Диссертация (1102082), страница 37
Текст из файла (страница 37)
Поэт – живописец // Альфонсов В.Н. Слова и краски. Очерки из истории творческих связейпоэтов и художников.М.; Л.: Сов. пис., 1966. С. 120.417168поставить ли «точку пули», вызвала, по-видимому, в сознании Маяковского образ«основы тела» – позвоночника и черепа» 420 и буквально, но не по-мещански.Возвращаясь к утверждению о рождении метафоры из мифа в поэтикеЕсенина и в его поэме «Пугачев» предположим возможность этого и в поэмеМаяковского. Г.В. Адамович, читая поэму Есенина, указывал на «верность»имажинизму в этой вещи, на сложную метафорику, которая позволила емусопоставить «Пугачева» с некоторыми вещами Маяковского: «Есенин в своейгрубо, кое-как сделанной поэме остался верным последователем имажинизма....„Пугачев“ по тону напоминает некоторые вещи Маяковского» 421.
Однакокритическое высказывание Адамовича содержит в себе понимание близости двухбольших поэтов не просто на внешнем уровне, а на уровне поэтической системы,особенности метафорики, связанной с древними синкретическими формами. Вдуховной науке, еще у древних, найдем выражение Лира Аполлона.
Р. Штайнертрактует это следующим образом: «Та прамудрость, которая была жива еще удревних греков, чувствовала во внутреннем существе человека этот чудесныйинструмент, а он существует, потому что вдыхаемый воздух проходит через весьспинной мозг <…> Такова лира Аполлона, внутренний музыкальный инструмент,о котором знала еще инстинктивная прамудрость»422. Таким образом, Маяковскийдал представление в своей поэме о человеке-космосе, человеке, внутри которогоуже заложена музыка сфер, флейта, лира, позволяющая ее улавливать, человекене из грубой плоти, а человеке как некой космической модели.
Отметим то, чтоучение Р. Штайнера в начале XX в. приобрело популярность и повлияло наА. Белого, М. Волошина, В. Кандинского и косвенно на М. Цветаеву, С. Есенина.В этом контексте показательна «Поэма Воздуха» М. Цветаевой, в которойобнаруживаются также идеи антропокосмизма, «отрешенности» от тела и новыйвзгляд на творчество.«Поэма Воздуха» Цветаевой представляет собой сюжетику сна в сонномсостоянии героини:Петросов К. Лира и свирель в стихах Блока и Маяковского // Лит. учеба.
1983. №2. С. 166.Коммент. к поэме Есенина «Пугачев». С. 496.422Штайнер Р. Четвертая лекция, 1 февраля 1924 г. Укрепленное мышление и «второй» человек. Динамика дыханияи «воздушный человек» // Штайнер Р. Антропософия и Мистерии Нового времени. Ереван: «Лонгин», 2008. С. 100.420421169Сон? Но в лучшем случае Слог.
А в нем? Под ним?Чудится? Дай вслушаюсь:Мы, а шаг – один![III, 138]Интересен в этом случае опыт интерпретации М. Гаспарова, которыйговорит о том, что в поэме, возможно, наличествует мотив двойничества –встреча с самим собой же. Исследователь пишет также о мотиве сна, о смерти –вознесении, но из всех его выводов, пожалуй, самый важный для нас – вывод о«подковообразноммире» 423поэзииЦветаевой.ИдеяГаспаровао«подковообразном мире» заключается в следующем: «К одному полюсуусиливается материальность, к другому – духовность; по одну сторону разрыва вкольце – апофеоз духа (поэт, Ипполит, Царевич, Георгий...
по другую – апофеозкрасоты и страсти (Афродита, Федра, Царь-девица, Елена, Гончарова...). Ониищут взаимодополниться и влекутся друг к другу» 424. Для Цветаевой важнопреодоление телесности:Твердое тело есть мертвое тело:Оттяготела.[III, 140]Ее героиня – Психея, ждущая своего Путника. При такой постановке вопроса,думается, что цветаевская поэма не столько вещь трагическая, о смерти,«отрывочная, непонятная» заумь 425, сколько поэма о новом человеке, отразившаяавангардистские опыты в области языка. Как отмечают специалисты, в 20-е гг.Цветаева наиболее близка к авангарду, и главная идея этого периода состоит втом, что «язык надо взломать и найти в нем формы выражения, соответствующиеглубинной структуре» 426.Судьба «Поэмы Воздуха» в критике и литературоведении подобна судьбе«Черного человека» — это поэмы, не только опередившие и свой век, но иГаспаров М.Л. «Поэма Воздуха» Марины Цветаевой. Опыт интерпретации // Гаспаров М.Л.
Избранные статьи.М.: Новое литературное обозрение, 1995. С. 259 – 274.424Гаспаров М.Л. Указ. Соч. С. 264.425А.А. Ахматова определила эту поэму как «заумь». См.: Ахматова А.А. Соч.: В 2 т. М.: Худ. лит., 1986. Т. 2. С.209.426Ревзина О.Г. Число и количество в поэтическом языке М.
Цветаевой // Лотмановский сборник. Т. 1. М.: Изд.«Изд. Центр – Гарант», 1995.С. 619 – 641.423170опередившие литературоведческую мысль, ее развитие. Если говорить об «общихместах» в литературоведении и критике относительно этих двух далеких друг отдруга произведений, то можно сказать, что они были в основном оцененыпозитивистски. При анализе «Черного человека» и «Поэмы Воздуха» находимединое мнение о наличии двойничества в поэмах, однозначную трактовку обеихпоэм и их образов как трагических, связанных со смертью, хаосом, дажеболезненным состоянием ума. Так, в статье А.Чеха «Эйдетический перенос из«Поэмы воздуха» М. Цветаевой в «Поэму без героя» А. Ахматовой» (эта статьянтересна по проведенным параллелям, сравнительному анализу) проблемадвойничества для автора является не проблемой, а очевидностью: «Гость уЦветаевой позже появляется, но неизъяснимо странно: как alter ego автора, егоастральный двойник» 427.
Хотя автор статьи пишет об эйдосе в поэме Цветаевой,обастральныхперемещениях/проекциях,чтоужеотличаетегоисследовательскую мысль от прочих. Почти все исследователи начинают с«посвящения» поэмы, то есть с обозначения повода ее написания –трансатлантического перелета Линдберга, но А. Чех сразу заявляет о том, чтопоэма – о постижении воздуха поэзии (здесь выделяется новая тема в поэме – «обискусстве»): «Трансатлантический перелёт Чарльза Линдберга подтолкнулЦветаеву к такому самоисследованию стихии – вовсе не атмосферного воздуха,но воздуха творчества, того самого воздуха, которым дышит поэт: воздуха невдыхания, а вдохновения» 428.В стихотворном цикле «Провода» находим следующие строчки:Какия чаянья - когда насквозьТобой пропитанный - весь воздух свыкся!Раз Наксосом мне - собственная кость!………………………………………О по каким морям и городамТебя искать? (Незримого - незрячей!)[II, 176]Чех А.
Эйдетический перенос из «Поэмы воздуха» М. Цветаевой в «Поэму без героя А. Ахматовой // Язык икультура. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2003. С. 136 – 160.428Там же.427171Здесь, во-первых, срабатывает все тот же принцип незримости, о котором мыписали уже относительно поэзии Блока и Есенина. Героиня ищет Незримого,того, которого в мире нет, в мире вещей – нет, отсюда и она сама незрячая, тоесть лишенная глаз, но не метафизического видения, она растворяется впространстве, отбрасывая тело, что найдем и в «Поэме Воздуха»:Больше не вешу.Слава тебе, обвалившему крышу.Больше не слышу.Солнцепричастная, больше не щурюсь.Дух – не дышу уж![III, 140]Заметим, что в отрывке из цикла «Провода» героиня незрячая, а в «ПоэмеВоздуха» неслышащая, и вовсе бестелая.
Стоит провести параллель с героямитрагедии «Владимир Маяковский»: старик без глаза, старик без уха и старик безголовы. Старик заявляет о том, что мир вещей наступает и человек теряет свойДух:В земле городов нареклись господамии лезут стереть нас бездушные вещи.…………………………………………..Он – бог,а кричит о жестокой расплате,а в ваших душонках поношенный вздошек.[I, 156]«Поношенный вздошек» – тот же вздох, воз-дух, только если цветаевская героиняпостигает воздушное пространство в нескольких его измерениях, то героиМаяковского живут в мире вещей, и только поэт способен соединить в себеЗемлю и Небо, выйти на праздник Вселенной.
Сущность героя поэмы Цветаевой всолнцепричастности, значит, в приобщении к знаниям Неба, космическимзнаниям:Мы, а шаг – один!И не парный, слаженный,Тот, сиротство двух,Одиночный – каждогоШаг – пока не дух:Мой.[III, 138]172Таким образом, в ее поэзии представлено единство «микрокосмоса имакрокосмоса в одной общей антропоморфной системе» 429.В поэме Маяковского «Человек» в скрытой форме представлен мотивотрубленной головы, включенный в обрядовый комплекс – мир первопредков,разговор живого с мертвецом. Об этом говорит следующая строчка:Череп блестит,Хоть надень его на́ ноги[I, 255]Трансформация антропокосмической модели, характерная для творчестваЕсенина – первые строчки из поэмы «Черный человек» («голова моя машетушами…ей на шее ноги маячить больше невмочь»), образ «сада черепов» измаленькой поэмы «Кобыльи корабли», в поэме Маяковского связана, во-первых, смотивом отрубленной головы, во-вторых, с рождением нового Человека:… третий – сияньем неведомымкакого-то,только чтомною творимого имени.[I, 255]Сложность поэтики Маяковского состоит в том, что его образ «рассеян»,разобран в тексте, образ требует соединения деталей; так рождается, например,архетип Солнца.
Так, учитываем то, что рука, пальцы названы «пятилучием»:В каждойдивитесь пятилучию.Называется «Руки».[I, 247]Рука воспринимается через солярную символику; здесь же возникает мотивотрубленной головы – «череп, хоть одень его на ноги», «склонилась руке» –голова уже целует руку – волосики (здесь пальцы, так как руки в виде пятилучия)– солнце. Значит, можно говорить о солнцепричащении и в целом о солярноморнаменте. Мотив отрубленной головы в поэтике Маяковского связан с двумяначалами – солнечным и лунным.Воздвигся перед носом дом.Разверзлась за оконным льдомпузатая заря.429Хольтхузен И.
Модели мира в литературе русского Авангарда // Вопр. литературы. 1992. Вып. 3. С. 150 – 160.173Туда![I, 256]Более того, действие одной из частей поэмы происходит на заре. В фольклоре,лирических песнях сакральные моменты также совершаются на заре, что означает«вхождение в ойму», то есть постижение своей сути. В поэзии М. Цветаевойлирическая героиня «оборачивается зарей» (поэма «Автобус»), являетсясолнцепричастной («Поэма Воздуха»):– Зелень земли ударяла в щекиИ оборачивалась – зарей![IV, 756]В.А. Смирнов, исследующий фольклорную традицию в поэтике Цветаевой,пишет, что героиня поэмы «вступает в ойму», новую ипостась на заре 430.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
