Диссертация (1101749), страница 32
Текст из файла (страница 32)
С. 267270.291См. Гл. 2.2.292«filio de la puta andrai a l’inferno» [P. 9]. 132 [P. 18]293; эпизод возвращения Баудолино в отчий дом под Рождество построен насочетании библейских аллюзий с мотивами народной культуры – герой,потерявшись в лесу, следует, подобно волхвам, за звездой и оказывается в родномхлеву, где только что родился ягненок, так что старуха-мать, увидев сына послестольких лет разлуки, восклицает: «due bestie in una notte sola, una che nasce e unache torna su dalla casa del diavolo, è come avere il Natale e la Pasqua insieme» [P.174]294.Приняв мученичество в предпоследней главе, Баудолино, в соответствии сканоном житийного жанра, теряет индивидуальные черты; меняется речеваяхарактеристика персонажа - его любовь к острому словцу и ярким, конкретнымобразам уступает место метафорам и афоризмам, характерным для назиданийпроповедника: «Sii come un cammello: porta il carico dei tuoi peccati, e segui i passidi colui che conosce le vie del Signore» [P.
520]295. Однако мудрость Баудолино –это не то постоянное внутреннее качество, которое мы неизменно встречаем всредневековом житийном герое, – она активизируется исключительно тогда,когда становится предметом оценки окружающих: «Qualcuno aveva pensato cheuno stilita, così purificato dal suo continuo sacrificio, non poteva non possedere unaprofonda saggezza» [P. 519]296. Эко в который раз создает в романеметатекстуальное измерение, обнажая жанровые клише жития и заигрывая считательскими ожиданиями, а также подчеркивает роль воспринимающейстороны в вопросах веры297.
Способность Баудолино к ясновидению, о которойвсе кричат как о чуде, – в действительности не более, чем умение правильноинтерпретировать очевидное: «A un uomo grasso, che veniva dopo salendo con moltafatica, disse: «Ti svegli ogni mattina col collo che ti duole, e fai fatica a infilarti i293 «Поразительное качество, которым, прежде думал Никита, наделены апостолы» [C.
19]. См. также Гл. III, вкоторой рассматриваются лингвистические характеристики персонажа.294«Два приплода за одну ночь. То родилось, а то прибрело в родимое стойло… ой, где только носили тебячерти столько лет… Вот мне посылает Господь и Рождество, и Пасху» [C. 181].295«Будь как верблюд. Неси бремена грехов и ступай по стопам того, кто знает пути Предвечного» [C. 526].296«Кто-то решил, что затворник, очистившийся непрестанным и пристальным спасением, не может необладать глубокой мудростью…» [C.
526].297В подобном же ключе рассматривается и вопрос о христианских реликвиях – об этом Cм. Гл. III. 133 calzari.» «È così,» – diceva quello, ammirato» [P. 520]298. Так Баудолино изжитийного святого превращается в провидца поневоле и чем-то напоминаетэкстрасенсов, которыми пестрит современное телевидение.Эко переносит в роман одно из самых известных средневековых преданий освятом Баудолино – почти без изменений воспроизводится следующий фрагментиз «Истории лангобардов» Павла Диакона:“Ai tempi di Liutprando, in un luogo che chiamavasi Foro, presso al Tanaro, splendeva un uomo di mirabilesantità, che con l'aiuto della grazia di Cristo operavа molti miracoli, talché spesso egli prediceva il futuro, e le cose lontaneannunziava quasi fossero presenti. Una volta il re, essendo venuto a cacciare nel bosco d'Orba, avvenne che uno dei suoi,mirando a uccidere un cervo, con una freccia ferì il nipote dello stesso re, figliolo di sua sorella, di nome Anfuso.
I l chevedendo Liutprando, che amava grandemente il fanciullo, cominciò a piangere sulla sua sciagura e subito mandò uno deisuoi cavalieri all'uomo di Dio, Baudolino, pregandolo che facesse orazione a Cristo per la vita del fanciullo infelice. Mentreil cavaliere si avviava, il fanciullo morì.
Onde il profeta, vedendolo arrivare, così gli disse: ‘So la cagione per cui tu vieni,ma ciò che domandi è impossibile, perché il fanciullo è già morto’. Le quali parole udite, il re, quantunque si affliggesseper non aver potuto ottenere l’effetto della sua preghiera, tuttavia apertamente conobbe che l’uomo del Signore, Baudolino,era dotato di spirito profetico.”299Данный отрывок из Павла Диакона становится предметом размышленийЭко в эссе под названием «Чудо св. Баудолино»: главный парадокс ситуациисостоит, по мнению итальянского автора, как раз в отсутствии этого самого чуда –святой просто ограничивается тем, что констатирует факт смерти и призываетЛиутпранда признать законы необходимости.
Эта легенда освещает интересныестороны менталитета алессандринцев: верить не в чудо, а в здравый смысл;надеяться не на чудо, а на случай. И действительно, единственное чудо,сотворенное Баудолино в романе – спасение Алессандрии – происходит не298 «Толстый человек, поднявшийся по лестнице с немалыми усилиями, услышал от него: –Ты просыпаешься поутрам с болью в шее и не можешь натянуть обувь. –Да,да, – в восхищении выпалил тот» [С. 527].299«Во времена Лиутпранда в местечке под названием Форо, что близ Танаро, жил человек удивительнойсвятости, который, будучи наделен божественной благодатью, совершал чудеса, предсказывал будущее и умелясно видеть то, что свершалось далеко от него.
Однажды король охотился в лесах Орбы, и случилось так, чтоодин из придворных, целясь в оленя, случайно ранил стрелой его племянника, сына его сестры, по имениАнфузо. Увидев это, Лиутпранд, нежно любивший мальчика, принялся стенать о своем несчастье и тут жепослал одного из рыцарей к божиему человеку Баудолино с просьбой, чтобы тот сотворил молитву о жизнинесчастного племянника. Мальчик умер прежде, нежели рыцарь достиг своей цели, так что пророк, увидевпосланника, сказал: «Я знаю, зачем ты сюда прибыл, но ты просишь невозможного, так как ребенок ужемертв». Услышав эти слова, король, сколь горькой ни была его потеря, вынужден был признать, что божийчеловек Баудолино действительно наделен пророческим даром» (Перевод мой - О.М.).
/ Цит. по: Il miracolo diSan Baudolino. / Eco U. Il secondo diario minimo. Milano: Bompiani, 1994. P. 339.В романе Эко скорбящий дядя сам отправляется к отшельнику Баудолино с просьбой, что делает эпизод болеедраматичным. 134 благодаря обращению к высшим силам, а благодаря находчивости героя, егопрактическому уму.Недостача чуда, отсутствие божественного вмешательства в земные делакомпенсируется в сознании жителей Паданской равнины богоявлением другогорода – эпифанией, которая представляет собой неожиданное духовное откровениепод влиянием какого-то незначительного, на первый взгляд, события или явления:«un dialogo, un orologio cittadino che emerge nella nebbia serale, un odore di cavolimarci, una cosa insignificante che di colpo prende rilievo, queste erano le epifanie cheJoyce registrava nella sua nebbiosa Dublino.
E Alessandria è più simile a Dublino che aCostantinopoli»300. Отметим ту особую роль, которую Эко отводит туману всоздании сверхъестественной атмосферы, своего рода антуража для эпифании: «tifa scorgere da lontano dei fantasmi che si dissolvono quando ti avvicini, o sorgereall’improvviso di fronte delle figure forse reali, che ti scansano e scompaiono nelnulla»301. Мы уже приводили в качестве примера эпифании сцену встречиБаудолино с Гипатией302, но с не меньшим основанием к подобного родадуховным откровениям можно отнести также беседу героя со святым Баудолино втуманных паданских лесах, возвращение домой в рождественскую ночь.Таким образом, элементыжанра жития вводятся вроманчерезвзаимодействие героя со святым Баудолино, которое в конце концов перерастает вслияние двух персонажей: Баудолино подменяет собой святого, забирая на себяего функции. При этом такая черта алессандринцев, как недоверие ксверхъестественному, становится поводом для нейтрализации христианскогочуда, которое заменяется чудом обыкновенным: последнее или представляетсобой плод изобретательности (а иногда просто наблюдательности) главногогероя,300илитрансформируетсявэпифанию–своегородапоэтически- «услышанный разговор, городские часы, виднеющиеся сквозь вечерний туман, запах гнилой капусты –незначительная деталь, которая неожиданно приобретает выразительность – таковы были эпифании, которыеДжойс отмечал в туманном Дублине.
А Алессандрия гораздо больше похожа на Дублин, чем наКонстантинополь»(Перевод мой – О.М.). / Il miracolo di San Baudolino. / Eco U. Il secondo diario minimo. Milano:Bompiani, 1994. P. 333.301«туман заставляет тебя различать вдалеке миражи, которые рассеиваются по мере приближения, или жерядом с тобой неожиданно вырастают фигуры, которые затем столь же стремительно исчезают». / Ibid.О тумане см. также Гл. 2.2, 2.3 и Приложение 1.302См. Гл. 2.2. 135 экзистенциальное ощущение повседневности. Отсутствует также характерная дляжитийнойлитературыдидактическаясоставляющая:будучиизначальномотивировано как жест покаяния за грехи, стояние Будолино на столпе вдействительностилишеноморально-дидактическойнагрузки,очемсвидетельствует та внезапность и легкость, с которой герой покидает свою башнюи вновь отправляется на поиски приключений.Куртуазная лирика.В разделе, посвященному рыцарскому роману, мы уже рассмотрели такиехарактерные для куртуазной литературы топосы, как любовь к Прекрасной Даме,конфликт любви и долга.
В роли дамы сердца Баудолино выступает БеатрисаБургундская, чей образ воссоздан в соответствии с куртуазным каноном. Важноподчеркнуть историческую роль бургундской принцессы, а впоследствииимператрицы Беатрисы в распространении куртуазной культуры при германскомдворе: Бургундия была мостиком, открывшим французской рыцарской культурепуть ко двору Гогенштауфенов303. Императрица покровительствовала многимпоэтам, среди которых миннезингеры Генрих фон Фельдеке и Фридрих фонХаузен, трувер Гийот из Прованса (последнего многие отождествляют слегендарнымпровансальцемКиотом,подсказавшимВольфрамусюжет«Парцифаля»; напомним, что Киот – один из ближайших соратников Баудолино):певцы minne, идеальной платонической любви, были неизменными гостями напридворных празднествах, взять к примеру роскошный Майнцский праздник 1184г.
Социальные изменения в рыцарской среде – появление служилого рыцарства,или министериалов, получавших свой титул не по наследству, а за заслуги –соответствовали похожим тенденциям в куртуазной поэзии, героем которой могбыть как знатный синьор, так и человек простого происхождения: мериломкуртуазности является не происхождение, а возвышенная любовь, которая всехуравнивает304.303 Wies E.W. Federico Barbarossa. Mito e realtà. / trad. Aldo Audisio.
Milano: Rusconi, 1991. P. 260.304Михайлов А.Д. Любовная лирика средневекового запада. // Прекрасная дама. Из средневековой лирики. М.:Московский рабочий, 1984. C. 5. 136 Наряду с Беатрисой Бургундской проводником куртуазной темы в романеявляется друг Баудолино Абдул305, прототипом для которого послужил принц деБлаи, более известный как трубадур Джауфре Рюдель: персонаж Эко являетсяавтором соответствующих стихов (в романе дословно приводятся канцоны «Qanlo rius de la fontana» и «Lanqand li jorn son lonc en mai» Рюделя306) и певцомдальней любви – он влюблен в далекую принцессу и, как и положено героюкуртуазной поэзии, утверждает, что стремление к предмету чувств важнее, чемобладание: «Forse un giorno la troverò, ma ho paura che avvenga. È tanto bellolanguire per un amore impossibile» [P.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
