Диссертация (1101615), страница 15
Текст из файла (страница 15)
Дляновоиерусалимскойпоэзиихарактерноощущениесопричастностикописываемым событиям: авторы не просто отсылают к авторитетнымтекстам, но сами свидетельствуют о Библейских событиях и чудесах святых.Основные жанровые формы, панегирические псалмы, в которые облаченымысли и чувства новоиерусалимских стихотворцев, являют миру поэзиюрадости, сдобренную символикой боя и средневековым интересом кчудищам тьмы, — но неизменно повествующую о победе над этой тьмой припомощи небесных заступников.80§ 2. 4.
Культурные координаты старообрядческой поэзии§ 2. 4. 1. Ранний периодПервые опыты старообрядческой поэзии принадлежат ко временицерковного раскола. Прежде всего это сочинения протопопа Аввакума иинока Авраамия (60-70-е гг.).Наследие Аввакума с точки зрения стихотворства изучено мало. Междутем, среди его прозаических произведений встречаются фрагменты,отделенныестихотворнымипериодамииразмеченныекаквиршипунктуационно. Три таких фрагмента были опубликованы А.
М. Панченко[Памятники 1994, с. 54]. Особый интерес вызывает «Хвала о церкве»,включенная Аввакумом в текст Жития. Это стихотворение сложено помотивам книги Песнь песней Соломона:Cе еси добра, прекрасная моя,О, ты прекрасна, возлюбленная моя,Се еси добра, любимая моя.ты прекрасна! глаза твои голубиныеОчи твои горятъ, яко пламя огня,под кудрями твоими; волосы твои –Зубы твои белы паче млека,как стадо коз, сходящих с горыЗракъ лица твоего паче солнечныхГалаадской;лучь,зубы твои – как стадо выстриженныхИ вся в красотѣ сияешъ, яко день вовец, выходящих из купальни, изсилѣ своейкоторых у каждой пара ягнят, и[Памятники 1994, с.
54].бесплодной нет между ними [Песньпесней 4:1, 2].По-видимому, это пример неосознанной поэзии: Аввакум воспроизводитситуацию музыкального исполнения старообрядцами псалма, при этомфрагмент Библии пересказывается в достаточно свободной форме в связи сего осознанием на основе традиционных толкований. Как известно, Песньпесней в богословской интерпретации была осознана иносказательно, сцеломудренным желанием «прикрыть стыд отцов». Чаще всего аллегорияраскрывалась в виде отношения человека (Христа) к Церкви. Тем не менее,81ошибки памяти и традиция свободно использовать «чужое слово», не лишаяего при этом статуса цитаты, приводит к созданию нового стихотворноготекста.Еще одни интересные вирши опубликованы А.
Юргановым [Юрганов2009, с. 71-72] с разделением на строки (приводится фрагмент):людем казался благ,а внутрь враг,пред человеки постен и воздвижник,а внутрь блуден и оплазив всегда;к людем сладко слово,а внутрь яда смертоносна исполнь...Эта поэтическая вставка с самообличениями также отсылает скорее ктрадиции покаянных виршей, нежели наследует поэтические приемыкнижнойпоэзии.Однаковкраплениестихотворныхэлементоввпрозаическое сочинение — типичный для старообрядческой поэзии прием,подкрепленный авторитетом протопопа Аввакума.Если для приказных авторов и для школы Симеона Полоцкогопросвещенность и мудрость остаются одними из главных добродетелей,воспеваемых в виршах, то для Аввакума это «философское» направлениемышления, воплощаемое в поэзии, чуждо при создании своего текста.Радикальность его позиции по данному вопросу и многочисленныедискуссии сопоставимы с полемикой стихотворных школ Нового времени.Впрочем, старообрядческие стихотворцы лишь подменяют одну категориюдругой: они создают собственные определения любомудрия и истинногознания.
Примечательны анонимные вирши, родившиеся в этой полемике ипротивопоставляющие книги, написанные людьми, книге Жизни:Боящиiся БогаНе требуютъ книгы много,Яко живая книгаПревеликого Бога82В немъ выну пребываетъ,Присно же и просвѣщаетъ,Память выспрь восперяетъ,Забвение же отгоняетъ [РГАДА 181, л. 347об — приложение 2].Поэзия Аввакума, балансируя на грани виршей и его экспрессивнойобразно богатой прозы, тяготеет к фольклорному жанру духовного стиха,тогда как вирши его ученика, инока Авраамия, написаны в духе поэзииначала XVII столетия. Он использует тот же образный язык, те жекомплекты рифм и евангельские топосы, что достались в 30-40-е гг. внаследство приказной школе или были выработаны в этом поэтическомкругу:Юза воистину протяжена еретическое их учение [Силлабическая поэзия1970, с. 93];О еже бы им познати нашу християнскую веру,Вси бо до конца уклонишася в свою прелестную меру [там же, с.
94].Сравним эти вирши Авраамия со стихотворением начала XVII в.:Не погубите святую боголепную веру,Не приимайте латинскую сугубую меру [Виршевая поэзия 1989, л. 98].И сам полемический тон Предисловия Авраамия также отсылает к первымнеравносложным виршам 20-х годов. Как указала Н .В. Понырко [Понырко1974, с. 279], вторая часть Предисловия («Всякаго чина православныичитателю...») с незначительными ошибками (вероятно, остающимися насовести переписчиков) и отсутствием двух последних строк заимствована из«Книги о вере». То же соответствие исследователь находит в началевыговских виршей к «Бисеру драгоценному» Михаила Вышатина.
Однако и«Книга о вере», создание которой относят к 1644 г., по-видимому, имела ещеболее древний источник. Стихотворение автора начала XVII в. ИванаХворостинина (ум. в 1625 г.) «Двоестрочное согласие вместо предисловия кчитателю» содержит, помимо канонических обращений, созвучных «Книге овере», идентичную и очень своеобразную формулу:83Западная ж церковь темна во дни и в нощи,Горки бо бе их зело израстуют овощи [Виршевая поэзия 1989, с. 101].Таким образом, либо существовала преемственность между виршамипервых десятилетий XVII в.
(с отголосками Смутного времени) истарообрядческой поэзией, либо у этих текстов был общий источник,который еще только предстоит установить.Несмотря на немногочисленность стихотворных сочинений раннихстарообрядцев, их влияние на Выголексинскую школу (в том числепоэтическое) очень велико. По словам Е. М. Юхименко [Юхименко 2013,с.
228-250], протопоп Аввакум особенно почитался общиной на Выге, его«Житие» было хорошо знакомо местным авторам.§ 2. 4. 2. Выговская (Выголексинская) школаВыговская литературная школа (в это понятие традиционно включается ипоэтическая, и прозаическая словесность) формировалась в конце XVII начале XVIII вв. и просуществовала до середины XIX в. Благодаряпреемственности по отношению к древнерусской литературе, благодарянаследованию выголексинскими авторами поэтического языка стихотворцевпервой половины XVII века стихотворные произведения этой школырассматриваются в связи с заявленной темой.В 90-х годах XVII в. на реке Выг Данилой Викулиным был основанстарообрядческий монастырь, положивший начало Выговской поморскойпустыни, иногда также называемой Даниловской. У истоков формированияэтого центра стоят также братья Денисовы (Андрей был настоятелем в 1702— 1730 гг., а Семен в 1730 — 1740 гг.), культура почитания братьев вполной мере отразилась выговской поэзии.
В начале XVIII в. неподалеку отВыгореции на р. Лексе образовалась женская пустынь, чем объясняетсяналичие и женского стихотворства в рамках школы.84Жанровый спектр виршей выголексинских авторов чрезвычайно широк.Н. В. Понырко [Понырко 1974, с. 277-278] выделяет наставление отроку,послание и эпистолу, панегирик, надгробные стихи, вирши к церковнымпраздникам, «приветственные писания», причем поздравления могут бытьсоединены с наставлениями. К этому перечню можно добавить стихотворноепредисловие и плач.Категории преемственности и просвещенности на Выге.
Авторывыговской школы происходили, в первую очередь, из крестьян и реже изпосадских людей. Вопреки этому выговцы образовали крупный культурныйцентр и называли себя людьми учеными, в полной мере освоившими опытфилософов и мудрецов прошлого, от Афин до московских книжников:«Были же и есть и иные ученые в семъ учениемъ просиявшемъ святомъмѣстѣ многие изрядные люди» [Юхименко 2008, т.1, с. 79] — цитатапринадлежит автору прозаических сочинений Андрею Борисову.Стоит вспомнить, что Киевскими Афинами называли Киево-Могилянскуюколлегию, где, по-видимому, учился Андрей Денисов.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
