Диссертация (1101615), страница 19
Текст из файла (страница 19)
286].За рамки жанра послания на Выге выходит нерегулярная формула с«зааминиванием», она отражена в плачах:милость показуя надъ нимъвъ бесконечныя вѣки. Аминъ (Рифмы воспоминательны) [Бонч-Бруевич1908, с. 293];Подаждь милость желаниям таковым,благодать проливая нам во веки. Аминь (Плач об Андрее Денисовиче)[Понырко 1974, с. 283].В приказной поэзии рифмованное «зааминивание» обычно выступает вфункции «формулы-переключателя» и потому находится не в абсолютномконце стихотворения:И во веки веков аминь.А тот нелепый нрав свой от себе отринь [Виршевая поэзия 1989, с.
196];Ныне и присно и во веки веков, аминь.Да и впредь от нас своего жалования не отринь [там же, с. 153].КконцесущественныеXVIIв.жанризменения:стихотворногоформульностьпосланияуступаетместопретерпеваетавторскомуэксперименту. Так, вирши Тимофея Каменевича-Рвовского к КарионуИстомину хотя и продолжают традиции дидактических посланий-поучений,содержат только переосмысленные формулы, а обличительные рядыпронизаны лиризмом:И яко Божiю преступнику солнце не хотяще тебѣ103Сiяти, такожде и лунаИзволяше своя луча помрачати, восхотѣшаИ звѣзды тебѣ не сiяти, но и источницыОтвращахуся водъ и рѣки течения («Божий град») [Титов 1892, с.
42].Послания самого Кариона Истомина к Дмитрию Ростовскому новаторскилаконичны и отражают формулы уже новой культуры, то же можно сказать ио послании Стефана Яворского саровским монахам, в котором привычнаядля XVII века формула с общим видом «молю Бога, чтобы удостоилнебесного чертога» приобретает новое выражение:Сия бо вас представит небесному тронуи даст некончаемой радости корону [Силлабическая поэзия 1970,с.
265].Жанровая форма стихотворного послания имеет большую историю исохраняется в литературе вплоть до нашего времени. Однако первыестихотворные послания особенно характерны тем, что благодаря широкойпопулярности в поэтических кругах и тематической разнонаправленностиони дали начало многим тенденциям, имевшим продолжение в историколитературном процессе позднейших периодов.§ 3. 1. 2. Стихотворное предисловиеТрадиция создания виршевых предисловий на Руси возникает вдосиллабической поэзии начала XVII в. В это время в кругу поэтовприказной школы существует понимание стихотворного предисловия ксочинению как прекрасного обрамления, украшенного драгоценнымикамнями, для еще более важного духовного сокровища.Принадлежностьсочиненийкжанрустихотворногопредисловияобыкновенно определяется самим автором в заглавии и тексте виршей.Однако, наряду со многими другими, эта жанровая форма весьманеоднородна.
«Обладая более или менее ярко очерченными структурными104элементами, русские виршевые книжные предисловия вместе с тем не имелисвоего художественного канона, нормативной поэтики. Поэтому они моглилегко перерастать рамки жанра и в зависимости от индивидуальнойустановкитворцазамещатьсялитературноймолитвой,посланием,обличением, поучением или новелой в стихах» [Былинин 1983, с. 8].Примечательно, что большинству авторов и составителей свойственно«предметное» понимание символики предисловия: как сада, предместьяперед городом (символизирующим само предваряемое сочинение), двери,ключа, зеркала [см. приложения 7,8]. Таковы и учительные предисловия:Ключем бо есть отворяючи всем ум,к познанию в преправы разум [Грамматики 2000, с. 31].Авторы второй половины XVII в.
обращаются к жанровой формепредисловий не менее охотно, чем стихотворцы приказной школы, зачастуюпредваряя ими собственные сочинения, а не переписываемые (переводимые)трактаты и сборники, как это было в начале века. Хорошо известнопредисловие Симеона Полоцкого к сборнику «Псалтирь рифмотворная»(«Къ благочестивому же читателю»). Как и в стихотворных предисловияхболее раннего времени, здесь ядро поэтического текста посвящено рассказуо том сочинении, которое ожидает просвещенного читателя «за дверьмисокровищницы». Но для Полоцкого особенно важно «защитить» своепроизведение, по поводу которого прозвучало немало критики. В связи сэтим поэт не ограничивается традиционной просьбой не слушать хулящийневежд, но создает целую обличительную вставку о причине такогозлословиявлюдях.Завершаетсяпредисловиеканоничнымидлястихотворного послания пожеланиями: «Чти, пой разумно, хвали ими Бога, //От Него же мзда будетъ тебѣ многа» [Памятники 1994, с.
161].С этим текстом, напечатанном в 1680 г., связана одна из стихотворныхвставок в «Мусикийской грамматике» — Предисловие (составителем105виршейвэтом«Латухинскойсочинениистепеннойсчитаетсякниги»иТихонМакарьевский,автор«Ключауразумения»,такжесопровождаемых стихами) [приложение 3]. Оба интересующих наспредисловия создавались в одно время и в одном ученом кругу: «в тесномобщении с кругом Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева находилиськомпозиторы Николай Дилецкий, Иоанникий Коренев, Тихон Макарьевский,Василий Титов» [Сазонова 2006, с. 332].
Несмотря на то, что виршипредпосланы различным сочинениям, циклу стихотворных псалмов итрактату о музыке, в них обнаруживаются формульные сходства. Известен иеще один источник, по-видимому, занимающий промежуточную позициюмежду стихотворениями Симеона Полоцкого и Тихона Макарьевского —анонимное«Предисловиекизбраннымпсалмам».Сочинениеобнаруживается в позднем списке, в составе сборника среди другихстихотворных текстов, поэтому неизвестно, какие именно псалмы следовализа ним в оригинале и откуда они были выписаны, однако, возможно, речьидет о той же «Псалтири рифмотворной», поскольку в этом предисловииесть указания на исполнение псалмов дома (не в храме), как и у Полоцкого.При сравнении виршей неизвестного автора со стихотворной вставкой изграмматикихорошовидныпоследовательныезамены,связанныессодержанием предваряемых сочинений, общее сходство источников явноговорит о том, что мы имеем дело с двумя редакциями.
Но в текстологическиблизких фрагментах сходство анонимного сочинения с предисловиемСимеона Полоцкого выражено сильнее (таблица 2):106Таблица 2Вставка вПредисловие «КоПредисловие Симеона«Мусикийскойизбраннымъ псалмом»Полоцкого к сборникуграмматике»[РГАДА 181, л. 354об-«Псалтирь[Протопопов 1989]355об — приложение 3]рифмотворная»[Памятники 1994, с. 160161]Достойноестьсию Достоино есть сию книгукнигу со вниманием ся сопоучати,вниманиемъпрочитатисладкими и умилными Илигласысладкимиразумно умильнымиигласывоспевати,воспѣватиНо еже в домѣхъ часто ю<...><...>читатиВ доме достоит пению Всявопоучати,церквидомѣхъчастоюдостоитъ прочитатиподобает ИлисладкимиИли сладкими гласывоспѣвати.гласысладко без запнения воспѣвативоспевати,Должно,благочестивыйсеяДолжно, благочестивыикниги книги сея читателю,снискателю,в Божественном пенииразумению искателю,ОБожественномъБлагочестивыйкнигичитателю,Во писаниихъ жизниписанiи жизни искателю, искателю!тя,здравымъ Молютя,зравымМолю тя да здравым Молюумомъ да судиши,умомъ да судишиумомсудиши,труд, иже в книзе сей Трудъ, иже в книзѣТруд, иже в книзѣпредлежащей,да прележащѣи, да зришипредлежащей зришиузриши.107По-видимому,регулярный11-сложникСимеонаПолоцкогосталпрообразом двух других стихотворений, однако характерно, что три этихтекста не выстраиваются в хронологическую цепь переработок.
Каждыевирши содержат универсальные вставки. Кроме того, сравнительный анализтрех текстов показывает, что даже при создании новой редакции, опираясьна известный стихотворный текст, автор создает новую структуру, выбираятематически подходящие формулы и из других произведений этого времени.Сама орнаментальность жанра предисловия (его декоративная функция)способствует формированию текста путем составления особой мозаики,выбраннойизнаилучшихитематическиподходящихобразцов,выработанных стихотворной культурой.§ 3. 1. 3 Стихотворная эпитафияСреди школ, оставивших богатое наследие в жанре эпитафии, стоитсказать прежде всего о Новоиерусалимской и школе придворной поэзииСимеона Полоцкого — именно в этих кругах была выработана особаякультура составления стихотворных эпитафий.«Архимандрит Герман может быть назван основателем традициистихотворной эпитафии в Новом Иерусалиме» [Зеленская 2006, с.
115],именно с его эпитафий патриарху Никону, выточенных в камне и принятыхзаобразцы,начинаетсяразвитиеэтойжанровойформывновоиерусалимском стихотворстве.Отпечаток преемственности несет эпитафия и самому архимандритуГерману (ее автор — архимандрит Никанор). Во всех трех текстах —краткой и пространной эпитафиях патриарху Никону и эпитафии Никанора— возникают образы пастыря, а в два из них условно сцепляются междусобой образом отца и вторым по счету двоестрочием с обшей рифмой:архимандрит Герман:Един познася Божия любве днесь,показание неложное нам весь [там же, с.
309];108архимандрит Никанор:Ко Господу отиде въ покои вѣчныи днесьХраня закон Божий и отечный весь [там же, с. 322].Однако при этом в эпитафии Никанора появляется образ автора: отпервого лица он говорит о своем месте в жизни монастыря, личномотношении к покойному архимандриту, а также традиционно заявляет онесовершенстве стихов.В новоиерусалимских эпитафиях, как и в других жанровых формах этойшколы, почти нет места устойчивой стихотворной формуле, хотяприсутствует много разнообразных библейских топосов, проецируемых нажизньблагочестивогоусопшего.ЭпитафииГерманасодержатбиографические подробности: даты, названия братств, обителей.
На их фоневыделяетсяанонимнаяэпитафияНикону, предельнообобщеннаяиувенчанная «закрепкой» в духе стихотворных посланий:Предстоящи предъ Престоломъ Господа Бога,Да и намъ преподастся милость Его многа [там же, с. 314].Этоттекствыделяетсясрединовоиерусалимскихстиховименнопредельной обобщенностью и использованием стихотворных формул,известных этой эпохе, и потому возникает вопрос, как долго автор виршейсостоялпри монастыреи не имел ли он прямых контактовспредставителями других стихотворных школ.Совершенно иное место занимает формула в эпитафиях придворныхпоэтов конца XVII века.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
