи, анализируя так называемые «мифологические поэмы»Хлебникова, зачастую приходят к выводу о том, что это одна единая, но незаконченная «эпическая поэма» (Д. Мирский). Художественная ткань поэмы«Каменная баба» скреплена образом каменной девы, идола, который соединяетдве реальности, одна из них космическая, уводящая в вечное (совмещениелирического и эпического), а вторая – бытовая, профанная:А девы каменные нивы Как сказки каменной доски.Вас древняя воздвигла треба.Вы тянетесь от неба и до неба.………………………………….Лахти К.
Футуристическое жизнетворчество: «Женское тело» в трагедии «Владимир Маяковский» // ТворчествоВ.В. Маяковского в начале ХХI века: новые задачи и пути исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2008. С. 107.407Выходцев П.С. Велимир Хлебников // Русская литература. 1983. № 2. С. 69.406163Старик с извилистою палкойИ очарованная тишь.[255]Хронотоп – «тишь» и степь, после открытия пространства герой пропадает –следует описание «каменной бабы», но здесь задается не вписывающийся, напервый взгляд, в художественную ткань текста вопрос:Я каждый день жду выстрела в себя.За что? За что? Ведь всех любя,Я раньше жил, до этих дней,В степи ковыльной, меж камней.[255]С этих строчек начинает обретать ясность образ старика и девы.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
