Диссертация (1102082), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Этнографическая действительность и фольклор // Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура.СПб.: Наука, 1994. С. 124.313Н.И. Шубникова-Гусева отмечает что, «определенная недоговоренность и диссонанс характерен для развитиясобытий и их восприятия различными персонажами на протяжении всего повествования». См.: ШубниковаГусева Н.И. Указ. соч.
С.415.312119будет интересовать. Так, Н.И. Шубникова-Гусева отмечает архетип дороги-пути впоэме, цитируя строчки, содержащие концепт «дорога». Однако думается, чтопуть героя можно понимать не только как непосредственное посещение деревни идаже предвидение своего дальнейшего жизненного пути. Стоит обратитьвнимание на то, что путь героя связан, прежде всего, с миром воспоминаний: «Постранному был я полон // Наплывом шестнадцати лет»; «И снова нахлынуло чтото», причем перемещения в пространстве сопровождаются луной: «Луна золотоюпорошею // Осыпала даль деревень» [III, 185]. Интересным в связи с этим кажетсявопрос мельника, когда поэт в первый раз посещает его:Озяб, чай? Поди, продрог?Да ставь ты скорее, старуха,На стол самовар и пирог!»[III, 163]С обыденной точки зрения вопрос беспричинный, тем более дан комментарий, что«в апреле прозябнуть трудно», однако третья часть поэмы посвящена не толькохуторскому разору, но и встрече поэта с Анной, причем встреча состоится вусловиях «болезни» героя.
Анна появляется неожиданно, её и не ждет герой:Мой мельник с ума, знать, спятил.Поехал,Кого-то привез...[III, 171]В «Черном человеке» герой также никого не ждет:Я один у окошка,Ни гостя, ни друга не жду.[III, 191]Параллель с последней поэмой уместна, так как один факт написания в одновремя уже дает основание для рассмотрения их в одном контексте.
При всейвнешней несхожести, обозначении разных начал в поэмах («Анна Снегина» –интимно-лирическая, «Черный человек» – философская), внутренний сюжет ихсхож: к герою в болезненном состоянии является Черный человек: «Друг мой,друг мой, // Я очень и очень болен», а к поэту именно в «лихорадке» приходитАнна:120Трясло меня, как в лихорадке,Бросало то в холод, то в жар.И в этом проклятом припадкеЧетыре я дня пролежал.Мой мельник с ума, знать, спятил.Поехал,Кого-то привез...Я видел лишь белое платьеДа чей-то привздернутый нос.[III, 170 – 171]Стоит обратить внимание, что в восприятии героя эти фигуры видятся изначальноне как что-то конкретное, они воспринимаются им в метафизическом плане,выраженном через цвет. В «Черном человеке»: «Вот опять этот черный // Накресло мое садится», в «Анне Снегиной»: «Я видел лишь белое платье // Да чейто привздернутый нос».Почемуводинпериодтворчествавозникаюттакиеполярнопротивоположные поэмы, условно «черная» и «белая», и каким образом этаполярность вписывается в общий художественный строй Есенина? Если Черныйчеловек – человек из прошлого, воплощающий приход духов-предков, выход изтемного царства, то Анна Снегина также является человеком из прошлого,который, подобно Черному человеку, напоминает «далекие милые были».
В том идругом случае память носит сакральный характер. Если на связь Черногочеловека со страной первопредков, волочебничеством и скоморошествомуказывают звукопись, появление птицы, метафизическое время – «ночьморозная», то, как бы странно ни было на первый взгляд, на приобщенность Аннык другому знанию, указывает «привздернутый нос», «белое платье» и «другойязык». Каждый символ требует отдельного комментария.Привздернутый нос, другими словами курносый нос, был всегдахарактерным признаком Петрушки или его жены. Обращаясь к текстам народноготеатра, театра Петрушки, находим описание шута как человека, обладающегокрасным колпаком («дурацким колпаком») и курносым носом.
Оба элементасимволизируют причастность к «миру навыворот», организуют эстетику«веселого хаоса»:121Музыкант. Так ты покажи невесту.Петрушка. Это можно!...Дело несложно. Сейчас приведу и тебе покажу.(Скрывается и выводит куклу). Смотри, Музыкант, хороша невеста?Музыкант.
Хороша-то хороша…да курноса 314.Конечно, можно было бы эту деталь портрета Анны воспринимать какбиографический элемент, заняться поиском прототипов героини в реальнойжизни Есенина, однако это мало что дает в плане содержательном. Аннапредставлена именно в белом платье. «Белый» в фольклоре, прежде всего, связанс миром первопредков. Обращаясь к типологии культур, к исследованиямДж. Фрезера, Р. Грейвса по мифологии, находим, что белый цвет символизируетприход молодой Луны (царство Белой Богини) 315.Если мы и говорим о «привздернутом носе», то непременно выписываем этудеталь в ритуальный контекст.
Если фольклорная логика сильна, то онапроявляется и в таких образах, которые, на первый взгляд, никак не связаны сфольклором. Курносый нос, может быть, и вовсе бы ничего не давал в планепонимания образности поэмы, но здесь, во-первых, важно раскрытие обликаАнны через «белое платье» и «привздернутый нос» – самого портрета как бы инет. Во-вторых, эта деталь не противопоставлена высокой семантике колоратива«белый». Стоить еще раз оговорить возможность понимания скоморошества черезэйдологию «мира навыворот», инициатического очищающего смеха. Мирнаизнанку, рисуемый скоморохом, Петрушкой по существу своему тот жеиномир, тот свет, где привычные вещи могут быть перевернуты, но это неотменяет их высокой природы и соответствий с миром живых.
Исследователь недолжен здесь поддаваться «сакральному невежеству» – многие детали можнопонять только через «голову быта».Третья часть поэмы завершается, как ни странно, с одной стороны,«хохотом луны»:Луна хохотала, как клоун.И в сердце хоть прежнего нет,Полный текст пьесы про Петрушку представлен в сборнике Народный театр. М.: Сов. Россия, 1991. С.255.Подробнее об этом в монографии Р.
Грейвса по мифологии. См.: Грейвс Р. Белая Богиня: Историческаяграмматика поэтической мифологии. Екатеринбург: У-Фактория, 2007.314315122По-странному был я полонНаплывом шестнадцати лет[III, 173]с другой стороны – предрассветным состоянием:Расстались мы с ней на рассветеС загадкой движений и глаз…[III, 173]Обращаясь к лирической обрядности, к текстам лирических песен, находим, чтовстречи героев, выход героя в поле происходит именно на заре, что означает«вступитьвойму» 316.В«Черномчеловеке»Черным человеком также на рассвете: «...Месяц умер, //рассвет».Однакоскоморошествана женский архетип,указываютнетолькомиргеройрасстаетсяСинеетпервопредков,перечисленныевсокошкотрадициюсимволы,ноинепосредственно диалог между поэтом и Анной.Поэт пытается найти по отношению к Анне «другой язык».
Что это за языки как понимать такое «предложение»? Сергей предлагает ей почитать стихи «прокабацкую Русь» (и, вероятно, читает – еще раз напомним о том, что в поэме многонедоговоренностей, и это вполне остается за сценой действия). Почему вдругстихи, и почему именно про Русь кабацкую? Дело здесь не только в том, что геройпоэмы поэт.
Данная строчка может отослать исследователя к известному циклуЕсенина «Москва кабацкая», к бунту кабацкому, наконец, к маске хулигана,которая часто воспринимается исследователями как выражение типа «денди,мирового скорбника или проклятого поэта» 317. Исследователи смогли увидетьлишь одну из возможных граней такого образа, в то время как до возникновения всоциальном мышлении таких типов, как «денди», «проклятый поэт», культуразнала явления скоморошества (причем повсеместно: скоморохи – трубадуры –ваганты – суфии), культ, связанный с ритуальным опьянением 318, наконец, разныеформы народного театра, – все это дает полное представление об умном дураке,В поэзии Серебряного века можем обнаружить такое «поведение» и перерождение лирического героя в лирикеМ.И. Цветаевой, ее лирика выросла во многом, как отмечают литературоведы, из лирической песни.
См.:Смирнов В.А. Парадигма «Солнечного мифа» в поэме М. Цветаевой «Егорушка» // Константин Бальмонт, МаринаЦветаева и художественные искания XX века: Сб-к науч. тр. Иваново, 1999. Вып.4. С. 167.317Шубникова-Гусева Н.И. Указ. соч. С. 110.318У персов и гебров мы обнаруживаем культ Хаомы – божественного напитка, одурманивающего, но дающего«устойчивость миропорядка в космосе и социуме»; хаома изменяет восприятие «пространственно-временных исубъектно-объектных отношений». См.: Топоров В.Н. Указ. соч.